Патрик Уикс - Тевинтерские ночи [сборник litres]

Рыцарь-храмовник Рана Савас не ожидала моего появления в ее комнатушке после наступления темноты, как и того, что я буду в крови. Я постаралась залечить рану, но на моей одежде остались следы встречи с Аэлией. Я потрясла половинкой медальона.

– Он не в идеальной сохранности, но ты не можешь отрицать, что я его возвращаю.

– Что стряслось? – Храмовница без колебаний забрала печать сразу после того, как осмотрела мою руку.

Одновременно проявить заботу и конфисковать имущество, на которое претендуют храмовники, – для этого требуется особый дар.

– Убийца – венатори, – поделилась я и посвятила ее в события вечера, который и так уже изрядно затянулся.

– Нам нужно действовать, – заявила Рана.

Храмовница решила правильно, и я была готова идти, но тут она добавила:

– Столь важную информацию необходимо довести до рыцаря-командора. Я сейчас же пойду к нему.

Не знаю, чего я ждала от нее. Нет, вру. Я точно знала, чего надо ждать, и именно это произошло, но я, святая простота, все же была разочарована:

– Час настал, Рана.

– Да. И поэтому…

– Ты сообщишь рыцарю-командору. А он сообщит своему другу юстициару, и мы все подождем до утра. Тогда они наведаются к семье Варантус. Вокруг нас будет рушиться город, а храмовники будут толочь воду в ступе. И это в том счастливом случае, если им еще неизвестно, что скрывает семейство.

– Ты не можешь знать наверняка, – возразила храмовница.

Но она скорее спорила со мной, нежели защищала своего командира.

– Хочешь знать, отчего я не люблю работать с храмовниками? Дело вовсе не в ваших правилах или чувстве справедливости, а в таких людях, как ты и Джавис, которые все-таки что-то делают. Вернее, пытаются. Но в девяти случаях из десяти часто вам выпадает слабая карта, и тогда вы прекращаете попытки.

– Все не так, – буркнула Рана и добавила, когда я промолчала: – Если ты о нас столь плохого мнения, зачем пришла сюда?

Я вздохнула:

– Возможно, надеялась, что этот случай – десятый. И та, кому я доверяю, поймет, что все очень и очень плохо. Если Флавиан сказал правду, нельзя терять ни минуты.

– Кто-нибудь прислушается к тебе. Мы должны действовать организованно.

Я покачала головой. Что тут скажешь?

– Сколько времени ты продержишься? – спросила храмовница.

– Не имею понятия, – сказала я. Рука болела… вообще все болело. Мозги молили о сне. – Узнаю, когда доберусь до места.

В кои-то веки Рана не увязалась за мной. Я оставила ее в дверном проеме и растворилась в ночи.

Рыцарь-командор разместил своих людей по периметру дома леди Варантус. Дескать, семья покойной опасается, что воры вынесут все ценное, прежде чем решится вопрос о наследстве. Но, вероятнее всего, родственнички хотели втихую уничтожить любые свидетельства своей связи с венатори.

Поверили стражники командору или их вовсе не интересовала правда – все они явно не ждали неприятностей. Охранять вход для прислуги поручили одному-единственному храмовнику, и тот, отвлеченный шумом, не заметил, как кто-то проник в здание.

Тело леди Варантус вынесли из кабинета, а пол вымыли. Однако я, повинуясь какому-то иррациональному предчувствию, обогнула место, где ранее лежало тело. Большая мраморная змея блестела в свете луны, позолоченные глаза безучастно следили за моими перемещениями.

Я бегло осмотрела кладку под каминной полкой. На камне в дальнем правом углу был вырезан дракон с четырьмя крыльями – как и сказала Рана. Я слегка надавила на камень. Он поддался, и я надавила сильнее. Услышала легкий щелчок, и в пустом камине появилась лестница, ведущая в Катакомбы. Я восстановила дыхание – даже не заметила, как его сперло, – и начала осторожный спуск.

Улицы Минратоса никогда не бывают безлюдными – даже те, что лежат под землей. Катакомбы древнее самого города. Официально они служат складом, где хранится годовой запас еды и прочего, без чего городу не пережить Мор или нашествие кунари. Неофициально Катакомбы изобилуют темными закоулками, заброшенными проходами и прочими тайными местами, какие только можно себе представить.

Вдоль всего туннеля горели бледно-голубые огоньки. Свет был тусклым, но позволял мне идти, не призывая собственного виспа. Потолок настолько высокий, даже не виден в темноте. Стены ровные, хотя здесь встречались архитектурные украшения, которые можно увидеть наверху. Колонна в форме дракона, фреска, предназначавшаяся для очень немногих зрителей… Я ощутила под ногами слабую вибрацию и прекратила любоваться искусством.

Вскоре впереди забрезжило оранжевое мерцание. Отражаясь от каменных стен, до меня долетали отголоски. Новая волна вибрации прошла по земле, и в голове возник странный звон. Он сопровождался ощущением, которое я не могла распознать, и вызывал жгучее желание избавиться от него.

– Падение Корифея стало испытанием. – Это был голос Аэлии, и звучал он напряженно, но твердо. – Позволим ли мы также пасть Тевинтеру? Лишим ли его возможности стать великим? Каким будет наш ответ?

– Наша жизнь – во славу возрожденного Тевинтера! – прозвучало из множества уст.

В одиночку с такой толпой я не справлюсь.

Я двинулась к свету, игнорируя мерзкое ощущение в затылке. Подобравшись поближе, укрылась за колонной и принялась наблюдать.

– Печати сломаны, – сообщила Аэлия. – Клятвопреступникам не удалось избежать уплаты долга крови. Преданные делу братья и сестры по своей воле принесли кровавую жертву, за что будут вознаграждены. Мы приближаем Час Возрождения Минратоса.

Ей внимала группа венатори, человек тридцать. Теперь я поняла, отчего голос Аэлии звучал так натянуто. Судя по всему, снятие печатей – только начало ритуала. Если таков план Корифея – и если Флавиан не преувеличил могущество демона, – то есть вероятность, что последний этап предназначен для пробуждения этой сверхъестественной силы, что бы она собой ни представляла.

И Аэлия решилась на это пойти.

У ее ног лежал истекающий кровью венатори с мертвенно-серым лицом, и она держала его ослабевшую руку. Магичка направляла свою силу в обелиск, что вытянулся во всю высоту зала. В основании камня виднелись глубокие трещины.

Под обелиском шевелилась тень, будто уворачивалась от падающих на нее отсветов. Стоило взглянуть на это, и в голове усилился гул. То, за чем я наблюдаю, всего лишь верхушка айсберга. Если вызываемая сущность – демон, то она несомненно очень древняя и могучая. Да к тому же безымянная, – возможно, она хуже всех демонов, о которых я слышала. Если эта тварь выберется в мир, от Минратоса мокрого места не останется.

Я тихо выругалась. Что я тут делаю? Осталась бы в стороне – умерла бы заодно со всеми, но по крайней мере в своей постели. Возможно, даже за хорошей книгой или вкусным ужином. Но раз уж ввязалась…