Андрэ Нортон - Колдовской мир [сборник litres]

Но потом начались сновидения… Проснувшись утром, я не могла вспомнить их целиком, и хорошо, что не могла, поскольку были они таковы, что здравый рассудок не вынес бы подобного кошмара. Даже нечеткие, тусклые воспоминания, возвращаясь небольшими отрывками, причиняли мне невыносимые муки, и я чувствовала себя больной и словно окоченевшей изнутри. Я часами лежала на кровати в комнате Дагоны, не могла есть и боялась заснуть… Вся защита против подобных несчастий, которой меня учили некогда колдуньи, теперь была недоступна мне, и я чувствовала себя так, словно порыв ледяного ветра сорвал с меня одежду. И страшнее всего оказалось то, что этот ледяной ветер, продувавший меня насквозь, был грязным, отвратительным ветром Тьмы.

Дагона сделала для меня все, что могла, – она ведь была целительницей. Но врачевание ее могло исцелить лишь плоть или разум, болен же был дух. Килан и Кемок целыми днями сидели возле моей постели, они боролись за меня, отгоняя Тьму. Все познания обитателей Долины были собраны и направлены на мое спасение. Но я сознавала, что, занимаясь мною, зеленые оставляют без защиты, на каковую сил уже не оставалось, границы Долины.

Мне нужно было отвыкнуть от безопасности и комфорта, которыми меня окружили. День ото дня я взрослела, не желая больше оставаться бездумным ребенком, и вскоре поняла, что сны мои – страшное предвестие того кошмара, который через меня наступал на всех нас. Мои собственные познания исчезли, и образовавшуюся пустоту заполняло нечто враждебное и чужое.

Вдобавок я, хотя уже освободилась от влияния мыслей, внушенных мне Динзилем, по-прежнему была враждебно настроена к тем, кого больше всех любила. А самое ужасное – через меня несчастье могло настичь всех нас.

Я дождалась часа, когда однажды Килан и Кемок отправились на военный совет. Оставшись без их опеки, я обратилась к Дагоне и Орсии, с которыми могла говорить совершенно искренне обо всем том, что нужно было сделать для блага всех и для моего блага тоже.

– Здесь мне нет покоя, – не спрашивала, но утверждала я и по глазам своих собеседниц видела, что им нечего возразить. – Я понимаю, что из меня сейчас можно вылепить все, что угодно, я просто глина, принимающая любую форму. И поэтому я вам ныне худший из врагов, которого только можно себе представить. Ты сильна в древней магии, Дагона, Владычица Зеленой Долины, и все живущее и растущее, все звери и птицы подчинены тебе. И ты, Орсия, ведь у тебя тоже есть твоя собственная тайна, и твоя магия не так проста, как может показаться на первый взгляд. Но я чувствую, что силы, которые объединились против меня, неподвластны вам обеим. Я теперь полностью опустошена, и вы даже представить себе не можете, чем может заполниться мое сознание и на что может быть направлена моя воля.

Дагона медленно кивнула. Я почувствовала острую, словно от удара кинжалом, боль. Конечно, я с самого начала знала, что мои ощущения не обманывают меня, и все же маленькая, слабая часть моего сознания изо всех сил противилась этому – где-то в глубине души еще жила неясная надежда, что, может быть, я просто все выдумала и Дагона, превосходившая в своем искусстве любого, сейчас скажет мне об этом. Но она кивнула, соглашаясь, и в ее глазах я прочитала приговор себе.

– Что же ты собираешься делать? – спросила Орсия. Она шла ко мне от ручья, волосы ее плескались на ветру, – казалось, в воздухе за ней плывет светящееся серебристое облако, словно бы пряди, которые она не вытирала и не встряхивала, выйдя из воды, жили своей собственной жизнью.

– Я должна уйти отсюда.

В ответ на это Дагона отрицательно покачала головой:

– Ты забыла про охрану, она непременно пойдет за тобой следом. А потом еще Килан и Кемок… они тебе никогда этого не позволят.

– Конечно, – согласилась я. – Но я сказала еще не все. Я могла бы вернуться туда, откуда пришла, и попросить помощи. Вы ведь слышали, что Совета Владычиц больше не существует. Многие умерли тогда, потому что не смогли перенести разрушительную мощь Силы. В Эсткарпе пала власть колдуний. К тому же наш славный друг – Корис с Горма – должен знать, чем в конце концов здесь все завершилось. Вдобавок, если хотя бы несколько колдуний еще живы, они помогут мне, Корис прикажет им сделать все, о чем я ни попрошу. Позвольте мне вернуться на родину, я смогу там исцелиться, а вы будете продолжать нелегкую битву за Эскор, как велит вам долг.

Дагона ничего не ответила на это. Владычица Зеленой Долины обладала удивительной особенностью – в глазах других ее облик время от времени менялся. Иногда казалось, что она принадлежит к Древней расе: темные волосы, светлая кожа… но порой она вдруг представала медноволосой, с золотистой кожей. Происходило все это по ее собственной воле или нет, я не знаю. В ту минуту мне казалось, что она из нашей расы: черные волосы аккуратно приглажены, сквозь приоткрытые губы виден ряд белоснежных зубов.

Наконец она кивнула:

– Я могу произнести заклинание, которое перенесет тебя целую и невредимую в горы, чтобы никто не мог помешать тебе. Но для этого и тебе придется собрать всю свою силу.

– Разумеется, я сделаю все, что необходимо, – ответила я. – Но сейчас мне нужна совсем другая помощь; я прошу вас обеих быть рядом со мной во время моего разговора с Киланом и Кемоком. Я чувствую, что буду в безопасности только тогда, когда увижу Кориса. Но братья, возможно, не поймут и попытаются удержать меня здесь. Наши узы родились вместе с нами, им невозможно противиться. Мы с вами должны твердо стоять на своем, обещайте, что поможете мне уговорить их. В конце концов, убедим их, что я вернусь тотчас же, как получу новую защиту.

– А это действительно так? – спросила Орсия.

Не знаю, какие чувства она испытывала, глядя на меня. Ведь когда-то я в ослеплении просила Кемока убить ее, я была тогда с Динзилем – ее злейшим врагом, – казалось бы, у нее нет причин желать мне добра. Но если она в дружбе с Кемоком, а я подозревала, что это именно так, она могла хотя бы ради него оказать мне эту услугу.

– Не знаю точно. Даже если мне удастся стать прежней, я не уверена, что осмелюсь вернуться сюда, – искренне ответила я.

– И ты думаешь, что сможешь совершить это путешествие?

– Я должна.

– Ладно! – согласилась она. – Обещаю, что помогу тебе.

– И я тоже, – вставила Дагона. – Но вдруг они захотят поехать с тобой?

– Вот тогда вы обе прочтете свои заклинания, чтобы братья только проводили меня и вернулись. Впрочем, я не думаю, что они бросят здесь все свои дела. С Эсткарпом их не связывает сейчас ничего, они отдали свои сердца этой стране.

– Я думаю, мы сможем сделать то, о чем ты просишь, – произнесла Дагона. – Когда ты едешь?

– Чем быстрее, тем лучше. Внутренняя борьба может так ослабить меня, что я пропаду прежде, чем доберусь до границы.