Лин Возовски - Клык. Хвост. Луна. Том I [litres]

За ними тянулся конвой связанных меж собой цепями до ужаса искалеченных людей: бедняги были лишены своих рук по самые плечи, правая половина лица у всех была покрыта ожогами. У каждого на шее свисало кольцо, за которое и цеплялись цепи, сбивая изуродованных калек в одну длинную колонну. Конец цепочки был пристегнут к седлу нориха, на котором сидела ведущая дева. Так же к ее нориху отдельно был пристегнут человек, чье лицо было скрыто за заросшими грязными волосами. Он едва перебирал босыми ногами, истоптанными в кровь, подол его темного от пыли и грязи халата волочился по песку.

Парочка наездников на мучительно-медленной скорости добралась до толпы жителей, которых головорезы взяли в плотное кольцо. Безрукие и полумертвые люди за спиной Мирро бессильно рухнули в песок, звеня цепью.

– С кого предлагаешь начать, Скальп? – обратилась дева к своему сопровождающему.

– Вы отмерьте, а я отрежу, моя госпожа, – ответил муж сквозь уродливый, разорванный рот. Его лоб украшал шрам в виде пятиконечной звезды.

Горстка стражников, что еще несколько минут назад охлаждали свои дубовые ноги в озере, попытались огрызнуться на захватчиков, от чего были вознаграждены за свою смелость перерезанными глотками и выпущенными кишками.

Мирро обратила на это свое величественное внимание:

– Как ты думаешь, Скальп, что движет этими людьми? Что заставляет их бросаться с оружием на врагов со смертью в глазах, пусть даже их численность заметно меньше?

– Отвага, Мирро. Мужество, героизм, смелость, – ответил привязанный к седлу девы человек, опередив своим ответом грозного Скальпа.

Скальп с отвращением оглядел пленника, из уголка его рваного рта полилась прозрачная пена.

Мирро тяжело выдохнула.

– Бессмысленный набор слов, ведущий этих глупцов на верную гибель, – произнесла Мирро, не отрывая своих дьявольски пустых глаз от толпы.

Она подняла голову к лазурному небу – над ее головой парила тройка голодных стервятников.

– Эти птицы преследуют нас уже несколько месяцев, – сказал Мирро, любуясь широко расправленными крыльями.

– Всего лишь падальщики, моя госпожа, трупоеды. – На этот раз Скальп успел первым вставить свое слово, от чего его страшное лицо засветилось от радости. – Мы оставляем после себя горы убитых. Не удивительно, что они прибились к нашей колонне.

– Жаль, что птицы не покорны. В отличие от людей. – Мирро взглянула на своего пленника – мужчина, еще совсем молодой, смотрел в белый песок. Что-то увесистое, свисающее с его тонкой шеи на бронзовой цепи тянуло беднягу к земле.

Мирро стянула с головы платок – ее лицо, бритая голова и шея, – были покрыты множеством черных татуировок в виде звезд различных размеров. Во лбу же горела самая крупная – красная – звезда с пятью концами.

– Начните вырезать с первых рядов, пока не наткнетесь на них. Так же вели Детям обыскать город.

– Слушаюсь, моя госпожа, – отрезал Скальп.

– И приведи мне того купца. Если же его слова окажутся ложью, то моя колонна сегодня пополнится еще одним бессовестным лгуном.

– Будет сделано, моя госпожа. – Скальп потянул нориха за передний горб, от чего животное двинулось к небольшой армии Детей Звезд.

– Такой меня и запомнят, Йорис, – справедливой к честным и жестокой ко лжи. Не сомневайся, такой и запомнят.

Йорис поднял на девушку свое заросшее лицо с выразительными, темно-зелеными глазами, попытался разглядеть ее на фоне огромного, белого солнца, но лишь рухнул бессильно в песок.

Вероятность того, что два, возможно, самых одиноких на Севере человека, к тому же абсолютно не похожих друг на друга ни взглядами, ни мыслями, без какой-либо причины встретятся и проведут некоторое время в компании друг друга, многократно возросла в свете последних событий в Станоке. Цейла четвертый день кряду разменивала свою трезвость в ответ на бессонные ночи, возложив на Рубека дополнительные заботы в виде ухода за подрастающими волками, их выгуливания за пределами общины, поддержания алых свечей в ритуальной комнате и еще множества друг обязанностей, которые ранее выполняла Тень Волчицы. Не сказать, что прислужник клана Гойлов был от этого в восторге, скорее наоборот, если бы ему выпала возможность сбежать на Юг, и, при этом, если бы ему удалось сделать это втайне от своей госпожи, Рубек, несомненно, хватился бы за этот шанс. Однако ж в данный момент вездесущие серые очи госпожи Цейлы страшили его намного сильнее, нежели чем кровавое свечение ритуальной комнаты или быстро растущие клыки волчат.

В этот день за массивным резным столом компанию Матери Стаи составлял Риколиус Вонтэ. Накануне Мешок, в целях сохранения собственной жизни, но ценой горьких слез, убил своего обезумевшего отца. Сильнух – надзорный муж, который охранял Киро Росслера и был тому единственным собеседником, не позволил Риколиусу захоронить тело во влажной земле, вместо этого они оба собрали скромный погребальный костер и предали холодное тело Киро освобождающему огню. После этого перед Мешком встал выбор дальнейшего пути. Он был отрезан от Юга наградой, что была обещана Советом любому, кто принесет его голову к Зеленому Замку. Великий Север же был не более радушен его присутствию на своих землях, что Риколиус, несомненно, брал в расчет и принимал как должное. Он сделал ставку на то, что леди Цейла, как единственный человек, ведающий обо всех его насущных проблемах, не откажет ему в защите, укрытии и, возможно, даже в новом заказе.

– Смелость или отчаяние заставило тебя снять с головы тот пыльный мешок? – спросила Цейла, любуясь побитым лицом Риколиуса с тонким шрамом.

– Скорее, осознание того, что моя жизнь больше ни стоит ни гроша, – пьяными словами ответил Риколиус, прислоняя к губам чарку с ядреной брагой.

Они сидели напротив друг друга: Цейла – сдерживая царственную осанку на своем высоком кресле, Мешок – кисло облокотившись о поверхность стола. Говорили они редко, выдерживая чересчур глубокие паузы, что давало возможности залить в рот побольше хмельного напитка.

– Я не понимаю, что свело его с ума? Проклятие, наложенное отвергнутой любовницей? – спросил Мешок, с надеждой глядя на собеседницу.

Цейла молчала, поглощая напиток мелкими глотками.

– Может, это Крысодав, что не захотел делить кресло вождя со своим братом?

– Хочешь ему отомстить? – произнесла Мать Стаи, интригующе играя бровями.

– Не думаю… я и сам не знаю, чего я хочу.

Риколиус отвлекся на стены. Ему казалось, что головы зверей, что свисали со стен: козлов, оленей, кабанов, – давили на него своими пустыми отверстиями глаз, осуждая за его поступки.

Цейла опрокинула в горло остаток браги, после чего схватила пустой графин и двинулась маятником к бочке в углу комнаты.