Алексей Полевой - Драконодав [litres самиздат]

– Некоторым образом да, ваше императорское величество, – встал Сен-Поль с колена, – однако несколько артиллерийских засад вынудили англичан дожидаться подкреплений, их отряд значительно поредел.

– Наслышан, герцог о «значительном поредении» англичан, – легко выбрался из седла немолодой император, – это именно тот отряд, что расстрелял дважды англичан как куропаток?

– Так есть, ваше императорское величество, – склонился герцог.

– А это барон Готфрид, герб с драконом, – улыбнулся император, – несправедливо отставленный от турнира, победитель драконов, умелый правитель, а теперь предводитель сильнейшей армии в королевстве.

– Рад служить вашему императорскому величеству, – склонился я.

Император видимо что-то хотел сказать, однако на королевский шатёр опустился золотой дракон, огромный, старый. Непонятно, что привлекло его в лагере, вроде ничего вкусного, никаких баранов не было, однако просто свалился с неба. Лошади, непривычные к драконам разбежались, жеребец императора просто унёсся, сбивая людей, остальные тоже разбежались. Дракон заревел и немного плюнулся огнём, видать давно не питался хорошо, огонь был слабеньким. Ошалевший король, с выпученными глазами уставился на дракона, стоя прямо перед ним, этого драконы не любят, если пялиться. Чудовище поглядело на короля и быстрым движением его проглотило. Рядом была заряженная кулеврина, но король явно проваливался по горлу в желудок, а стрелять нужно в сердце, всё рядом, можно задеть короля. Ударить копьём ещё труднее: мой жеребец далеко, тварюка может улететь или убить императора, его прикрывали ошалевшие рыцари щитами. Поэтому, я быстро подбежал к дракону и стал смотреть в зелёные глаза с красными прожилками. Дракону понятное дело гляделки не понравились, он проглотил меня своей чудовищной зубастой пастью.

Драконовы повадки ясны: чудища аккуратно глотают свою добычу, святой отец говорил вроде они относятся к рептилиям – те откусывать и жевать не склонны. Поэтому, ежели рыцаря дракон проглотит, есть много возможностей выбраться и даже убить дракона, главное не задохнуться. Но золотой дракон не чёрный, огненного зелья немного, потому в брюхе много воздуха, почти не воняет, некоторое время можно легко прожить. В рыцарских доспехах куда удобнее скользить в драконьей шее, чем голяком, ничего не обжигает, удобно, пованивает, конечно, но как водится. Короля нашёл почти сразу, он видимо потерял сознание, что на руку, не будет мешаться. Мы с королём свалились в желудок чудовища, стало посвободнее, что дало возможность вытащить кинжал. Стоя по колено в жгучем желудочном соке, я, оскальзываясь, встал на ноги поудобнее. Я привык давно носить катцбальгер или ландскнехту – здоровенный кинжал, другой меч чуток меньше. В городе часто имеется запрет носить меч, даже рыцарю, поэтому длинный кинжал всегда при тебе, способный потягаться с добрым мечом. Чем удобная штука: кабацкая драка без катцбальгера не обходится, в тесноте этой штуковиной орудовать просто чудесно. Вот теперь, вытащив железку, я тщательно прицелился и ударил дракона прямиком в сердце, его было слышно и биение чувствовалось. Сразу брызнула липкая драконова кровь, чудище начало корчиться и упало. Воздуха и так было маловато, а теперь кончался совсем, поэтому, я вспорол брюхо дракона изнутри, надеясь, что по драконовой традиции чудовище завалилось на бок. Приходилось вспарывать дракона как дохлую рыбину, только сильно посложнее – даже на брюхе, где кожа самая мягкая, резать всё равно, что воловью. Но, удар клинком, ещё удар и повеяло ветерком, показался лучик света, придавшие силы. Я удвоил усилия, вскоре разрез увеличился, я смог выпихнуть наружу, в руки перепуганных рыцарей короля, затем выбрался сам. Вонь, конечно, стояла несусветная, все доспехи были в драконьих кишках, поддоспешник пропитался кровью чудовища, зато как обычно ссадин и царапин не имелось. Оруженосцы, сняли с меня доспехи, принесли запасную одежду, благо рядом имелась речка, можно было отмыться. Короля привели в чувство заморской вонючей солью, он очумело глядел на дракона, но видимо разумом повредился – дёргал головой, нёс околесицу. Его отловили и удерживали в палатке, чтобы рехнувшийся монарх не смущал войска.

– Отменно, – похлопал меня по плечу подошедший император, – Готфрид, ваша слава бежит впереди вас, теперь вижу она оправданна, вы не глядя спасаете короля, бросившего вас в темницу по навету.

– Не в этом ли задача рыцаря, ваше императорское величество? – сказал я, принимая кубок вина, – в клятве сказано защищать веру, монарха и слабого.

– Ох, Годфрид, вы настолько чисты сердцем, – приобнял меня император, – если бы половина моих рыцарей была как вы, я владел бы миром, коварство, предательство и корысть – вот удел рыцарей и вельмож, истинное благородство можно встретить лишь в простолюдинах.

– Отмечу, ваше императорское величество, – сказал подошедший Сен-Поль, – отряды Готфрида позволили нам отбить англичан и сделать поражение не таким позорным.

– Да, об англичанах, дракон совсем сбил с мысли, – нахмурился император, глядя как выскочившего из палатки короля поят водой как младенца и затем уводят слуги, – нам всем требуется англичан разбить и освободить северные земли.

– Но армия королевства разбита, новую собрать в этом году не получится, – сказал Сен-Поль, – состояние короля сами видите, плачевное.

Из палатки короля выбежали слуги, начали метаться, затем снова вбежал вышедший было лекарь, вскоре слуги выплеснули тазик пущенной крови. По движению и рассеянным лицам слуг, было видно, что дело плохо. Все прошли в палатку, где в агонии корчилось тело короля, он был очень бледным, покрыт крупными каплями пота и исходился пеной. Лекарь был весьма потерянного вида, всем своим видом говоря о беспомощности. Король несколько раз дёрнулся всем телом, выгнулся дугой и затих. Лекарь поднёс зеркало, оно не запотевало.

– Разум короля не вынес ужаса пребывания в чудовище, – неуверенно произнёс лекарь.

– Скорее надышался испарениями в брюхе дракона, – покачал я головой, – я-то привычный к этой отраве, не уберёг короля.

– Полно, Годфрид, себя корить, – хлопнул меня по плечу император, – событие весьма печальное, что говорить, я потерял союзника, но приобрёл нового: король умер – да здравствует король!

– Но кто будет королём?! – вскричал Сен-Поль.

– Мать умершего короля, возможно, имеет некоторые шансы на престол, но женщина в такое время на троне будет не к месту, а детей у короля не было, – размышлял император, разглядывая тело покойного, – герцог Бургундии и граф Фландрии погибли, их малолетние дочери к престолу не годны, остаётся всего один кандидат на престол.