Андрэ Нортон - Колдовской мир [сборник litres]

– Сколько придется плыть под водой?

– Для тебя – долго, но другого пути нет.

Я покрепче привязал меч к поясу, снял теплую куртку, которую дала мне Каттея, свернул ее и запрятал под корни кустов – она тут же рассыпалась ворохом желтоватого тростника. Я вдохнул полные легкие воздуха и нырнул.

И снова этот кошмар, и вся надежда – на спасительную руку Орсии, направляющую меня за плечо. Наступил момент, когда я почувствовал, легкие вот-вот лопнут, и тут голова моя вынырнула из воды, и я стал жадно дышать. Вокруг царил непроглядный мрак, но из него пришел мысленный голос Орсии:

– Ну вот, все в порядке.

Она подтолкнула меня вперед, и я медленно поплыл – тяжелый меч тянул меня вниз. В темноте трудно оценивать расстояние – не знаю, сколько мы проплыли, но это был долгий и утомительный путь. Наконец мы, словно через дверной проем, выплыли в сумрачную пещеру и увидели в стене, совсем невысоко над нашими головами, расщелины, через которые проникал свет.

До них нетрудно было добраться, и мы вылезли наружу. Вокруг громоздились скалы; внизу, в слабых отсветах заката, простиралась равнина, на которой выстраивалось войско: обходной путь вывел нас прямо к врагу.

Я не узнавал открывшуюся перед нами местность и не мог определить, была ли она частью Долины.

– Вряд ли они уже вступили в Долину, – отозвалась Орсия. – Смотри…

Справа, совсем недалеко от нас, был уступ, на нем стояли какие-то люди. Я разглядел обмотанную зеленым голову:

– Каттея!

– И Динзиль, – указала Орсия на фигуру в плаще, возвышавшуюся рядом с сестрой. – А вон и предводитель сарнов, да и другие – тоже важные птицы. И… ты чувствуешь, Кемок? Они колдуют.

И верно, в воздухе чувствовалось какое-то дрожание, напряжение, он словно был насыщен некой энергией, которая все нагнеталась. Однажды мне уже довелось испытать что-то подобное в ночь, когда колдуньи Эсткарпа готовились нанести решающий удар по армии Карстена, двигавшейся из-за гор с юга. При этом казалось, как будто нечто неуловимое высасывает из тебя жизненные силы, все нарастая и нарастая.

– Они хотят нанести мощный удар и потом гнать ваше войско вглубь Долины.

Но объяснения Орсии были излишни, я и сам все понял. Хуже того, я уловил, что, колдуя, Каттея мысленно призывает – не меня, а Килана! Теперь она безраздельно принадлежала Тьме и направила наш врожденный Дар на то, чтобы использовать брата как ключ к Долине.

Тогда я понял настоящий смысл предсказания Лоскиты: поистине, лучше Каттее умереть, и мне назначено судьбой убить ее.

– Оставайся здесь! – велел я Орсии и пополз по скале, чтобы незаметно подкрасться к уступу сверху.

На это не потребовалось много времени. Распластавшись на вершине скалы, я заглянул вниз. Они были настолько поглощены своим занятием, что, наверное, не заметили бы меня, даже если бы я открыто спустился к ним.

Я встал во весь рост, снял с пояса меч и направил его на сестру. Всю тайную мудрость, известную мне, я сосредоточил в призыве, который послал вперед ударом молнии.

Каттея покачнулась, схватившись руками за обмотанную голову. Потом повернулась и, пробежав по уступу, стала карабкаться ко мне. Остальные все еще были так поглощены сведением в одну точку своих сил и волевых устремлений, что не сразу опомнились и не успели ее остановить. Потом Динзиль бросился за ней, я понял, что она не успеет добежать до меня, и сделал то, что видел на песке у Лоскиты: метнул в Каттею меч, желая ее смерти.

Меч повернулся в воздухе, рукоять ударила ей между глазами, Каттея упала и полетела бы в пропасть, если бы не зацепилась за большой камень. Рядом воткнулся в землю меч.

Динзиль остановился. Он посмотрел вверх, на меня, и расхохотался – это был смех, который я слышал от Каттеи, только еще более издевательский и зловещий. Динзиль приветственно поднял руку, словно поздравляя меня с отличной работой.

Я подбежал к Каттее и опустился возле нее на колени, потом взял меч и, подняв Каттею, перенес ее к выступу скалы.

– Увы, герой! – крикнул мне Динзиль. – Ты опоздал!

Он провел рукой по воздуху, и меч выскользнул из моей лапы – сколько я ни старался, я не мог снова поднять его.

– Вот так-то лучше! – снова расхохотался Динзиль.

Он стоял и хохотал вместе с остальными, которые собрались позади него и наблюдали за мной. Конечно, это были не Великие, но те, кто стремился сравняться с ними, и даже колдуньи Эсткарпа предпочли бы не связываться с такой силой.

– Да, ты нашел талисман. – Динзиль бросил взгляд на меч. – Но если бы ты еще и знал, как им пользоваться, тогда тебе повезло бы больше. А теперь…

Не знаю, какую он уготовил мне участь… Но тут позади меня послышался шум осыпающейся земли и камней – ко мне спускалась Орсия. В правой руке, прижатой к груди, она держала рог единорога.

Может быть, с помощью какой-то своей магии ей удалось ненадолго ввести Динзиля в оцепенение – не знаю. Но Орсия была уже рядом со мной, а он все еще стоял на месте. Она вонзила острие рога себе в ладонь, и из раны хлынула кровь. Орсия схватила мою онемевшую лапу и вымазала ее алой кровью, я почувствовал в ладони покалывание возвращающейся жизни и увидел, что отвратительная жабья плоть сходит и из нее появляются человеческие пальцы. Я схватил меч.

Враг надвигался на нас во всеоружии тайного знания. Словно кузнечный молот против муравья, он обратил против нас с Орсией все силы, которые собирался бросить на Долину. Это был поистине роковой момент. И тогда я решил прибегнуть к крайнему средству.

Вскочив на ноги, заслоняя собой Орсию и тело сестры, я поднял над головой меч, словно приветствуя некоего верховного владыку, и произнес те слова …

Когда мы заметили врагов, солнце только что село. Сгущающиеся сумерки словно были частью нагнетаемой злой силы. Теперь же внезапной, ослепительно-яркой вспышкой засиял день. Я почувствовал, как энергия этого света ударила в меч, прошла по нему сквозь мое тело и снова вырвалась наружу. Я оглох, ослеп. И все-таки услышал ответ – и увидел…

Нет, мне не описать то, что я увидел. Это были все Темные силы, выпущенные в Эскоре во времена древних битв. Как Динзиль всеми средствами стремился найти один из ключей, так я, случайно и от отчаяния, нашел другой.

Я стал каналом для энергии, ответившей на мой призыв, и она прошла через меня. Я стал не человеком, а дверью, открывшей ей путь в наше пространство и время.

Что произошло, я не видел. Но ушла эта энергия так же внезапно, как и явилась. Я лежал, беспомощный, на земле, а в небесах бушевала неслыханной мощи гроза, и только вспышки молний разрывали кромешный мрак. Я не мог двинуть ни рукой, ни ногой, словно все жизненные силы во мне истощились. Я дышал, видел молнии, чувствовал, как по мне хлещет ледяной дождь, – и все.