Н. Джемисин - Каменные небеса [litres]

Как только мы погибнем, магия Планетарного Движителя свободно хлынет во все контуры города и выжжет их так, что уже не восстановить. Все узлы Сил Анагиста отключатся – трансмали встанут, если у них нет резервных генераторов, свет погаснет, машинерия остановится, все бесчисленные удобства современной магестрии исчезнут из обстановки, утвари и косметики. Труды поколений ради Геоаркании будут утрачены. Кристаллические фрагменты Движителя станут лишь очень большими камнями, разбитыми, выгоревшими и бесполезными.

Мы не будем жестокими как они. Мы можем запрограммировать фрагменты на падение подальше от наиболее населенных районов. Мы – чудовища, созданные ими, и даже больше чем чудовища, но мы будем такими, какими хотим быть в момент нашей смерти.

Так мы достигли соглашения?

Да . Ремва, в ярости.

Да . Гэва, в печали.

Да . Бинимва, в смирении.

Да . Салева, в праведном гневе.

Да . Душва, устало.

И я, свинцово тяжело, говорю:

Да .

Мы согласились.

И лишь в душе я думаю – нет , видя глазами разума лицо Келенли. Но порой, когда мир жесток, любовь должна быть еще более жестокой.

День Пуска.

Нам принесли пищу – белок с ломтиком свежего сладкого фрукта и напиток, считающийся популярным деликатесом, как нам сказали: сеф, идущий веселенькими разводами цвета при добавлении туда разных витаминов. Особое питье для особого дня. У него известковый вкус. Он мне не нравится. Настает время ехать в Нулевую Точку.

Здесь вкратце описание работы Планетарного Движителя.

Сначала мы разбудим фрагменты, сидевшие в своих гнездах десятилетиями, прокачивая жизненную энергию через все узлы Сил Анагиста – и запасая часть ее для дальнейшего использования, включая ту, что принудительно подавалась в них из терновых рощ. Сейчас они достигли оптимума по запасу и генерированию, и каждый стал самодостаточным арканным двигателем сам по себе. Теперь, когда мы призовем их, фрагменты выйдут из своих гнезд. Мы объединим их мощь в стабильную сеть и, после отражения ее от рефлектора, который усилит и еще больше сконцентрирует магию, направим ее в оникс. Оникс направит энергию прямо в ядро Земли, вызвав переполнение, которое оникс потом направит в голодные контуры Сил Анагиста. По сути, Земля станет тоже огромным планетарным движителем, генератором, когда ее ядро будет выдавать магии больше, чем в него накачивается. С этого момента система станет самоподдерживающейся.

Сил Анагист вечно будет питаться жизнью самой планеты.

(Невежество – не то слово для всего этого. Верно, никто в те дни не думал о Земле как о живом существе – но мы-то должны были догадаться. Магия – побочный продукт жизни. И раз в Земле есть магия… Мы все должны были догадаться.)

Все, что мы до того делали, было практикой. Мы никогда не смогли бы активировать весь Планетарный Движитель тут, на Земле – слишком много осложнений, включая отклонения углов, скорости распространения и сопротивления, кривизну полушарий. Планеты так неудобно округлы. В конце концов, наша мишень – Земля ; линии зрения, линии силы и притяжения. Если мы останемся на планете, все, на что мы сможем реально повлиять, – это Луна. Потому Нулевая Точка никогда не была на Земле.

Итак, в предрассветные часы нас отводят в особый вид трансмаля, несомненно генджинированного из какого-то кузнечика или вроде того. У него алмазные крылья и громадные углепластовые ноги, дымящиеся сжатой запасенной энергией. Когда проводники загоняют нас на борт трансмаля, я вижу другие трансмали наготове. Похоже, с нами летит большая группа, чтобы узреть, наконец, завершение великого проекта. Я сижу там, где мне сказано, все мы пристегнуты, поскольку толчок трансмаля порой может пересиливать геомагестрическую энергию… Хм-м-м. Достаточно сказать, что старт может быть несколько тревожным. Это ничто по сравнению с погружением в живой, бурлящий фрагмент, но я полагаю, что люди считают его большим и диким. Мы все шестеро сидим, спокойные, холодные и целеустремленные, а они болтают вокруг нас, а трансмаль прыжком срывается к Луне.

На Луне находится лунный камень – массивный радужно-белый кабошон, встроенный в тонкую серую почву. Это крупнейший из фрагментов, здоровенный, как целый узел Сил Анагиста, его гнездо – вся Луна. По его краям расположен комплекс зданий, каждое загерметизировано от безвоздушной тьмы, так что не слишком отличается от тех, которые мы только что покинули. Просто они на Луне. Это Нулевая Точка, где будет вершиться история.

Нас заводят внутрь, где постоянный персонал Нулевой Точки выстроился вдоль стен и смотрит на нас с гордым восхищением, как восхищаются точными инструментами. Нас ведут к креслам, которые выглядят точно так же, как те, которые мы ежедневно использовали для практики, – хотя на сей раз нас отводят каждого в отдельную комнату. К каждой комнате примыкает смотровая комната проводника с прозрачным кристаллическим окном. Я привык быть под наблюдением во время работы – но не привык, чтобы меня заводили в саму смотровую комнату, как впервые происходит сегодня.

Там я стою, маленький и просто одетый среди высоких, богато и замысловато одетых людей, и мой дискомфорт просто ощутим. Галлат представляет меня – «Хоува, наш лучший настройщик». Это лишь подтверждает, что либо проводники действительно понятия не имеют, как мы функционируем, либо Галлат нервничает и хочет хоть что-то сказать. Может, и то, и другое. Душва смеются каскадом микротолчков – пласты Луны тонкие, пыльные и мертвые, но не сильно отличаются от Земли – пока я стою и произношу приветствия, чего от меня и ждут. Может, Галлат это имеет в виду – я настройщик, который лучше всего изображает, что ему есть дело до ерунды, которую несет проводник.

Однако, когда представления и бессодержательные разговоры закончены и я сосредотачиваюсь на том, чтобы говорить нужные слова в нужное время, кое-что привлекает мое внимание. Я оборачиваюсь и замечаю колонну стазиса в задней части комнаты. Она тихо гудит и мерцает собственной планетарной энергией, генерируя поле, которое поддерживает стабильность чего-то внутри. И над ее срезанной кристаллической поверхностью парит…

В комнате находится женщина выше всех ростом и одетая изысканнее прочих. Она прослеживает мой взгляд и обращается к Галлату.

– Они знают о тестовом бурении?

Галлат вздрагивает и смотрит на меня, затем на колонну стазиса.

– Нет, – говорит он. Он не называет женщину ни по имени, ни по титулу, но тон его очень почтителен. – Им рассказали только то, что необходимо.

– Мне кажется, контекст необходим даже таким, как вы. – Галлат ощетинивается, поскольку его свалили в одну кучу с нами, но ничего не отвечает. У женщины насмешливо-изумленный вид. Она наклоняется, чтобы наши глаза были на одном уровне, хотя я не настолько ниже ее. – Ты хотел бы узнать, что это за артефакт, настройщик?