Патрик Уикс - Тевинтерские ночи [сборник litres]

Через две минуты внизу показался слуга с подносом, на котором лежал ключ – словно созревшее яблоко в ожидании, когда его схватит чужая рука. Луканис избавил слугу от его бремени, вновь взобрался на крышу и ринулся к двери, за которой исчез Амброз.

«А теперь самое трудное».

Луканис поприветствовал стражника, охранявшего дверь изнутри, кинжалом в горло. Прикрыв жертве рот и заглушив булькающие звуки, оттащил ее за гардину.

Луканис поразмыслил, не закрыть ли дверь – открытая могла вызвать подозрения, – но решил не делать этого на случай, если Илларио решит поработать. Казалось, он уже слышит сладкоречивые отговорки кузена: «Но ведь соблазнение красивой женщины – тоже работа!» Луканис вздохнул и двинулся дальше.

Холодная роскошь поместья напоминала скорее церковь, чем жилье. Скульптуры, изображавшие прежних архонтов, поддерживали сводчатые потолки, на которых сверкали мозаичные картины золотого века Тевинтера. Должно быть, на этот заказ ушло много денег и человеческих жизней.

Сколько рабов ослепло, золотя кусочки мозаики? Сколько сломало спину, таская огромные камни?

Здесь витает дух патриотизма и одержимости. Ни то, ни другое не стоит подобных жертв.

Единственной деталью интерьера, которую оценил Луканис, было обилие острых углов – они позволяли легко карабкаться по стенам. Перепрыгивая с одного каменного архонта на другого, он пересек изогнутый холл. Ворон не видел, куда ушел Амброз, но следовал четкому правилу охоты на венатори: «Головная боль укажет на цель».

Разумеется, по пути он заметил восемь стражников – свиту Амброза. Двое наблюдают за примыкающим коридором, двое патрулируют в холле, еще одна пара дежурит у окон, и последние двое застыли у внушительной двери с шипами.

Луканис стиснул зубы; скрежет внутри его черепа усиливался. Каждый инстинкт кричал о том, что Амброз находится за этой дверью.

Но сначала нужно разделаться со стражниками.

Внизу прошли двое: хорошо сложены, вооружены мечом и кинжалом; под форменным воротником видны старые шрамы.

Луканис вынул из кармана куртки моток проволоки с деревянными ручками на концах. Затем по головам архонтов вернулся назад и затаился за углом в ожидании стражников.

Отмерив приличный кусок проволоки, Луканис раскрутил ее и захлестнул на шее первого.

«Первого бей, чтобы рот не разинул».

Стражник взвился в воздух, и Луканис использовал его как противовес, чтобы соскользнуть на плечи второму.

«Второго застань врасплох».

Просунув лодыжку под свое левое колено, Луканис душил стражника, пока другой болтался, бешено дрыгая ногами. Кулаки второго колотили Луканиса по голеням. Ворон врезал ему локтем и поддернул несколько раз первого, пока у того ноги не повисли, как у тряпичной куклы. Второй продолжал сопротивляться, но быстро слабел. Луканис усилил хватку и выкрутил голову стражника до хруста в шее.

– Паллус? Что там у тебя?

Обвив проволокой сломанную шею второго стражника, Луканис сделал сальто назад. Вес первого мертвеца поднял в воздух второго; оба свисали с известняковой шеи архонта, как концы шейного платка.

– Надо бы проверить, – сказал товарищу стражник из другой пары.

За этим последовал приближающийся топот.

Луканис скользнул назад в тень и вновь вскарабкался на колонну. На груди у него висела кожаная перевязь с четырьмя кинжалами. Он вынул два и снова весь обратился в ожидание.

Шаги все громче. Восемь футов. Четыре стражника. Значит, остаются еще двое у двери.

– Паллус, сказано же было: сегодня без шуточек.

– Какие шутки, когда рядом кружат Вороны?

Стражники были похожи друг на друга, и не только из-за формы. У всех нахмуренные брови и плоский, кривой нос, который когда-то не вправили.

– Может, пошли отлить?

– Они бы не оставили пост.

«Рассредоточиться». Луканис прочел по губам приказ, отданный одним из стражников. Они выстроились клином – один впереди, трое прикрывают сзади.

Тщательно прицелившись, Луканис метнул нож.

«Третий умрет – и еще один сгинул».

Лезвие вошло точно в хребет. Стражник навалился на плечо соседа, и тот оглянулся.

– Что за…

Фразу прервал звук мягкого удара. Стражник опустил глаза, увидел торчащий из сердца нож и рухнул рядом с другим стражником.

«Четвертого бей, чтобы сдох».

Клин рассыпался.

– Он здесь! Ворон здесь!

Из-за угла выбежала очередная пара стражников Амброза. Размяв запястья, Луканис вынул из рукавов по стилету и спрыгнул на вновь прибывших. Сила падения помогла загнать клинки глубоко в черепа.

«Пятого в Тени демоны ждут».

«Шестой – уже не жилец».

Оставшиеся стражники приняли боевую стойку, глядя на Луканиса, как на саму смерть. Он обнажил меч.

Сделав пару судорожных вдохов, стражники закричали и ринулись на Ворона. Он парировал удар первого, затем перекатился за спину второго и рассек ему коленное сухожилие.

«За седьмого монету дадут».

Кувырком встав на ноги, он обезглавил рухнувшего на колени стражника одним мощным ударом.

– Проклятье! – Последний стражник выругался, медленно пятясь. – Проклятье! – Он побежал.

Луканис потянулся к метательным ножам, но тут мимо его головы пролетел стальной меч и воткнулся в спину стражника. Тот рухнул, как подкошенный.

– Восьмого убьешь – и конец, – сказал Илларио, подходя и отряхивая ладони. – Все повторяешь детскую считалочку? Ту, что Катерина вбила в нас на тренировках?

Луканис отошел собрать ножи.

– Ну да. Она привязчивая.

– Привязчивая? Лучше и не скажешь. – Илларио посмотрел на стражников, висящих над головой. – Знаешь, если тевинтерцы когда-нибудь научатся смотреть вверх, ты крупно влипнешь.

– Зато они перестанут смотреть на всех сверху вниз. – Луканис нахмурился. – У тебя туника помялась.

Илларио скромно улыбнулся:

– Не ты один порезвился со стражниками.

– Порезвился, говоришь? – Луканис покачал головой. – Лучше и не скажешь.

– Я не прочь обсудить мои похождения, но не нужно ли нам тут прибраться? – Илларио сморщил нос и кивнул на вязкую жидкость, вытекавшую из-под мертвых стражников.

Луканис вытер меч и двинулся к двери, покрытой шипами.

– Оставь.

– Что, прямо у всех на виду?

– У тебя есть тряпка?

Илларио хмуро посмотрел на него:

– У меня – нет, но у тебя в плаще целый арсенал. Я подумал, может…

Оба застыли.

Из конца коридора на них смотрела эльфийская женщина. Она была похожа на скелет, обтянутый сухой слоящейся кожей: голова выбрита, а цепи на руках и лодыжках говорят о том, что это одна из рабынь постижера. Постельное белье вывалилось из ее рук, образовав на полу бесформенную груду.

Илларио ругнулся:

– Неудачное ты выбрала время, mia cara [7] Моя дорогая (ит.). .