Н. Джемисин - Каменные небеса [litres]

…и в этот момент ты направляешь поток ярчайшего серебра прямо ему навстречу. Он не промахивается. Ты по-прежнему хорошо умеешь целиться. Ты видишь, как камнеед замирает, когда магия вспыхивает у него чуть ли не под носом. Здесь, в глубокой красноте, невозможно увидеть выражение лица, но ты представляешь, что эта тварь удивлена, может, даже испугана. Ты надеешься на это.

– В следующий раз по тебе, ублюдок ржавый! – пытаешься крикнуть ты, но ты уже не в чисто физическом пространстве. Звук и воздух излишни. Ты представляешь эти слова и надеешься, что этот ржавень понял намек. Однако ты и не думала, что эти юркие мимолетные вспышки камнеедов прекратятся. Хоа продолжает передвигаться, но нападений больше нет. Хорошо. Приятно принести хоть какую-то пользу.

Теперь, когда ему не мешают, он поднимается быстрее. Твои сэссапины начинают снова осознавать глубину как рациональную, поддающуюся исчислению величину. Темно-красный становится темно-коричневым, затем остывает до черного. И тут…

Воздух. Свет. Прочность. Вы снова становитесь реальными , из плоти и крови, не измененными другой материей, вы на дороге между странными гладкими зданиями под ночным небом, высокими как обелиски. Возвращение ощущения сногсшибательно, глубоко – но это ничто по сравнению с полным шоком, который вы ощущаете, подняв взгляд вверх.

Вы провели последние два года под небом переменного пеплопада и до сих пор понятия не имели о том, что Луна пришла. Это льдистый зрачок на черном фоне, недобрый знак, начертанный широко и ужасно на черном звездном гобелене. Ты видишь, даже без необходимости сэссить, что это огромный округлый камень. Обманчиво маленький на фоне неба; ты думаешь, чтобы полностью сэссить его, тебе понадобятся обелиски, но ты видишь на ее поверхности то, что должно быть кратерами. Ты уже путешествовала сквозь кратеры. Эти кратеры на Луне достаточно большие, чтобы их можно было видеть отсюда, достаточно большие, чтобы пересечь их пешком, потребовались годы , и это говорит тебе, что вся эта штука немыслимо огромна.

– Срань, – ругается Данель, что заставляет тебя оторвать взгляд от неба. Она стоит на четвереньках, словно цепляется за землю, радуясь ее твердости. Может, сейчас она сожалеет о своем выборе или просто раньше не понимала, что быть лористом может быть так же страшно и опасно, как генералом.

– Срань! Срань!

– Вот она, значит. – Это Тонки. Она тоже во все глаза смотрит на Луну.

Ты оборачиваешься, чтобы увидеть реакцию Лерны. Место рядом с тобой, где он держался за тебя, пусто.

– Я не ожидал нападения, – говорит Хоа. Ты не можешь повернуться к нему. Не можешь отвернуться от пустого места, где должен быть Лерна. Хоа говорит привычно-бесстрастным гулким тенором – но потрясен ли он? Ошеломлен? Ты не хочешь этого. Ты хочешь, чтобы он сказал что-то вроде, конечно же я смог спасти вас всех, Лерна где-то здесь, не волнуйся .

Вместо этого он говорит:

– Я должен был догадаться. Та фракция, которая не хочет мира… – Голос его обрывается. Он замолкает как обычный человек, у которого нет слов.

– Лерна. – Тот последний удар. Тот, который ты сочла близким промахом. Этого не должно было случиться. Это ты благородно жертвуешь собой ради будущего мира. Он должен был пережить это.

– Что с ним? – Это Хьярка, которая стоит, но согнувшись, опершись руками о колени, словно ее вот-вот вывернет. Тонки растирает ей крестец, словно это как-то поможет, но Хьярка смотрит на тебя. Она хмурится, и ты видишь, в какой момент она осознает, о чем вы говорите, и на лице ее шок. Ты… отупела. Это не обычное отсутствие чувств из-за того, что ты уже наполовину статуя. Иное. Это…

– Я и не думала, что люблю его, – шепчешь ты.

Хьярка морщится, но это заставляет ее выпрямиться и сделать глубокий вдох.

– Все мы знали, что это может быть дорогой в один конец.

Ты качаешь головой в… растерянности?

– Он… он был… настолько моложе меня. – Ты думала, что он переживет тебя. Так ведь должно быть. Ты должна была умереть, чувствуя вину за то, что оставила его и погубила его нерожденного ребенка. Он должен был…

– Эй , – более резко говорит Хьярка. Ты уже знаешь это выражение ее лица. Это вид Лидера или того, кто напоминает тебе, что здесь лидер – ты. Но ведь это правильно, не так ли? Это ты возглавляешь эту маленькую экспедицию. Это ты не заставила Лерну или кого-либо из них остаться дома. Это тебе не хватило отваги сделать это самой, как, ржавь побери, должна была, если действительно не хотела им зла. Смерть Лерны на твоих руках, не Хоа.

Ты отводишь от них взгляд и невольно трогаешь свою культю. Это иррационально. Ты ждешь боевых шрамов, ожогов, чего-то еще, что напомнит о гибели Лерны. Но ничего такого. Ты в порядке. Ты оглядываешься на остальных – они тоже в порядке, поскольку из битв с камнеедами не выходят всего лишь с ранами тела.

– Это прелюдия войны . – Пока ты стоишь, опустошенная, Тонки наполовину отворачивается от Хьярки, что проблема, поскольку Хьярка опирается на нее. Хьярка ворчит и забрасывает руку на шею Тонки, чтобы удержать ее на месте. Тонки словно не замечает, озираясь по сторонам расширенными глазами.

– Злой, жручий Земля, вы только посмотрите. Совершенно цел! Не скрыт, без защитных сооружений или камуфляжа, совсем нет зеленых зон, чтобы город был самодостаточен… – Она моргает. – Им были нужны регулярные поставки, чтобы выжить. Это место не предназначено для выживания . Значит, оно построено до Врага! – Она моргает. – Здешние жители должны были быть выходцами из Спокойствия. Может, здесь есть какие-то средства передвижения, которых мы еще не видели. – Она погружается в размышления, бормоча себе под нос, садится на корточки и ковыряет пальцем вещество почвы.

Тебе все равно. Но у тебя нет времени оплакивать Лерну или ненавидеть себя, не сейчас. Хьярка права. У тебя есть дело, и его надо сделать.

Ты заметила другие предметы в небе рядом с Луной – несколько десятков обелисков, висящих так близко, так низко, их энергия удерживается, и ни один из них не отвечает на твое прикосновение, когда ты тянешься к ним. Они не твои. Но хотя они заряжены и готовы, сопряжены так, что ты сразу опознаешь это как Дурные Новости, они не делают ничего. Что-то поставило их на паузу.

Фокус. Ты прокашливаешься.

– Хоа, где она?

Когда ты бросаешь на него взгляд, ты видишь, что он принял новую позу: пустое лицо, тело чуть повернуто к югу и востоку. Ты следишь за его взглядом и видишь нечто, что поначалу повергает тебя в священный трепет: ряд зданий в шесть-семь этажей, насколько ты можешь видеть, клинообразных и безликих. Легко видно, что они образуют кольцо, и легко догадаться, что находится в его сердце, хотя ты не можешь этого видеть из-за наклона зданий. Алебастр же говорил тебе, не правда ли? Этот город существует ради дыры в нем .