Андрэ Нортон - Колдовской мир [сборник litres]

Как я уже сказала, мы трое, мои братья и я, родились в один и тот же день, причем я появилась на свет последней. Долгое время после нашего рождения мать болела. Нас троих поручили заботам Анхорты, женщины из племени горцев-сокольников. Судьба обошлась с ней сурово, но она окружила нас той теплотой, какой не могла нам дать наша мать. Что же касается отца, то он был настолько обеспокоен страданиями матери, что вряд ли все эти месяцы знал, живы мы или уже умерли. И мне кажется, что в глубине своего сердца он не испытывал к нам теплых чувств, потому что наше появление на свет явилось причиной ее мучений.

В детстве мы видели наших родителей очень мало, потому что военное время требовало их присутствия в Южном форте, – отец был Хранителем Границы, а мать – передающей вести. Мы жили в тихом уютном поместье, которое стараниями леди Лоисы, близкой приятельницы наших родителей, стало настоящим островком покоя.

Довольно рано мы узнали об особенности, которая отличала нас троих: при необходимости мы могли соединить все наши способности в некую триединую Силу. В те годы мы использовали ее для самых незначительных целей и не подозревали даже, что с каждым разом Дар наш растет и крепнет. Однако уже тогда мы инстинктивно чувствовали, что эту нашу особенность следует держать в тайне.

Из-за разрыва нашей матери с Советом Владычиц я не подвергалась испытаниям, через которые обычно проходили все девочки Эсткарпа при отборе в Обитель Мудрейших. Не знаю, догадывались ли родители о нашем особом Даре, но уже тогда они приняли все мыслимые меры предосторожности.

Затем случилось так, что отец наш пропал. Когда на границе наступило некоторое затишье, он отплыл на корабле сулькарцев, союзников Эсткарпа и своих старых друзей по оружию, намереваясь исследовать острова, на которых, по слухам, творилось что-то неладное. С тех пор ни его, ни корабль никто не видел и не слыхал о них.

В те дни мать впервые наведалась в наше убежище и призвала нас, всех троих: Килана, Кемока и меня, чтобы на деле испытать наш Дар. Как только наша утроенная Сила соединилась с ее, взгляд матери словно пронзил саму неизвестность и она смогла увидеть нашего отца. Какой бы слабой ни казалась эта путеводная нить, она, оставив нас, отправилась на его поиски.

Когда Килан и Кемок стали Хранителями Границы, а я осталась одна, колдуньи осуществили наконец давно задуманный план: меня похитили и отправили в Обитель Мудрейших. Там в течение многих лет я была отрезана от привычного мне мира и от моих братьев. Зато я увидела другие края и получила от колдуний такие знания, что невольно возжаждала постичь их сполна. И все же это не возмещало мне потери всего остального. Я боролась, о, как я боролась все эти годы с искушением сытной едой и беззаботной жизнью, чтобы сохранить хотя бы частицу собственной свободы. В конце концов мне удалось разыскать Кемока. И прежде чем колдуньи успели связать меня клятвой, братья пришли и освободили меня.

Вряд ли нам удалось бы бежать от них, если бы день и ночь вся наша Сила не была собрана вместе, словно кто-то держал в кулаке нити одного полотна. Владычицы задумали нанести один-единственный, последний удар по Карстену, дабы раз и навсегда покончить с самым своим могущественным врагом, и направили всю Силу на горы, потрясая холмы, изгибая земную твердь своей совокупной волей.

Отныне их Сила не являлась преградой – колдуньи слишком ослабели, чтобы помешать нам. И мы отправились на восток, так как Кемок обнаружил одну тайну, давнюю тайну Древней расы.

Мы отправились через горы на поиски Эскора. И там, чтобы спастись и узнать то, что нам было необходимо, я произнесла несколько заклинаний, едва не разрушив целую страну. Ибо древним мудрецам земли этой открылась в далеком прошлом власть над могущественными силами. Борясь за владычество, они чуть не погубили эти края. В конце концов те, кто основал Эсткарп, бежали отсюда, превратив горы за собой в непреодолимый барьер.

Едва я произнесла слова заклинания, утихомирившиеся некогда Темные силы проснулись, легкое неустойчивое равновесие, установившееся здесь в последнее время, было нарушено, и возобновилась борьба добра со злом.

Мы отправились в Зеленую Долину, которой владели люди, чьи прародители обосновались на этой земле раньше предков Древней расы. Однако в их жилах текла наша кровь. Они тоже не подчинились безумию Тьмы. И был вынут меч-предупреждение и собран совет, призвавший все добрые силы на битву против Тьмы; и пришел туда некто, который, как всем казалось, тоже был из их древнего рода.

Да, он принадлежал к Древней расе, этот прирожденный командир, которому жить бы да жить, как все люди, защищая покой Эскора.

К сожалению, Динзиль был не только умен, но и честолюбив. Впрочем, когда он впервые приступил к своим поискам, он еще не был развращен жаждой господства. Зеленый народ знал его как прославленного воина с давних времен, и они встречали Динзиля с почестями и радостью. Многое в этом человеке вызывало искреннее расположение – я сама могу это подтвердить.

Мне, окруженной до сих пор лишь братьями и стражниками, которых отец приставил к нам, человек этот показался другом. Что-то трепетало во мне, когда я вглядывалась в его смуглое лицо, испытывая волнение, неведомое прежде. К тому же он стал ухаживать за мной, и это было самое прекрасное время в моей жизни.

Килан уже отыскал свою Дагону, Владычицу Зеленой Долины, а сердце Кемока еще не было тронуто никакой привязанностью. Я, не таясь, выказывала благоволение Динзилю, и братья, ослепленные ревностью, еле сдерживали свои чувства.

Однажды Кемок исчез, а я поверила обещаниям Динзиля, поверила, что он искренне хочет помочь мне найти брата, и тайно отправилась с ним к Темной Башне.

Теперь, пытаясь вспомнить, что же там произошло, я не могу этого сделать. Как будто некто тщательно смыл всю память о тех днях, когда я помогала Динзилю в его колдовстве. И, пробуя невероятными усилиями воскресить в памяти все происшедшее, я испытываю лишь сильнейшие страдания.

Кемок вместе с Орсией из рода кроганов отправились искать меня, о чем рассказывается в той части хроники, которая написана им. Брат приложил поистине нечеловеческие усилия, чтобы вырвать меня из Темной Башни, которая стала местом обитания Тьмы. К тому времени я была настолько заражена всем, во что вовлекли меня Динзиль и мое собственное безрассудство, что готова была причинить боль тем, кого больше всего любила. И Кемок, предпочитая, чтобы я была скорее мертва, нежели так низко пала, произнес древнее заклинание.

Я осталась жива, но с тех пор была подобна новорожденной, позабыв все, чему меня когда-то обучили. Сначала я, как маленькая девочка, делала только то, что мне велели другие, не имея собственных желаний, и некоторое время была даже довольна таким своим состоянием.