Патрик Уикс - Тевинтерские ночи [сборник litres]

Пентери почувствовал, как руки вспотели под перчатками, несмотря на холодную ночь. Мокрые пальцы едва удерживали рукоятку меча. Легат стал медленно поворачиваться, осматривая пространство между палатками. Вороний кинжал мог торчать из любой щели. Он не успеет понять, откуда пришелся удар. Дыхание вдруг сперло, а руки задрожали так, что меч заходил ходуном.

Внезапно левую ногу прошила боль. Пентери не удержался от крика. Он выронил оружие и сел, опираясь на здоровую ногу и рукой ощупывая рану. Тонкий как иголка клинок впился в лодыжку и прошел через колено, чудом не задев кость.

– Теперь вспомнил? – Голос зазвучал выше, в нем появилась довольная нотка; в темноте раздался явственный смешок.

– Да, вспомнил, вспомнил! – прокричал Пентери. – После этого она пустилась в бегство, и я заставил Салентина выстрелить. Он промахнулся, стрела попала в ногу. Магистр Биклиус приказал мне догнать эльфийку. Приказал!

– Ты гнал ее через весь лес и глумился над ней, зная, что ей не сбежать. Это он тоже тебе приказал?

Дрова превратились в тлеющие угли. Сквозь угасающее пламя Пентери увидел, как на лужайку выходит низкорослая старуха в лохмотьях. Она широко улыбалась, непринужденно крутя в руках клинок-иголку. На плече у нее висела маленькая сумка, глаза блестели при свете костра. В уголках губ застыли морщинки, как у человека, который почти всю жизнь провел, смеясь.

– Нет, прошу! – взмолился Пентери. – Приказ! Я выполнял приказ! Магистр Биклиус, вот кто вам нужен! Отпустите меня, умоляю!

Не переставая улыбаться, она медленно приблизилась к Пентери и остановилась перед тлеющими углями.

– Я подумаю, – сказала она и бросила сумку в костер.

Пентери успел увидеть, как лопнула ткань и из сумки хлынула вода. Огонь потух. В кромешной темноте полагаться на зрение было бесполезно.

Пентери лихорадочно искал способ спастись. Он уже не помнил, где выронил оружие, а рана на ноге не позволяла бежать. Легат встал на четвереньки и попытался отползти как можно дальше, в кровь расцарапав ладони и колени. Он направился к центру лагеря, надеясь, что верно определил направление. Может быть, там ему окажут помощь? Он попытался встать, но левая нога безжизненно волочилась по земле. Из глотки вырвался крик боли, Пентери ничком упал на жесткую ткань. Легат понял, что лужайка осталась позади. Он пытался удержать равновесие, но всякий раз падал. Веревки, ткань и палки сделались ловушкой. Он крутился, как муха в паутине, безуспешно пытаясь вырваться.

Слезы катились по щекам, когда он наконец сдался и лег на землю, глядя в затянутое облаками небо. Зрачки уже привыкли к темноте, и он понял, что ушел недалеко. Потухшие было угли вновь разгорелись, и в их тусклом свете он увидел Салентина, который грузно лежал на земле, раскинув руки.

– Лессеф из Антиванских Воронов выполнила заказ.

Пентери повернул голову и увидел рядом Ворону: та обеими руками держала его меч, направив острие вниз. Легат не успел даже дернуться, как лезвие со свистом вонзилось в грудь, пригвоздив его к земле. Он закашлялся; кровь забурлила в горле; из легких вышел остаток воздуха. Легат потянулся к мечу, но его руки накрепко запутались в растяжках и ткани палатки. Пентери оставалось лишь смотреть на старуху, которая с неизменной улыбкой на лице пошла прочь и растворилась в темноте.

Поутру у костра нашли тело молодого новобранца, погибшего на посту. Его начальник, пронзенный собственным мечом, вероятно, упал и запутался в палатке, пытаясь сбежать.

Его разбудила тишина.

За последние семнадцать лет шумный, суровый военный лагерь стал для магистра Биклиуса роднее, чем живописные улицы Вентуса с их обшарпанными домами. Скрежет меча о точильный камень, приглушенный палаточной тканью, убаюкивал лучше, чем стук каблуков по мостовой за окном. Магистр с улыбкой засыпал под едва слышное дребезжание кольчуги часовых, совершавших ночной обход.

А сейчас царила тишина. Большая часть отряда возвращалась лишь утром, но даже без нее лагерь не должен быть таким молчаливым – в округе хватало солдат, выполнявших ночные задания.

Магистр окончательно проснулся и лежал, не двигаясь, задержав дыхание и навострив уши. Потом приоткрыл один глаз. Все еще темно. Луна едва светит, до рассвета далеко. И в лагере тихо, слишком тихо.

Кожей он почувствовал едва уловимое дуновение. Кто-то вошел в палатку.

Магистр мигом вскочил с постели в дальнем углу и шагнул в Тень, переместившись на деревянный стул справа от входа, затем запустил миниатюрный огненный шар в фитиль лампы под крышей. После этого крутанулся на стуле, повернувшись лицом к двери, чтобы посмотреть на безумца, посмевшего вторгнуться в его палатку. Он наклонился вперед, опустив локти на колени, и уставился на чужака.

– Итак, с кем имею честь? – спросил он раскатистым, глубоким голосом и растянул узкие губы в ядовитой ухмылке.

Биклиус знал, насколько внушительное впечатление он производит на незнакомцев. При росте не больше пяти футов он сумел сделаться заметнее многих великанов. Магистр не мог стать выше, но был вправе делать со своим телом что угодно. Его товарищи полагались лишь на магию, он же потратил большую часть жизни, совершенствуя и разум, и тело. Он знал, что магия всецело зависит от Тени и живущих в ней существ. Физическая сила ограничивалась лишь его собственными возможностями.

В такой позе, при тусклом свете лампы, Биклиуса легко было принять за оживший валун. Каждый день он тщательно брился, чтобы не тратить время на пустое прихорашивание. Темно-карие глаза, глубоко посаженные над острыми скулами, блестели из-под густых нависающих бровей. Он улыбался сдержанно, пряча зубы – одними уголками маленького рта над огромной квадратной челюстью. Сидя на стуле, магистр поигрывал жилистыми мускулами, представляя, как они пульсируют в тусклом свете. Годы изнурительных тренировок превратили его тело в отлаженный механизм. И стул, и поза с наклоном вперед подчеркивали внушительную мускулатуру, широкое и мощное туловище. Ноги прочно упирались в землю, словно грубо обтесанные обелиски, поддерживая вес маленького гиганта. Огромное тело прикрывали лишь свободные шорты. Магистру не терпелось увидеть выражение лица незваного гостя.

Незнакомка тоже была невысокой, но на этом сходство заканчивалось. Казалось, Биклиусу не страшен даже ураган, тогда как ее сдул бы легкий ветерок. Босые ноги старухи покрывали бурые пятна. Нечесаная, с безумным взглядом, одетая в цветастые лохмотья – и все же магистр отдал ей должное. Она бесстрашно стояла у самого входа, всего в трех ярдах от магистра, готовясь к прыжку. А то, как она сжимала кинжал…

– Вот оно что! – воскликнул он, откинувшись на спинку стула, и потянулся к обеденному столу за бутылкой. – Ворон, значит?