Андрэ Нортон - Колдовской мир [сборник litres]

Я вскочил и побежал к Каттее и Кемоку. Кемок стоял с оружием наготове.

– Хищники, – сказал он. – Откуда они появились?

– Из-за реки, – задыхаясь, ответил я. – Я еще не встречал подобных тварей…

– Неужели? – удивилась Каттея. Она стояла, прижимая к себе пучок с травами, словно защищаясь ими. – Это же куторы.

– Куторы? – переспросил я.

Мне бы в голову никогда не пришло сравнить водяную мышку величиной с палец с этими злыми хищниками, превышающими ее по размеру раз в двадцать-тридцать. А ведь и в самом деле – они были не чем иным, как увеличенными до невероятных размеров куторами.

– Куторы так просто не расстаются с выбранной жертвой, – напомнил Кемок.

Твари действительно шныряли поблизости, сплачиваясь в кольцо вокруг нас. Они вылезали из кустов, прижимаясь к земле, и походили больше на змей, чем на теплокровных.

Кемока не нужно было предупреждать – он уже начал стрелять. Три зверя, один за другим, подскочили вверх и закрутились на месте. Прекрасно. Только надолго ли нам хватит запаса игл? Вряд ли с помощью мечей и кинжалов мы сможем отбиться от этих вертлявых тварей.

– Я не могу с ними справиться! – крикнула Каттея. – Сила не действует на них…

– Похоже, что на них может подействовать только это! – Я приготовился выстрелить.

Но казалось, здесь все было против нас – внезапно хлынул ливень. Однако на поведении хищников это никак не отразилось.

– Смотри, что это?! – крикнул Кемок в тот самый момент, когда я выстрелил.

Я промахнулся, в бешенстве чуть было не рыкнул на него, но, глянув в сторону, увидел сквозь потоки дождя… человека, приближающегося к нам на коне. Всадник вклинился между нами и стаей хищников. На миг нас ослепила белая вспышка. Создалось впечатление, что этот человек каким-то образом вызвал молнию и хлестнул ею, как кнутом, по бешеным тварям.

Огненный кнут еще три раза хлестнул по земле, а всадник развернулся и скрылся в лесу. Над теми участками поляны, по которым прошелся луч его странного оружия, подымались белесые струйки дыма: ничто больше не двигалось там.

Мы с Кемоком схватили Каттею под руки и молча побежали в сторону леса. Там, прижавшись друг к другу под большим деревом, мы стали ждать, когда кончится дождь.

– Это снова было проявление Силы, – шепнула мне Каттея, – и скорее доброе, чем злое. Но ее посланник никак не откликнулся на мой призыв!.. – В ее голосе звучала обида. – Почему?.. Послушайте… – Она обняла нас за плечи. – Я вспомнила… Быстрая вода… Если мы найдем место посреди быстрой воды и произнесем заклинания, мы будем в безопасности.

– Но ведь эти, как их… куторы плавают, – возразил я.

– Пусть плавают, – ответила Каттея. – Надо найти островок на реке, там нас никто не тронет.

У меня не было никакого желания возвращаться к воде – с ней были связаны все предыдущие злоключения. Я бы охотней пустился разыскивать всадника…

– Идемте же! – теребила нас Каттея. – Эта темень и дождь навлекут на нас здесь кучу бед, нужно найти безопасное место.

Ее слова не убедили меня, но я знал, что спорить с ней бесполезно, да и Кемок молчал. Хорошо уже то, что мне удалось склонить ее двигаться в ту сторону, где скрылся всадник.

По мере нашего продвижения лес становился все реже, и вскоре мы вышли на дорогу, которая опять вывела нас к реке. Каттее нельзя было отказать в ясновидении: посреди вспухшей от ливня реки высился небольшой островок.

– Нам нужно поторопиться, пока вода не поднялась еще выше, – сказал Кемок.

Каттея тут же вошла в реку, сразу оказавшись по пояс в воде. Течение сбивало ее с ног, но мы с Кемоком подоспели к ней и помогли перейти брод.

Удивительно – сама природа создала здесь небольшую крепость: три скалы служили ее стенами, а одна из них к тому же – хорошим возвышением для наблюдения. Скалы круто уходили в воду, и единственным доступом к островку была площадка, на которую мы так удачно выбрались. Только за ней и требовалось следить в том случае, если хищники продолжат преследовать нас.

– Это место не тронуто порчей, – сказала Каттея, – и я обещаю вам защитить его.

Из пучков травы она вытащила ветку ильбейна, смяла ее, поднесла к губам и принялась петь заклинания, то и дело с силой выдыхая воздух на зажатый в руках цветок. Затем она опустилась на колени и стала натирать травой камни, по которым мы поднялись на островок. Вернувшись к нам, Каттея выглядела совсем измученной.

Ливень был сильным, но недолгим – вскоре он прекратился.

Мы не переставали думать о всаднике. Каттея уверяла нас, что он пользовался Силой, правда как-то по-своему. Он не отозвался на попытку сестры установить с ним мысленный контакт, но это, на ее взгляд, еще не означало враждебности с его стороны. Услуга, которую он нам оказал, сама по себе говорила о его доброжелательности.

Из-за мрака и ливня мне не удалось разглядеть всадника как следует; я успел только заметить, что это, безусловно, был человек, а не какая-нибудь химера. Он прекрасно владел конем и в два счета расправился с мерзкими хищниками.

Сознание того, что в этой стране держат лошадей, не давало мне покоя. С той поры, когда в четырехлетнем возрасте я оседлал своего первого пони, у меня никогда не возникало желания долго идти куда-то пешком. После того как мы оставили своих коней по ту сторону гор, меня не оставляло чувство утраты. «Если в этой стране есть лошади, – сказал я себе, – нам следует ими обзавестись, и чем раньше, тем лучше. По крайней мере, мы не будем тогда опасаться этих мерзких куторов. Завтра нужно постараться выследить всадника и узнать, что за люди живут здесь…»

– Замри и не двигайся, – уловил я предупреждение Кемока.

Над рекой показалась какая-то большая птица. Сложив крылья, она ринулась вниз, но у самой воды расправила их и, описав в воздухе дугу, понеслась в сторону нашего островка.

Я моментально понял, что Кемок хочет ее подстрелить. Мы потеряли тюк с мясом, когда отбивались от куторов, и нам предстояло лечь спать с пустым желудком. Эта птица была довольно большой и могла бы утолить наш голод. Но стрелять в нее, пока она не окажется прямо над головой, не имело смысла – ее унесло бы течением.

Кемок уже прицелился, как вдруг Каттея ударила его по руке.

– Не смей! – крикнула она.

Приблизясь к островку, птица круто скользнула вниз, села на один из валунов, образующих стены нашего прибежища, и стала бочком перемещаться по нему в нашу сторону.

Ее оперение было удивительным – оно искрилось, как водная рябь под лучами солнца. Клюв и лапы птицы были ярко-красными, а глаза – темными и большими. Она сидела не двигаясь и поглядывала на нас, будто ждала чего-то. У меня вмиг пропало желание употребить это существо в пищу.