Кирилл Луковкин - Тайна Атлантиса

Фрицу о чем-то доложил один из подчиненных, получил в ответ одобрительный кивок и приказ:

— Выдвигаемся обратно.

Тут же с разных сторон раздались злобные крики пошевеливаться, тычки оружием, и все пришли в движение. Рик оживленно завертел головой, выискивая среди пленных Оливию. Но так и не заметил ее. Зато наткнулся взглядом на одного из троицы, уводивших женщину в проулок, на скуле солдата наливался лиловым кровоподтек. Идущие рядом зло пересмеивались и подначивали его. Рик сам себе кивнул и перестал вертеть головой, очень надеясь, что Оливии удалось бежать.

Они прошли многие кварталы. Канал давно остался в стороне, колонна уже двигалась по висячим железным уровням между домами и вскоре оказалась на широкой трассе с белым пупырчатым покрытием, которая привела их отряд к огромным железным воротам.

Ворота явно не вписывались в архитектуру трассы и городских кварталов по сторонам от нее, скорее всего, ворота воздвигли тут относительно недавно, грубо вписав в ландшафт, снабдив по бокам огневыми точками, укрепленными толстыми бронепластинами.

Когда створки отворили, взгляду открылась площадь, окруженная приземистыми однотипными коробками с рядами зашитых досками окон.

Здесь все выглядело серо и однообразно. По прилегающим улицам бродили патрульные с оружием наперевес. На крышах сидели дозорные, иногда кто-то из солдат сверху окликал знакомых, вернувшихся с пленными. В центре площади возвышалось крупное здание, смахивающее на увеличенную копию храма мауситов. Полусфера купола на нем матово поблескивала в лучах заходящего солнца. Перед зданием рядами выстроились жилые и командные модули-контейнеры — это был лагерь, военный лагерь.

Рик встряхнул головой, гоня прочь всплывавшие из подсознания подсказки. Будь оно неладно, только не сейчас, лишь бы не случилось приступа!..

И головокружение прекратилось, биение сердца успокоилось, дыхание выровнялось. Вроде отпустило — Рик быстро взглянул по сторонам. В глаза бросался порядок и строгий расчет, с которым были расставлены обжитые модули. За узкими окнами-бойницами горел свет, на всех без исключения имелись бронированные жалюзи, некоторые были закрыты. На подходе к лагерю пленных остановили — мимо проследовал небольшой отряд вооруженных солдат, двигавшийся нога в ногу тремя идеально ровными колоннами. Движение солдат напоминало работу слаженного механизма.

— Лючио, веди их в распределитель, — скомандовал Фриц возглавлявшему конвой бойцу, едва их отряд вступил на территорию лагеря.

— За мной! — рявкнул черноволосый Лючио и махнул рукой.

Их повели в дальний конец к собранным из красного камня баракам, почему-то обнесенным приземистым ограждением из колючей проволоки, дальше высилась стена в два с половиной человеческих роста, за которой ничего не разглядеть. Вскоре Рик понял причину, почему их ведут именно к баракам: из окон построек выглядывали такие же пленники и провожали новоприбывших любопытными взглядами. Их почти довели до дальнего барака, когда из отряда выскочил долговязый парень. Проворный и жилистый, он сильно толкнул одного из солдат и побежал к стене с явным намерением перебраться через нее. Глупо, подумал Рик.

— На колени! — выкрикнул Лючио.

Большинство послушались. Беглец очень ловко перемахнул через ограждение из колючей проволоки и почти достиг стены. Лючио спокойно вынул армейский нож, размахнулся и метнул вдогонку. Сталь сверкнула на солнце и вошла долговязому в спину, он упал, как подкошенный, подняв облачко пыли. Лючио жестом приказал солдатам и те приволокли еще живого беглеца обратно, к его ногам. Лючио с невозмутимым спокойствием выдернул окровавленный клинок из спины стонущего раненого, вытер о его же одежду и спрятал в ножны. Долговязый при этом что-то хрипел, руки скребли по земле, он все еще пытался сдвинуться в сторону стены, до которой так и не добрался.

— Запомните, я, сержант Лючио, и я перебил ему позвоночник, — сказал Лючио и назидательным тоном продолжил: — Теперь он не может ходить. Смотрите все! Такое будет с каждым, кто осмелится сбежать из дивизиона.

С этими словами сержант двинул ногой раненому по шее — раздался хруст и раненый затих. После чего зазвучали команды и пленных загнали в барак, где заставили раздеться и помыли, поливая холодной водой из шланга. Затем обнаженными перевели в другой барак, где посыпали каким-то вонючим порошком и снова окатили водой. На выходе вместо прежней одежды им выдали серые комбинезоны, обрили волосы и сунули каждому по миске с похлебкой непонятного происхождения и по куску спрессованного концентрата.

Рик начисто смел похлебку, даже не утруждая себя мыслями о ее неприятном запахе и вкусе, а концентрат, раздумывая о скором побеге, припрятал в карман на штанине.

Когда с едой было покончено, их завели в жилой барак, где находились такие же «обработанные» люди. Многие из новеньких были напуганы и с опаской озирались, ожидая подвоха от местных.

Ближе к вечеру пришел солдат с серебристыми нашивками, представился штаб-интендантом и переписал имена всех, кто попал сегодня в барак. После этого прозвучала команда «отбой» и люди принялись укладываться на многоярусных лавках вдоль стен.

Рик забрался на верхнюю в углу и уставился на тусклый светильник под потолком, размышляя над побегом и событиями двух минувших дней, пока сон не взял свое.

Но спокойно выспаться ему не дали: это случилось посреди ночи. Сквозь дрему он почувствовал, как чья-то рука шарит по его телу в поисках добычи. Он дождался, когда пальцы чужака доберутся до кармана на штанине, где лежал кусок концентрата, и резко перехватил кисть, при этом сев со словами:

— Еще раз сделаешь это, и я перегрызу тебе глотку.

Из сумрака на него пялился детина с крючковатым носом.

— Кишка тонка, щенок, — кривясь от боли в стиснутом запястье выдал незнакомец.

Тогда Рик перехватил спорщика за большой палец и рывком вывернул его в направлении тыльной стороны ладони.

Хрустнуло.

Детина побледнел, едва не сверзился на пол, выплюнул тихое проклятие и поспешил скрыться в темноте барака.

На следующий день их разбили по возрасту на группы. Рика с ровесниками объединили во взвод, где оказались парни и девушки, затем всех новоприбывших построили перед бараками. Сержанты, ругаясь и раздавая затрещины, долго выравнивали шеренги новобранцев по линии. Наконец, когда все замерли и повисла тишина, к строю подошел Фриц. Он несколько минут в полном молчании обходил ряды, всматриваясь в лица людей. Затем вернулся на исходную и выкрикнул:

— Добро пожаловать в дивизион! Отныне все вы — солдаты! Я ваш командир! Обращаться ко мне вы можете только «господин комм андер»!