Кирилл Луковкин - Тайна Атлантиса

Но чувство опасности при этом почему-то не исчезло, а, напротив, внезапно усилилось до предела. Он не понимал, почему. Пустые стены дышали угрозой. Они как будто кричали: беги!

Рик медленно поднял голову и взглянул на потолок. Жало насекомого, зависшего над ним, было готово вонзиться ему в лоб. Но сбоку метнулась тень, донесся свист, рассеченного резким движением воздуха, и одно из жвал на башке твари вдруг упало на пол. Из обрубка брызнула мутная жидкость, Рик невольно отпрянул, закрываясь рукой. Тварь заверещала, сильно ударила хвостом по стене и, извиваясь, скрылась в отверстии на потолке.

Отсеченное жвало еще дергалась, когда перед Риком из темноты выросла человеческая фигура. Незнакомец с хрустом придавил ногой жвало и развернулся. Это была Оливия. Она вытерла широкое лезвие тесака о рукав и усмехнулась, а потом скомандовала громким шепотом:

— Уходим!

— Но… — начал было Рик, поднявшись.

Оливия молча ткнула большим пальцем за спину. Рик глянул ей через плечо и чуть не закричал — тоннель в глубине светился желтым и кишел насекомыми с длинными хвостами, почуявшими добычу. Издалека доносился нарастающий перестук лапок и щелчки длинных хвостов.

Оливия рванулась вперед, разматывая на ходу веревку.

— Приготовься! — крикнула она, нагнавшему ее Рику.

Тоннель резко закончился, и они очутились на мосту, перекинутом через зев огромной шахты.

— Отбивайся! — Оливия сунула в руки Рику тесак, а сама принялась закреплять на краю моста веревку, наматывая ее на крюк хитрым узлом.

Рик рубанул подобравшуюся к ним тварь, удачно подловив момент, отсек ей голову. Сделал выпад, отогнал еще одну, когда за спиной раздалось.

— Чего ждешь? Спускайся!

Оливии уже и след простыл, она была где-то под мостом. Рик сунул тесак за ремень и перевалился через край, ухватившись за веревку.

— Скорее! Тут невысоко! — долетело снизу.

Рика качнуло маятником, когда он едва не выпустил веревку, но вовремя глянул вниз. Под ним проплыл широкий водосток: отпусти веревку и пролетел бы мимо!..

Он подгадал момент, когда качнуло обратно, и прыгнул. Ноги скользнули по наклонной стенке желоба, и Рик плюхнулся на задницу. Оливия помогла ему встать, оба задрали головы: насекомые заглядывали через край моста, верещали, шевеля усами и жвалами, толкались, но спуститься не пытались.

Оливия ухватила веревку, сделала круговое движение поднятой вверх рукой и резко дернула — конец веревки упал в желоб, вызвав новый приступ визга у насекомых.

— Надо уходить. Мы их дразним, — сообщила Оливия, быстро сматывая веревку.

Рик кивнул, и они поспешили прочь.

— Как ты меня нашла? — поинтересовался он на ходу.

— Я хорошо плаваю. Видела, как ты открыл древний проход в водоводы. Такие проходы никто из фордов раньше не мог открыть. Как тебе это удалось?

— Трудно сказать. Легче показать. Что случилось в кластере?

— Не знаю. Большая вода обычно идет в обход.

— Но не в этот раз.

— Верно, — Оливия мельком взглянула на него. — Ты хорошо дрался с Шершнем. До тебя он исключил из круга дюжину фордов.

— Но ведь форды пользуются защитой кластера! — возразил Рик.

— С чего взял? — усмехнулась она. — Мы уязвимы. Каждый год нескольких из нас поражает бешенство. Форд теряет разум и набрасывается на все живое. С одной целью — разорвать на клочки. Такой форд перестает понимать речь и становится зверем. Мы следим друг за другом, и когда бешенство бьет форда в голову, рядом оказываются такие, как Шершень. Если бешеный не успел навредить, от него просто избавляются и спускают в канал.

— А если убивает здорового, его казнят, — догадался Рик.

— Верно. Бегунами обычно бывают бешеные, они еще водятся где-то в пустых сегментах мира. Поэтому, когда ты сумел спастись от роллеров и заговорил, я решила рискнуть и дать тебе шанс. — Оливия вздохнула. — Теперь нет ни кластера, ни моих земляков.

— Ты знаешь, куда мы идем?

— Нет. Нам нужно выбраться наверх.

— Но те твари еще могут караулить нас.

— Лучше они, чем то, что обитает здесь. Смотри! Видишь на потолке и стенах? — Оливия указала на белесые лохмотья, стоило войти в тоннель, куда их привел водосток. — Не советую их задевать. Наши эрзацы, бывало, попадались на нижних уровнях в эту гадость. Форды не любят катакомбы и темноту. Подземелья дышат смертью.

Рик сдержанно кивнул — знакомая сеть, в Термополисе тоже водились пауки-хищники.

— Что означает «форд»? — спросил он, осторожно следуя впереди.

— Не понимаю, о чем ты?

— Ну, там, откуда я родом, обычно говорят «человек». Почему форд?

— Не знаю. Так заведено в кластере.

— А почему кластер, а не коммуна или поселение?

— Всегда так говорили, — Оливия пожала плечами. — Не знаю, почему.

Рик решил прекратить расспросы. Они вышли на освещенное далеким чистым светом пространство, сбоку вдоль стен тянулись галереи, соединенные мостом-перемычкой, с которого свисали целые гирлянды белесых лохмотьев, сходившиеся над полом в большой пучок, где виднелось что-то бесформенное и темное, навсегда застрявшее в них.

Оливия осторожно продвинулась вперед, присела и пробралась в проем между стеной и гирляндами, Рик последовал ее примеру, и они, не сговариваясь, тихо поспешили вперед, к лестнице, чтобы подняться на галерею. Там быстро отыскали еще одну лестницу и оказались в темном коридоре.

Когда Рик освоился во мраке, он предложил идти навстречу легкому дуновению ветерка, который ощутил на лице. Оливия не возражала, и вскоре им удалось выбраться на магистраль, которая привела в глубокую расселину, где стены убегали полосками в вышину, навстречу голубому небу. В некоторых местах вверху расселину пересекали черточками далекие мостики, возможно, другие магистрали.

Рик с Оливией постояли некоторое время, дыша полной грудью, наслаждаясь светом и прохладой, а затем направились дальше, в зев очередного тоннеля, куда вела магистраль. На пути вновь начали попадаться свисающие с потолками нити паутины, но оборванные и явно старые, что наводило на мысли: тварь здесь больше не охотится.

Вскоре магистраль потянулась сквозь открытое пространство, потолок терялся высоко в темноте, на далеких стенах мерцала плесень, по сторонам открывался вид на необычной формы агрегаты, переплетения труб и металлических надстроек. Все они, видимо, являлись частью сложного механизма, изменявшего городской ландшафт. Наконец взгляду открылись гигантские шестерни, насаженные на шкив с цепным механизмом, где звено цепи было размером в два человеческих роста.

Оливия с Риком замерли, раскрыв рты, рассматривая гигантские поворотные устройства. Это должно быть «двигатель ландшафта», решил про себя Рик. Он уже хотел было объявить о своей догадке спутнице, начал поворачивать голову и замер, упершись взглядом в мерзкое мохнатое страшилище, висящее под балкой над магистралью. Многочисленные лапы твари судорожно дернулись и подобрались к брюху. Огромный паук с завидным проворством и в полной тишине развернулся вокруг своей оси и замер в ожидании.