Патрик Уикс - Тевинтерские ночи [сборник litres]

– Что вам нужно? – спросил он и тут же, заметив кровь на моей одежде и пыль на волосах, воскликнул: – Венедис! Если вы принесли неприятности…

– Все-таки вы не ошиблись, дав Квентину второй шанс, – сообщила я. – Он расстался с венатори. В свои последние дни ваш племянник не совершил ничего сомнительного.

Отон устало провел рукой по лицу:

– Разве теперь это важно?

– Ну это вам решать. Вы хотели узнать правду, и вы ее узнали.

– Я с вами расплатился, – проговорил он, но я уже уходила.

– Это так.

Я слышала, как затворяется позади тяжелая дверь, но вдруг ее скрип оборвался.

– Почему Квентин просто не сказал мне? – прокричал вдогонку Отон.

Но вопрос предназначался тому, кто был уже мертв.

Я постояла у парадных ворот имения, опираясь на резного дракона. Утренний свет пронизывал город, люди сновали по расходящимся передо мной улицам. Начинался новый день.

Почему Квентин не рассказал дяде? Самый простой ответ – не мог. Но хотел ли? Пытался ли?

Разве теперь это важно?

– Понятия не имею, – ответила я и вышла через ворота.

В холодной, темной комнате, глубоко под улицами Вирантиума, Амброз Форфекс готовился к сезонному показу париков. Одну из прядей он накрутил на наперсток, после чего пропустил между тонкими пальцами. Шелковая поверхность локона вызвала у постижера восхищенный трепет.

Ни малейшего изъяна. Ни секущихся кончиков, ни сломанных волос. Пышная, роскошная шевелюра в своей первозданной форме.

С губ постижера сорвался гортанный возглас:

– Безупречно!

Момент торжества нарушили приближающиеся шаги. У входа в мастерскую, не решаясь войти, остановились двое в капюшонах.

– Амброз, нам нужно поговорить, – произнес один из гостей.

– Подметками хлопаете, как снулой рыбиной об стол, – скривился Амброз.

– Наверху, – добавил второй.

Амброз позволил локонам мягко выскользнуть из пальцев.

– Я скоро вернусь, – прошептал он и вслед за гостями поднялся в главные покои.

Лишь когда в гостиной опустились шторы, гости откинули капюшоны и сели. Это были альтусы, члены высшего сословия тевинтерских магов.

– Вам придется отменить мероприятие, – заявил Криспин Кавло.

Сын магистра, он мечтал широкими шагами идти по отцовским стопам.

– Мне придется? – передразнил Амброз. – Как драматично звучит.

– Дело серьезное, – сказала Фелиция Эримонд.

Ее брат Ливиус представил Амброза венатори. И открыл ему глаза на будущее Тевинтера, в котором империя сможет обрести былую славу.

– Кто-то заключил контракт на вашу голову. Все как в предыдущих случаях. Вороны уже рядом. – Последнюю фразу она прошептала, словно одни лишь слова могли призвать печально известных убийц.

Амброз подавил стон.

– Дракон не боится ворона.

– Боится, если тот убил восемь других драконов, – огрызнулся Криспин, покрываясь потом.

Его взгляд, как у загнанного зверя, метался от закрытых дверей к окнам.

– Взгляните на себя – трясетесь из-за антиванской пропаганды. – Амброз окинул юношу равнодушным взором. – Из-за таких, как вы, Тевинтер лежит в руинах.

Внезапно мастер схватил Криспина за руку. Молодой маг скривился и попытался вырваться, когда Амброз вонзил в его предплечье острый ноготь. Выступила кровь – густая, алая.

– Вороны – всего лишь плоть и кровь. Ничего больше. – Амброз прошептал короткое исцеляющее заклинание. – Показ состоится.

Криспин отпрянул, прижимая к груди зажившую руку.

Амброз пересек комнату и подошел к барному шкафу – маленькому, но полному напитков. Разговоры об Антиве будили в нем жажду.

– Заказ принял не рядовой член гильдии, – пояснила Фелиция, стараясь, чтобы голос не дрогнул.

Амброз откупорил бутылку легким мановением руки и стал наливать вино в хрустальный графин.

– Это Луканис Делламорте.

Бутылка со звоном ударилась о хрусталь. По графину пробежала трещина.

– Ох… – По горлу постижера пробежала дрожь. Он отставил графин и вздохнул. – Проклятье.

В неприметной таверне у неприметной дороги сидел Луканис Делламорте. В руке он сжимал точильный камень, а на коленях держал любимый меч. У его ног, на грубом шерстяном одеяле, блестели семь кинжалов разных форм и размеров.

Сквозь половицы просачивалась музыка, разговоры и смех.

Луканис закрыл глаза. Его разум вычленял звуки – один за другим, пока те не сложились в картину.

Подавальщица выбежала из кухни.

Двое любовников укрылись в темном углу. Губы сомкнулись во влажном похотливом поцелуе.

Мужчина смухлевал, играя в «порочную добродетель». Карта скользнула в накрахмаленный рукав рубашки.

Никто из них не опасен.

Луканис расслабился.

– Ты же не пойдешь в этом? – спросил Илларио, любуясь собственным отражением.

Луканис окинул себя взглядом: иссиня-черные плащ и костюм могли бы броситься в глаза днем, но для ночной работы это разумный выбор. Он сравнил свою одежду с туникой кузена: сине-золотая, с высоким воротником, – типичный наряд тевинтерца по представлениям жителя Антивы.

– Я хотя бы не выгляжу как приезжий гуляка, – ответил Луканис, едва улыбнувшись.

Илларио смазал волосы маслом и зализал их назад.

– Нет. Ты выглядишь так, будто собрался на похороны.

– Очень смешно, – сухо сказал Луканис, возвращаясь к заточке клинка. – Это работа. Не праздник.

– Вообще-то, мы будем работать на празднике. Надо выглядеть как можно лучше. – Илларио раскрыл бритву, чтобы удалить легчайший намек на щетину.

– Тебе лишь бы наряжаться.

– Послушай, я здесь только из-за тебя, – проворчал Илларио. – Мы уже должны быть на полпути домой. Но «великий Луканис Делламорте» один-единственный может игнорировать призыв Первого Когтя!

Луканис отложил меч. Илларио довольно толстокож, но не тогда, когда речь идет об их бабке.

– Вряд ли Катерина вправе жаловаться. Именно она выпестовала во мне чувство ответственности за выполнение контрактов.

Нахлынули воспоминания о тяжелых днях, проведенных без еды и воды. Спину покалывало там, где за неуклюжесть и утрату бдительности когда-то оставила синяки бабкина трость.

Много лет он ненавидел Катерину. Но, заняв должность мастера-убийцы, Луканис понял, что своей жестокостью бабка подготовила его к подобной жизни. Позволила выжить.

– Столько усилий потрачено на нашу дрессировку, и все равно старуха никак не отстанет. – В голосе Илларио появились ядовитые нотки.

– Твое время еще придет, – заверил его Луканис.

– Придет ли? – Пронзительный взгляд Илларио встретился со взглядом Луканиса в отражении. – Слухи ходят разные. Это ты всегда был ее любимцем.

Луканис знал об этих слухах. Несмотря на все секреты и интриги, Антиванские Вороны были сборищем болтунов.