Джей Кристофф - Предатель рода [litres]

– Не все они лгуньи, Хиро. Не все притворяются.

– Чего ты хочешь от меня?

– Свободы для Мичи-чан. Под мое поручительство. Она хочет увидеть свою хозяйку…

– Мы уже говорили об этом раньше.

Дыхание восстановилось, и Ичизо нанес удар без предупреждения, едва не попав в лицо Хиро. Даймё атаковал свирепо, без улыбки на губах, и обрушивал деревянный меч снова и снова, пока Ичизо не отступил.

– Упорство – одна из моих сильных сторон, мой господин, – ухмыльнулся он, задыхаясь.

– Ты просишь невозможного, лорд-магистрат.

– Я бы считал это личной услугой, даймё. – Ичизо умоляюще посмотрел на кузена. – Родственнику, который бежал с тобой, когда мертвые земли в провинции Блэкстоун еще были полями лотоса, и который всегда позволял бить его боккеном.

– Позволял бить?

Хиро невольно рассмеялся, вполне искренне. На короткое время с него спала маска даймё и железного самурая, и остался только мальчик – тот, которого всегда знал Ичизо. Мальчик, с которым он вырос. Мальчик, которому он доверял.

– Лорд Идзанаги поразил бы тебя за то, что ты такой ублюдок и лжец, кузен, – усмехнулся Хиро.

– Пожалуйста, кузен. – Ичизо подошел ближе, и его улыбка постепенно исчезла. – О милосердном правлении можно сказать многое.

Хиро погладил бородку и глубоко вздохнул. С минуту он стоял молча, неподвижно, как окружающие их манекены. Сине-черный дым окутывал его лоб, превращая глаза в темно-зеленые листья лотоса. Когда он наконец заговорил, его голос разнесся по додзё холодно и жестко, словно нож, вонзившийся в спину Ичизо.

– Те мальчики, о которых ты говорил, теперь мужчины, Ичизо-сан. Те дни, о которых ты говорил, прошли. Лучше забыть, что они когда-либо были, и помнить, кто ты есть сейчас .

– Я – влюбленный мужчина, кузен.

Ичизо умоляюще посмотрел на Хиро.

– Конечно же, ты помнишь, как это бывает.

Без звука Хиро поднял клинок и атаковал так быстро, что Ичизо это показалось невозможным. Хиро нанес ему еще один удар по плечу и в следующую же секунду разнес его меч вдребезги своими металлическими бесчувственными пальцами. Затем, зайдя сзади, даймё обрушил боккен на спину с такой силой, что раскололось лезвие и разлетелось осколками по комнате вместе с брызгами слюны. Ичизо закричал и, споткнувшись, упал на колени.

Лорд-магистрат перекатился на спину, вздрагивая и задыхаясь, и поднял вверх пустую ладонь в знак капитуляции. Его даймё стоял над ним, сжимая разбитый клинок в своей железной руке. И голос его был холоден, как могила.

– Я помню, что значит быть влюбленным, кузен.

Хиро с грохотом швырнул сломанный меч на пол, поднял железные пальцы и сжал их в жесткий, шипящий кулак.

– Каждый божий день.

– Интересно, что бы ты сказала, если бы я попросил тебя выйти за меня замуж?

Они лежали на скомканных простынях, переплетясь руками и ногами. На коже медленно высыхал пот. Волосы Мичи стекали по щекам, голова лежала у него на груди, почти убаюканная колыбельной, которую отстукивало его сердце. Но после этих слов Мичи полностью проснулась. Приподнялась на локте, уставилась на гадюку, лежащую рядом с ней в постели, и недоверчиво спросила:

– Что?

Ичизо смотрел в потолок, положив одну руку под голову, а другой обнимая ее за плечо. Их тела были плотно прижаты друг к другу: изгибы ее бедер и груди, нога, перекинутая через его бедро – всё напоминало кусочки пазла, которые идеально подошли к его телу.

Так все мужчины и женщины соединяются, глупая девчонка…

– Я сказал, что мне интересно, что бы ты ответила, если бы я попросил тебя выйти за меня замуж.

Она медленно моргнула.

– Ты просишь меня выйти за тебя замуж?

– Нет, – улыбнулся он. – Мне просто интересно, что бы ты сказала.

– Я бы сказала, что ты сошел с ума, мой господин, – усмехнулась она, прижавшись головой к его груди. – Я бы сказал, что ты знаешь меня слишком мало. Я бы сказала, что лотос, который ты курил, должно быть, действительно исключительного качества, и попросила бы тебя поделиться со мной косячком.

Он тихо усмехнулся.

– Именно так я и подумал.

– Хорошо, что не спросил.

Ичизо на мгновение замолчал, и в его голосе стало проявляться недовольство.

– Что ты имеешь в виду, говоря, что я тебя не знаю? Я знаю тебя с прошлого весеннего фестиваля.

– Узнал меня после одного взгляда через заполненную толпой комнату и трехминутного разговора о поэзии?

– Я знал, что ты красивая. Воспитанная. Обладаешь острым умом и романтической душой.

– Да неужели? Значит, я романтик?

– Поэзия не отзывается в каменном сердце, Мичи-чан.

Она помолчала, водя одним пальцем по мышцам внизу живота, которые напоминали пейзаж с твердыми предгорьями и глубокими долинами. И тысячью мурашек, бегущих по коже.

– А почему бы нам не пожениться? – Теперь Ичизо действительно нахмурился, осторожно убрал ее голову с груди и приподнялся, чтобы посмотреть ей в глаза. – Я знаю тебя лучше, чем Хиро знает леди Аишу, а они собираются пожениться.

– Чтобы страна не погрузилась в хаос, – ответила Мичи. – Чтобы возродить династию, которая правит уже два века. Не думаю, что империя рухнет или чудесным образом возродится к жизни, если мы придадим официальный статус нашей маленькой интрижке, мой господин. Не говоря уже о трудностях, с которыми мы можем столкнуться, втискивая наших гостей в эту приятную маленькую тюремную камеру.

– Интрижка? – Он моргнул. – Вот, значит, как ты думаешь обо мне…

– Лучше это, чем альтернатива.

– Какая? Что я тебя правда люблю?

Она пристально посмотрела ему в глаза, наблюдая за зрачками и пытаясь понять, что же ей делать.

– Ты всё еще веришь, что я участвовала в восстании Кагэ, – ответила она. – Это как если бы судья допрашивал подозреваемого. – Слегка улыбнулась: идеальное сочетание надежды и страха. – А в конце этой пьесы ты разобьешь мне сердце.

Настороженность в его глазах. Зрачки расширились. Страх? Подозрение? Она, несомненно, попала в точку…

– Я могу сказать то же самое о тебе.

Слишком много болтаешь, глупая девчонка. Слишком далеко зашла. Отступай. Быстро.

Она оттолкнула его от себя после долгого поцелуя, оседлала, прижала его запястья над головой, длинные темные волосы упали ей на лицо. Она наклонилась ближе, окутанная облаком аромата духов и свежего пота, и, чувствуя, как он двигается под ней, выдохнула эти слова нежно, касаясь своими губами его губ.

– Тогда скажи это, мой господин. Скажи, что ты мне не доверяешь. Скажи, что всё это ложь.

– Но это была бы самая большая ложь в мире, – прошептал он, поднимаясь, чтобы поцеловать ее, но она отклонилась назад, и он не смог дотянуться. – Я – весь твой, моя госпожа. В твоей власти. Проси что угодно. Задай любой вопрос, и я отвечу.