Алексей Полевой - Драконодав [litres самиздат]

– Большинство заслуги в сражении с англичанами у их светлостей Сен-Поля и Этьенского, ваше императорское величество, – сказал я, не забывая всё, чему учили герольды и трубадуры в общении с вельможами, – их талант стратегов позволил свести битву к ничьей.

– Готфрид, будете продолжать в том же духе, скоро окажитесь на паркете во дворце в должности сенешаля или фельдмаршала, – улыбнулся император, – надеюсь, заслуги герцога и барона будут оценены по достоинству?

– Получите земли нашего переметнувшегося коннетабля, – усмехнулся Аделард, – вам Готфрид отходят его владения в здешних краях, а герцогу владения в Италии и Австрии, кроме того, Готфрид получает звание адмирала и разрешительную грамоту быть корсаром или нанимать любого в качестве королевского корсара.

Мы долго сидели с императором у костра, попивая вино и беседуя вполне по-приятельски, насколько вообще можно беседовать с императором на равных. Конечно мой опыт подсказывал: от трона и монархов нужно держаться подальше, они хуже всякого дракона – того хотя бы убить можно, а что выкинет король или герцог завсегда загадка. Император вроде казался отличным человеком, только что у него там за мысли под беретом ходят строем неизвестно: он может послать меня воевать с английскими пиратами, а сам в это время сватать английскую королеву или устраивать брак какой-нибудь английской принцессе на своём кузене. А скорее всего, его заботят не пираты, а возможность вторжения в Англию с целью свержения короля Ричарда III и возведение на престол Генриха, жившего в герцогстве Бретань на правах знатного пленника. Генрих был единственный из Ланкастеров или как называли их в Англии партии «алых роз», кто остался в живых, хотя с небольшими правами на престол. Думается, император преследовал вполне себе понятную для монархов цель ослабить извечного противника, терзавшего материк больше сотни лет и повернуть островную политику в свою пользу.

А пока император рассказывал добрые охотничьи байки, много говорил о битвах прошлого, потому как слыл весьма образованным в военном деле полководцем, обсуждал последние труды по фортификации и военному делу, хвалил идею открытия университета. Было полное впечатление, что мы в гостях у добродушного высокопоставленного дядюшки, не видавшего много лет своих племянников. Даже седобородый Сен-Поль, властно командовавший, робел перед императором, иногда выдавая себя фальшивым смехом и напряжёнными плечами. С другой стороны, привыкнув общаться с королём и его свитой, довольно высокомерных и невежественных вельмож, поневоле станешь настороженным и опасливым, после избавления из темницы я тоже стал таким. Если император может себе позволить заглатывать кубок за кубком вино, то участвующие в посиделках, кубки едва пригубляли. Утром император позавтракал разогретой драконятиной, помахал всем рукой и ускакал восвояси, пообещав прибыть через неделю в Реймс для коронации, оставив нас решать столетней выдержки вопрос с англичанами.

– По слухам англичане сидят по замкам и ждут подкреплений, – сказал на импровизированном совете Сен-Поль, – они могут помешать коронации, но сил маловато, хотя нам кроме заслонов сейчас выставить некого. Поэтому нам следует как можно скорее ехать в Реймс, участвовать в коронации и быстрее собирать войска, собирать наёмников, вербовать рекрутов. Пушки и аркебузы из Саржа очень пригодятся, нужно выгрести из королевства всё, что осталось, хотя для позорной битвы король выгреб из страны всё возможное. Будем формировать армию нового образца, ставку сделаем на пушки и мушкеты, будем воевать порохом и ядрами, раз пиками и мечами разучились.

– Я прикажу навербовать на севере побольше наёмников, через месяц возвращается с юга моя армия, – сказал будущий король, – прознав о крупном перевесе, многие бароны и герцоги не выставляли отрядов, поэтому мы сможем получить около тысячи рыцарей. У меня в италийской армии есть отличные командиры, под стать Гонсало, они подготовят к осени новую армию, пусть небольшую, с малым опытом, зато новым оружием, а ветеранов хватит для решительного штурма, у англичан осталось не так много замков. Главное отрезать их от острова, там конечно продолжаются мятежи, хотя война «Алой и Белой розы» закончилась, но англичане, шотландцы и ирландцы мастера побузить, можно сказать гражданская война не закончилась. К англичанам может прибыть подкрепление, даже незначительные силы могут изменить положение вещей, даже сейчас, решись англичане наступать, неизвестно где мы смогли бы их остановить и смогли бы? Поэтому первостепенная задача, соединиться с этим Рыжебородым сарацином, выйти из Средиземного моря без столкновений с Испанией и Португалией, а затем начать громить английские военные и пиратские корабли.

– Единственное, что может подпортить добрый план, – вздохнул я, – моря я никогда не видал, только озёра.

– Море это есть большое озеро, – усмехнулся многоопытный Гонсало, – вот океан – бескрайняя стихия, моряцкое дело многотрудное, но кораблями нам управлять не придётся: абордаж, резня в трюмах, стрельба из пушек, вот наша задача, только на качающейся палубе, не на земле. Мои ребята много абордажей пережили, есть опытные моряки, ты добро бился на тверди, на море тоже сумеешь, если брюхом силён.

– Не так всё печально, – сказал Сен-Поль, – кроме Рыжебородого с его удалыми головорезами, вас будет ждать дюжина имперских кораблей с опытными командами и надёжными капитанами. Кроме того, имя Барбароссы должно будет вселить ужас, одним присутствием, ещё никогда сарацинские пираты не безобразничали так далеко на севере.

– А мы их потом выгоним назад? – спросил я.

– Им северные воды не нравятся, – сказал Гонсало, – они давно могли захватить всё побережье, Хайреддин-паша не любит север, ему подавай тёплые воды и богатую добычу, но за предложенные ему земли он готов помёрзнуть, здешнее лето ему как зима.

– Тогда мы отбываем немедленно, – сказал я, – нужно побыстрее выводить эскадру.

– Ни в коем случае, дорогой Готфрид, – улыбнулся Аделард, – я настаиваю на присутствии на коронации в Реймсе, у тебя и твоей супруги будут почётные места.

– Ваше величество, – поклонился я, – исполнить ваш приказ будет большой честью, а преклонить колено и поклясться в верности удовольствием.

– Годфрид, – рассмеялся будущий король, – если бы я не знал тебя, когда едва произведённый рыцарь загнал меня в кроличью нору, я бы подумал, что ты испытанный придворный шаркун и льстец.

– Благодарность и уважение лишним не бывает, Аделард, – вздохнул я, – надеюсь, ты будешь справедливым монархом, заботящимся о благе королевства и простых людей, как желал с университетом, а не просто развлекающимся охотой пьяницей, разворовывающим казну для любовниц и строительства роскошных замков.