Патрик Уикс - Тевинтерские ночи [сборник litres]

Цекоракс хихикал, пока мои ноги, прощупывая почву, медленно отступали к главной мощеной дорожке. Это не старая коллекция – кровь на шее нескольких убитых птиц еще свежа. Цекоракс принес на поляну пичужек специально для меня.

Я бреду в тихом оцепенении, видя тусклую голубизну в полых стволах деревьев, где по-паучьи затаился Цекоракс. И чем дольше гляжу, тем лучше различаю кольцевидные щупальца, которые стелются в траве у стены, обвиваются вокруг стволов, превосходно маскируются в свисающих лозах.

Меня едва не колотило. Всех нас, гуляющих на солнышке, окружал идеальный хищник. Цекоракс обитал по всему периметру садов. А ужас, увиденный мною в канализации, был лишь крошечной его частью.

– Гость, – прошептал сочный голос уже у ворот, и в тени возле меня моргнули глаза на перевитых жгутах, – смотри.

Внизу по тропе за болтливым магом устало шагал эльфийский раб. Скользнувшее в траве щупальце стегнуло по подолу рабского одеяния. Эльф стал, растерянно огляделся. Он не увидел, как из зарослей взвивается второй отросток, как размыкается плоть, обнажая режущий край…

Но тут я швыряю в щупальце кувшин с водой, и бросаюсь наперерез идущим, и громко кричу, как можно лучше изображая орлесианский акцент:

– Эй, вы! Берегитесь!

Маг повернулся. Его удивление тотчас переросло в раздражение.

– В чем дело?

– Там утиная гадюка, ядовитая змея! – Я упираюсь в колени ладонями, будто устав от короткой пробежки в тяжелом платье, и мотаю головой. – Не знала, что они водятся у вас в Тевинтере!

– Что за чепуха?!

– Вот, смотрите! – Я раздвигаю куст, в тени которого мягко сияет молочно-голубое пятно. – Змея, опаснейшая! У нас в Гислене их тьма-тьмущая. Боюсь, я лишь ранила эту тварь, но она точно готовилась напасть на вас!

Ох нет, мне даже отдаленно не сымитировать гисленский акцент. В жизни не доводилось бывать в Гислене. Но знаете, большинству тевинтерцев – тоже.

«Кровь» Цекоракса очень сильно воняла. Маг принюхался.

– Пахнет и впрямь отвратительно! – И попятился. – Что ж, благодарю, мадам. Вы избавили меня от необходимости обучать нового писца, верно, Флорикс?

А Флорикс, стараясь сохранить лицо, вымученно рассмеялся:

– Как скажете, хозяин.

И они удалились, по дороге из сада свернули к гигантской башне в изогнутой тени резервуара.

– Повезло, – прожурчал Цекоракс слишком близко ко мне.

Было не похоже, что он злился. Уж не знаю почему, но у меня возникло ощущение, будто я его забавляю. А что, вполне возможно. Брошенный мною кувшин с водой не причинил чудовищу серьезного вреда. Как и в канализации, мне удалось лишь замедлить Цекоракса.

Садовые ворота маячат так близко… Сумею ли я его обогнать? Отпустит ли он меня? Или позволит сделать пару шагов, а потом отрежет голову и спрячет тело в пруду с лотосами?

– Больше никаких фальшивых лиц. Никаких масок. Стань же мягким и слепым звеном моей короны.

Это меня встряхнуло. Мое искусство принадлежит только мне, и никакое проклятое Создателем чудище его не отнимет!

И я мчусь в эти ворота, к спасительной тени и свободе.

– Будут и другие…

Может, это и был плод моего воображения, но мне почудилась задумчивость в последних словах Цекоракса:

– Внутри меня они соединятся.

Я проталкиваюсь сквозь толпу, направляясь к порту. Говорю себе: «Пошлю Дориану письмо». Он-то мне, по крайней мере, поверит. Хватит с меня здешних приключений. Этот город мне чужой.

В тот же миг мне встретилось подтверждение этому: под свист хлыста мимо грохочет телега, внутри нее – эльфы с померкшими глазами и люди в цепях. Я поворачиваю влево и в парусах клиперов и галеонов, готовящихся уйти с приливом, вижу свободу.

– Эй, ты!

В руке бронированного храмовника, что указывал на меня, сверкнуло серебро. Это потрясло меня не меньше, чем появление Цекоракса. Рядовой храмовник узнал меня в маскировке – при том, что нас разделяют несколько домов?

– Смотрите! – воскликнул он. – Та самая, с чудным футляром!

Ах да! Они видели во мне всего лишь дуру с приметной ценностью. Уйти от них удалось, но в этот раз было труднее: храмовники приняли меня за матерую воровку. Что, простите? А, ну да, я ворую, но в тот раз ничего краденого, что заслуживало бы погони, при мне не было.

Я порхаю с крыши на крышу с такой легкостью, что толпы внизу аплодируют, но на ближайшей улице, конечно же, сталкиваюсь с очередным храмовником – он как серебряный кулак у меня на пути. В итоге шестеро с мечами и булавами загнали меня в короткий тупичок.

Нет на свете злее существа, чем храмовник, которого вы только что вынудили пробежать полгорода в полной экипировке.

Стою и решаю: лезть по отвесной стене или молить о пощаде, пока мне не дали в глаз? Как вдруг кто-то роняет золотистую склянку на головы храмовникам.

Хлоп! Затрещала молния. Храмовники заорали и затряслись в своих доспехах.

– Сюда! – прошипел голосок: та беспризорница, Миззи, высунулась из окна, куда я могу добраться – с ее помощью.

Я подбегаю к храмовнице, запрыгиваю на нее. С новой вспышкой молнии чувствую что-то, похожее на змеиный укус, но все же, стиснув зубы, отталкиваюсь от воющей женщины – и мои пальцы находят край оконной ниши.

Оставив позади много-много крыш, я с радостью отмечаю, что мы избавились от погони. И поворачиваюсь к Миззи, чтобы поблагодарить, – а та пялится на меня.

– Что ты делал в порту? – спрашивает.

– Как ты поняла, что это я?

– По твоему футляру для карт. – И глядит еще пристальнее. – Да и походка была другая, пока храмовники тебя не увидели.

– Ты что, следила за мной?

– Мне было скучно. Ты весь чем-то измазан.

– В Орлее принято краситься, – отвечаю я, прикоснувшись к густому слою косметики. – И такой оттенок шеи – писк моды в Вал-Руайо. Что было в колбе?

Миззи достает из-под одежды еще одну. В емкости – нечто искрящееся, словно грозовое облако в миниатюре.

– Я служу на посылках у одной алхимички. Она мастерит такие бутылочки. Бракованные выбрасывает, и ей все равно, заберу я их или нет. Ма-а-агия. Каждый удар молнии ускоряет тебя. Ты же знаешь, что молния не дружит с металлом?

Минратос! Город, в котором магия настолько обыденна, что ее просто сливают в канаву!

– Что ж, спасибо тебе.

– Уплывешь теперь?

– Нет, – вру я. – Цекоракс найден. Мы с одним добрым магом прикидываем, как бы его убить. – Встаю, отряхиваю плащ. – Ты и глазом моргнуть не успеешь, а он уже будет мертв. Кстати, держись подальше от садов.

– Правда? Вот и хорошо.

И тут я замираю, услышав эти простые словечки. Гляжу на Миззи: у нее дрожат губы. Она распознала ложь, но прикинулась, что верит. Верит в то, что ее убитые монстром друзья заслуживают отмщения. Что кто-нибудь в этом перемалывающем судьбы городе поможет. Что потешный незнакомец в маскарадном костюме если и не герой, то его достойная имитация.