Патрик Уикс - Тевинтерские ночи [сборник litres]

Человек у ног Аэлии был уже мертв. Решив действовать без промедления, я ударила в труп льдом.

Аэлия возмущенно вскрикнула, когда источник ее сил превратился в ледышку. Магичка сразу же заметила меня, но не покинула свое место у обелиска. Броситься ко мне означало прервать ритуал. Она любила лжебога и свои извращенные мечты сильнее, чем ненавидела меня. И все-таки я заставила ее замедлиться.

– Приведите ее! – закричала Аэлия.

И тем сыграла мне на руку.

Имея в своем распоряжении только несмертельные заклинания, я сумела отразить первую волну атакующих. Несколько венатори зашатались на покрывшей пол ледяной корке, других холод пронизал до костей. Сосредоточившись, я стянула воздух вокруг сектантов, замедляя их. Но фанатиков было слишком много, и долго продержаться мне не удалось. Двое схватили меня и потащили к обелиску.

– Минратос тяжело болен, – заявила Аэлия, когда ее последователи доставили меня к ней.

Тень корчилась в неприятной близости. Я не думала, что сейчас она причинит мне вред, но все же не выдержала и отвернулась.

В Минратосе ежедневно исчезают люди. Город просто закрывает на это глаза, притворяется, что этих несчастных никогда не существовало и что враждующие политические силы не раздирают его… А ведь именно это сейчас и происходит, и очень скоро он будет разорван в клочья.

Я снова пожалела, что отказалась от постели и ужина, как вдруг уловила движение за пределами светового круга.

Рыцарь-храмовник Рана Савас.

Всмотревшись в сумрак, я поймала взгляд рыцаря-капитана Джависа. Он резко кивнул. Слева от него Бром пробирался к противоположному краю круга. Порой люди способны тебя удивить. Трое храмовников запаслись зачарованным оружием, подавляющим силу магов: мечи у Джависа и Раны, тяжелая булава у Брома. На вид самое обычное оружие, но я заметила слабый лоск тронутого Тенью металла. Чтобы не гневить магов, храмовники Минратоса могут применять его в исключительных обстоятельствах и только с одобрения Круга магов.

Что-то мне подсказывало, что в этот раз рыцарь-капитан Джавис пренебрег этим правилом.

Аэлия склонила ко мне голову, и я опустила глаза, не желая выдавать присутствие храмовников раньше времени.

– А ты уверена, что сущность, которую ты вызываешь…

– Спасет Минратос? – Голос Аэлии зазвучал еще напряженней.

Лишившись источника крови, она с трудом вершила ритуал.

– Ну да. Вряд ли ты сможешь держать ее в узде.

– Демон выполнит свое предназначение, – заявила Аэлия. – Минратос обретет былое величие.

– А было ли оно, это величие?

Не сомневаюсь, что Аэлия растерзала бы меня за такие слова, если бы могла отвлечься от ритуала.

По Катакомбам прокатилась очередная серия толчков. С потолка посыпалась пыль, а корчащаяся тень простерлась еще дальше. Кто бы это ни был, его явно не интересовало величие или подобные материи.

– Печать сломали мы с тобой, – сказала Аэлия. – А значит, мы и завершим ритуал.

Она сняла с пояса нож и вручила его венатори, одному из тех, что держал меня.

– Нет уж! Пусть это сделают люди менее грешные, чем ты и я.

С меча Раны сорвался луч света и ударил в толпу венатори, парализовав каждого, кого коснулся. Те же, кто мог двигаться, ринулись в атаку на нового противника.

Один из моих стражей ослабил хватку, отвлеченный происходящим, и его напарник повстречался с освободившимся кулаком. Я бросила локоть назад и попала первому венатори в солнечное сплетение, после чего отшвырнула обоих ледяным зарядом.

Пока храмовники сражались с венатори, тень вздымалась. Она стала черней и плотней, но все еще не приобрела форму. Вот седовласый венатори оступился рядом с извивающейся мглой. Старик не успел выпрямиться – тень обвила его запястья. Сектант рухнул на колени и забился в судорогах.

Обе сражающиеся стороны замерли в тишине, которая нарушалась лишь воплями исчезнувшего во тьме старика.

Я ошиблась, полагая, что вокруг царит хаос. Только теперь настала кромешная сумятица. Некоторые венатори продолжали драться, другие бежали. Я заметила, как Бром потерял равновесие, когда земля снова затряслась. Он рухнул с металлическим лязгом, и его тотчас обступили трое венатори. Едва я кинулась на помощь, луч света ударил из булавы, разбросав нападавших, причем один из них угодил в тень. Бром неуклюже поднялся; у него бессильно висела рука. Движения храмовника сковывала магия венатори. Рана метнулась к Брому и успела спасти здоровяка от объятий тени.

В этой суматохе Аэлия не прервала ритуал. На ее руке блестела свежая кровь – она решила подпитать заклинание собственной энергией.

Я сократила расстояние, разделявшее нас, и схватила ее за запястье. Аэлия пыталась вырваться, но я держала крепко, сосредоточившись на остановке кровотечения и исцелении раны.

– Ты не…

Ударом кулака в лицо я заставила Аэлию умолкнуть. Она пошатнулась, и магические нити оборвались.

Резкое прекращение ритуала сопровождалось столь сильным выбросом энергии, что нас отшвырнуло от обелиска. Аэлия закричала, осознав, что тень исчезла. Я сотворила ледяную стену и обрушила ее на обелиск. Сами по себе эти чары не предотвратят катастрофу, но они продержатся до прибытия юстициаров, которым в отличие от меня хватит ума разобраться с этой штукой.

Подбежав к нам, Рана подняла Аэлию на ноги.

– А как насчет доклада рыцарю-командору? – сухо произнесла я.

– Доклад будет. – В голосе Раны воодушевление смешалось со страхом – ей все же пришлось нарушить правила, чтобы прийти сюда.

– Мы не расследовали дело леди Варантус, – сообщил рыцарь-капитан Джавис. – Мы занимались поисками пропавшего мага Нив Галлус.

Моя улыбка была искренней. Джавис выглядел измотанным, и я ему сочувствовала.

– Отличная работа, – похвалил своих подчиненных Джавис.

Рана просияла, Бром лишь отмахнулся, и я не могла с ним не согласиться.

Я знала, что произойдет дальше. Демона – или что это за тварь? – снова запечатают. Власти не станут оглашать случившееся, иначе придется признать, что у венатори все еще слишком много влияния. Некоторые сектанты ответят за свои преступления, другие будут утверждать, что стали жертвами магии крови. Те, кому дадут на лапу, сочтут это оправдание убедительным.

Было еще темно, когда мы покинули Катакомбы. Город хоть и притих, но не спал. И даже не догадывался, что побывал на волосок от гибели.

– Минратос тяжело болен, – снова процедила Аэлия, обращаясь ко мне.

– Знаю, – ответила я. – Но не ты его исцелишь.

Я оставила Аэлию на милость храмовников. Спать хотелось ужасно, но надо было заглянуть еще в одно место.

Если Рана Савас была удивлена, увидев меня на своем пороге посреди ночи, то Отон Калла получил такой же сюрприз перед рассветом следующего дня. Поднятый слугой с постели, он был до крайности раздражен.