Н. Джемисин - Каменные небеса [litres]

Трансмаль останавливается в той части города, которая, на удивление, кажется знакомой. Я видел этот район только раз и все же узнаю схему улиц и виноцветы на одной зеленой стене. Качество света, падающего сквозь аметист, и садящееся солнце пробуждают во мне чувства тоски и облегчения, которые, как я однажды узнаю, называются тоской по дому. Остальные проводники выходят и направляются назад, в комплекс. Галлат подзывает нас. Он все еще зол и хочет поскорее все закончить. Мы следуем за ним медленно, поскольку наши ноги короче и мышцы ноют, пока он, наконец, не замечает, что мы и наши охранники отстаем на десять футов. Он останавливается, чтобы мы его догнали, но челюсть его выставлена, и пальцы одной из сложенных рук выбивают короткий ритм.

– Быстрее, – говорит он. – Я хочу вечером начать пусковые испытания.

Мы понимаем, что жаловаться бесполезно. Отвлечься часто бывает полезно. Гэва говорит:

– Что мы спешим увидеть?

Галлат нетерпеливо качает головой, но отвечает. Как и планировала Гэва, он идет медленнее, чтобы говорить с нами, что позволяет и нам замедлить шаг. Мы отчаянно переводим дыхание.

– Гнезда, в которых были выращены эти фрагменты. Вам рассказывали основы. Сейчас каждый фрагмент служит блоком питания для какого-либо узла Сил Анагиста – берет магию, катализирует ее, часть возвращает городу и сохраняет избыток. Естественно, пока двигатель не активирован.

Он внезапно останавливается, отвлекаясь на наше окружение. Мы достигли запретной зоны вокруг основания фрагмента – трехъярусного парка с несколькими административными зданиями и остановкой на маршруте трансмаля (как нам сказали), который раз в неделю ходит в Сердечник. Все очень утилитарно и слегка нудно.

И все же над нами, заполняя небо почти насколько хватает взгляда, возвышается аметистовый фрагмент. Несмотря на нетерпеливость Галлата, все мы останавливаемся и в благоговении смотрим вверх. Мы живем в его цветной тени, и мы созданы для того, чтобы удовлетворять его нужды и контролировать его выходную мощность. Он – мы, мы – он. И все же редко нам удается видеть его вот так, напрямую. Все окна наших камер выходят на другую сторону. (Связь, гармония, видимость и волнообразная эффективность; проводники не хотят рисковать случайной активацией.) Это величественное сооружение, думаю я, как по своему физическому состоянию, так и по суперпозиции магии. В последнем своем состоянии он пылает, его кристаллическая решетка почти полностью заряжена аккумулированной магией, которую мы вскоре используем для запуска Геоаркании. Когда мы переключим мировые энергетические системы с обелисков, ограниченных циклом запас-генерация, на неограниченные потоки внутри земли, и когда Сердечник полностью выйдет в сеть для их регулирования, и когда мир окончательно достигнет мечты величайших лидеров и мыслителей Сил Анагиста…

…что же. Тогда я и все остальные больше не будем нужны. Мы столько слышали о том, что случится, как только мир освободится от дефицита и нужды. Люди будут жить вечно. Путешествовать к другим планетам за пределами нашей звезды. Проводники заверили нас, что нас не убьют. На самом деле, нас будут славить как вершину магестрии и живое воплощение того, чего может достичь человечество. Это ли не цель, к которой следует стремиться – достичь поклонения? Разве нам не следует гордиться?

Но впервые я подумал о той жизни, какой хотел бы для себя, будь у меня выбор. Я подумал о доме, в котором живет Галлат: огромном, красивом, холодном. Я думаю о домике Келенли в саду, маленьком и окруженном маленькой растущей магией. Я думаю о жизни с Келенли.

Сидеть у ее ног каждый вечер, говорить с ней сколько хочу, на любом знакомом мне языке без страха. Я думаю о ее улыбке, лишенной горечи, и эта мысль дарит мне невероятное блаженство. Затем я чувствую стыд, словно не имею права воображать такое.

– Пустая трата времени, – бормочет Галлат, глядя на обелиск. Я вздрагиваю, но он не замечает. – Ладно. Вот он. Понятия не имею, почему Келенли хотела, чтобы вы это видели, но теперь вы видите.

Мы восхищаемся, как приказано.

– Мы можем… подойти ближе? – спрашивает Гэва. Некоторые из нас стонут сквозь землю; наши ноги болят, мы голодны. Но она отвечает в отчаянии: Пока мы здесь, мы можем получить из этого максимум.

Словно соглашаясь, Галлат вздыхает и трогается вперед, вниз по наклонной дороге к основанию аметиста, где тот прочно сидит в гнезде с момента первого введения питательной среды. Я видел верхушку аметистового фрагмента, теряющуюся среди летящих облаков и порой обрамленную белым светом Луны, но эта часть для меня нова. Вокруг ее основания трансформаторные пилоны – это я знаю из обучения, – которые отводят часть магии из генерирующего горна аметистового сердечника. Эта магия – крохотная фракция невообразимого объема, который способен производить Планетарный Движитель – распределяется по бесчисленным контурам в дома, здания, машинерию, зарядные станции трансмалей по всему городу-узлу. Так же во всех городах-узлах Сил Анагиста по всему миру – всего двести пятьдесят шесть фрагментов. Внезапно мое внимание привлекает странное ощущение – самая странная вещь, какую я когда-либо сэссил. Что-то расплывчатое… что-то вблизи генерирует силу, которая… Я качаю головой и останавливаюсь.

– Что это? – спрашиваю я прежде, чем подумать, разумно ли говорить снова, когда Галлат в дурном настроении. Он останавливается, хмуро смотрит на меня, затем, похоже, понимает смятение на моем лице.

– О, думаю, ты достаточно близко стоишь, чтобы засечь это здесь. Это просто отклик сточной линии.

– А что такое сточная линия ? – спрашивает Ремва, когда я сломал лед. Это заставляет Галлата смотреть на него чуть с большим раздражением. Все мы напряжены.

– Злая Смерть, – выдыхает наконец Галлат. – Легче показать, чем рассказать. Пошли.

Он быстро идет вперед, и на сей раз никто из нас не смеет жаловаться, хотя мы передвигаем наши несчастные ноги на низком сахаре крови и некотором обезвоживании. Следом за Галлатом мы достигаем самого нижнего яруса, пересекаем трек трансмаля и проходим между двумя громадными гудящими пилонами.

И… мы уничтожены.

За пилонами, объясняет нам проводник Галлат, не скрывая нетерпения, находится система запуска и транслирующая система фрагмента. Он пускается в подробное техническое описание, которое мы впитываем, но не то чтобы слушаем. Наша сеть, почти постоянная система связей, при помощи которой мы вшестером общаемся и получаем взаимные рокочущие предупреждения или поддерживаем друг друга песней утешения, полностью умолкла и застыла. Это шок. Это ужас.

Суть объяснения Галлата такова: когда фрагменты были выращены десятки лет назад, они не могли сами начать генерировать магию. Неживые, неорганические предметы вроде кристаллов инертны в отношении магии. Потому, чтобы помочь фрагментам начать генеративный цикл, в качестве катализатора необходимо использовать сырую магию. Каждому мотору нужен стартёр. Возьмем сточные линии: они выглядят как лозы, толстые и шишковатые, перекрученные и извивающиеся, чтобы сформировать жизнеподобные заросли вокруг основания фрагмента. И в ловушке лоз…