Лин Возовски - Клык. Хвост. Луна. Том I [litres]

– А ты? – осмелился спросить Рико.

– А я берусь за любую возможность заработать валюты. Я решила вырваться с Юга, со всех трех королевств. В Южном Амблигоните меня больше ничего не удерживает.

Оба сели на траву в молчании, она – в ожидании теплой реакции своего названного брата, он – от мысли, что напрасно обвинял в предательстве своих самых близких людей в жизни.

– Прости меня, Лейра. Не нужно мне было браться за тот заказ.

– Ты поступил глупо, не сказав нам об этом. Тебя подставили, Риколиус, – ответила Лейра.

– Я знаю. Я понял это слишком поздно… – Рука Рико потянулась и обхватила ладонь девушки. – Я рассчитывал заработать денег для всех нас. Помнишь, в детстве мы мечтали, что однажды мы купим целый замок и ни в чем себе не будем отказывать. Все – вчетвером.

Лейра вытянула из-под вспотевших рук Рико свою ладонь и поднялась на ноги.

– Это были всего лишь влажные мечты голодных и грязных сирот. – Она пронзила Рико своими синими, как море, глазами. – Я очень рада, что встретила тебя живого и невредимого. Но, боюсь, наши дороги разошлись, Риколиус.

– Мне очень жаль, правда… – прохрипел Мешок с влажными глазами.

– Не стоит. Не жалей ни себя, ни кого-либо еще из братства.

Лейра развернулась, не в силах больше смотреть на слезы своего некровного брата.

– Это было лучшее время в нашей жизни, правда, Лейра?

Она развернулась к нему и ответила со свежими слезами на синих глазах:

– Так оно и было, не сомневайся.

– Ночь – наша мать, – простонал Рико.

– Тень – наш союзник, – ответила из-за спины Лейра.

– Прощай, Тень.

– Прощай, Кошка.

И она ушла в ночь, оставив Рико, безмолвно рыдающего, наедине со своей болью в груди. Тоил тихо сопел в такт разливающейся Древесной реки. Ночной ветерок игрался с верхушками качающейся полыни. А луна, по своему обыкновению, лишь любопытно наблюдала с беззвездного ночного неба.

– Я чувствую твое присутствие, Цейла, – произнесла сквозь сон Эхора, чье сознание парило высоко над Северными лесами. – Тебя давно здесь не было.

Изумрудные острия елей заколыхали, приветствуя второе сознание.

– В последнее время мною занялась бессонница, – ответила Цейла, – но мне все-таки удалость ее прогнать упорным трудом и ценой нескольких бочонков с брагой.

– Я бы на твоем месте не тревожилась насчет этого. В твоей жизни присутствуют проблемы пострашнее бессонницы, Мать Стаи.

С вершин Костного Хребта спустился ледяной ветер, который промчался между сознанием Эхоры и Цейлы, попутно прогоняя с насиженных гнезд дроздов и кукушек.

– Скали – мой ориентир, Эхора. Моя твердь, мое небо. – Голос Цейлы менялся с писклявого щебетания на громыхающий бас. – Перестань сбривать свои замечательные волосы цвета пепла. Впусти ее дыхание в свою голову, и ты убедишься в ее мощи, как однажды убедилась и я.

– Боюсь, время Скали подходит к концу, – произнесла Эхора. – Скажи, Цейла, к тебе тоже снисходило это видение?

– О да. Это первое, что я увидела, впервые за несколько дней провалившись в сон.

– И это тебя не насторожило?

Между ними нависла пауза, заполненная молчанием, во время которой солнце успело выглянуть из-за Могильных гор и нависнуть в зените над Севером.

– Напротив. Все идет именно так, как я и предполагала, – ответила Цейла.

От спокойной реакции собеседницы Эхоре сделалось еще тревожнее.

– Север сделал свой выбор: Астра взойдет на кресло сэнны.

– В этом даже не сомневайся, – сказала Цейла, затем добавила так громко, словно пыталась пронзить насквозь сознание старушки: – Мама…

Небо над Севером стянули свинцовые тучи, которые разгневались на землю сокрушительным дождем.

– У Астры хватит силы и воли, чтобы положить конец твоим деяниям, а огонь, что бушует в ее груди, навсегда очистит Великий Север от дыхания Скали, – со злостью прохрипела Эхора.

– Не торопи события, Зеница. Сейчас их судьбы скрыты от наших взоров временем и дальними землями. Хоть выбор Севера и пал на Пламенноокую, но теперь она должна доказать ему, что достойна называться сэнной…

– Она справится. Она более чем достойна, – ответила Эхора.

– Очень на это надеюсь…

Эхора разлепила свои морщинистые веки. Ее сознание вернулось в дремучую хижину, в пожилое тело женщины. Она первым же делом обвязала свою бритую голову платком и поспешно двинулась в общину клана Винтер.

Она застала Дорра в клановом доме. Вождь стоял у стола, склонившись над картой Станоки с дымящейся трубкой в руке. Дождь барабанил по скату крыши, ломился в окна. Хелла лежала в дальнем углу, подергивая острыми ушами на звук бьющего дождя. Эхора молча дошла до разожженного камина и стянула с себя потертый кожаный плащ.

– Я думала, ты знаешь каждый клочок земли на Севере. Зачем же тебе понадобилось изучать карту? – спросила Эхора, подвесив сырой плащ над камином.

Вождь отвлекся от контуров и обозначений с полной грудью едкого дыма, затем пустил струю в вверх, где дым собрался в плотное облако и разбился о деревянный потолок.

– Я изучаю особенности рельефа, – ответил Дорр Винтер с искрой хитрости в глазах.

Она со скрипом выдвинула стул из-за стола и присела рядом с вождем.

– Твой дедушка, Хольт Винтер, тоже любил карты. Он мог разглядывать их часами и порой выменивал у торговцев карты дальних земель и королевств за выделенную шкуру, за что, конечно же, отхватывал от своего отца.

– Мне нет дела до дальних земель, Эхора. На данный момент меня интересует только Станока.

Старушка заметила несколько округлых камней на карте вокруг общин Гойлов и Росслеров.

– Что ты задумал, Дорр Винтер? Мне тревожно следить за ходом твоих мыслей.

Дорр сгреб камни с карты в кучу на край стола:

– Всего лишь меры предосторожности. Вождь должен смотреть наперед.

– Это слова покойного Старио, – сразу же ответила Эхора.

Дорр обхватил двумя пальцами один яшмовый камень и поставил его на карту, прямо в центр общины Вирсмунк.

– Смерть, запустившая цепочку других трагических событий: минувших и, к сожалению, будущих.

Эхора выдохнула скорбью и жалостью:

– Ты все еще не можешь отпустить Фьерда?

Вождь выставил в центр общины Винтер камень – белоснежный, словно молочная капля.

– Не будет мне покоя, пока я не смою его кровь со своих рук кровью всех тех, кто причастен к его убийству.

Два камня – серый и черный – опустились на отметки общин кланов Гойлов и Росслеров соответственно.

– Я предупреждала тебя насчет Фьерда. Нельзя относиться к воле Северного леса легкомысленно, – Эхора отчитала вождя, словно провинившегося мальчишку.

– Какое это имеет отношение к его смерти? – грубо отозвался Дорр.