Алексей Полевой - Драконодав [litres самиздат]

– Никогда не думал о драконах, как о товаре, – покачал головой граф, – сколько драконов вы убили?

– Дюжины три уже, не считал, – стал припоминать я, – правда обычно мелкие, старый дракон редко открыто дебоширит, они хитрые, утащат овец понемногу там, понемногу сям, чтобы на волков подумали и затаятся.

– Интересно, не знал, – покивал граф, – а этот вроде старый, что ж в открытую-то ворует?

– Обнаглел видать от безнаказанности, – пожал я плечами, – у нас быстро рыцари охоту начинают, а здесь не увидел рыцарей и постепенно обнаглел, а может от старости разум совсем потерял.

– А драконы разумны? – удивился граф.

– Поумнее вашего конюха, – кивнул я, глядя как Дик чешет себя в срамных местах, – слыхал некоторые говорили в древние времена, теперь-то выродились совсем, одичали.

– Интересно, интересно, – задумчиво сказал граф и оживился, – когда сможете начать поход?

– Немедленно, – сказал я, – нужен мощный жеребец, хороший доспех, длинные копья и помощников неробких дюжину.

– Люблю смелых рыцарей, не откладывающих дела в долгий ящик, – кивнул граф, – получите всё необходимое к завтрашнему рассвету, а пока снимут кандалы, ночуете в башне, ужинаете со мной.

Надо сказать, кони и доспехи здешние были весьма дрянные, отряд больше напоминал конных лучников, чем рыцарей или оруженосцев. Мечам здесь предпочитали тяжёлые кавалерийские палаши, шлемы были открытыми, без толковых забрал, с какой-то дурацкой решёткой. Аркебуз было мало в самом замке, отряду достались вездесущие здешние луки, рыцарские копья были по мне коротковаты. Хорошо нашлось парочка гранат, зато кулеврины доброй не водилось, будем старого, опытного и огнедышащего дракона на копьё брать. Ну-ну. Впрочем, это намного веселее, чем сидеть в темнице и дожидаться выкупа или простудиться насмерть и так кашлял сильно. Еду тоже дали отвратную, вино того хуже, впрочем, здесь варили сносный эль повсюду, стоивший сущие гроши.

Отряд, больше заботящийся, чтобы я не сбежал, поутру, в традиционный здесь густой туман и накрапывающий дождь выехал к месту, где последний раз напроказничал дракон. Наверняка он уже десяток миль пролетел и переваривает овец, однако начинать откуда-то поиски нужно, поэтому три дня ехали местами каменистыми, часто раскисшими дорогами к селению Эмблсайд. Ночевали обычно в лесу, тут много лесов было, дрова сырые, горели плохо, одежда вся отсырела, стрелки кашляли до хрипоты, к третьему дню отряд представлял собой жалкое зрелище. Впрочем, здешние парни были выносливыми и привычными к мерзкой погоде и холодам, щеголяя в одной рубашке, когда я кутался в плащ. Может их спасало крепкое отвратное вино, что без устали пили стрелки, как только с коней не падали, вечером едва ползком передвигались, наутро были хмурыми, но держались ровно. Я понял, что дракона нужно будет атаковать около полудня, до обеда, тогда стрелки ещё вполне трезвые.

В деревне про дракона много сказать не могли: его видел старый дед и малец. Старикан был подслеповат и настолько пьян, что с десятого раза только смог рассказать как видел дракона, воровавшего овец за деревней. Малец был видать от рождения умником, соображал туго, рассказывал про чудище, но какое, откуда прилетело и куда пропало, вытянуть не удалось. Хотя, при здешнем тумане, воняющем дымом, постоянном дожде и низким тучам, да хлебнув здешнего жуткого пойла, увидеть многое не удастся. Я обнаружил на поле сорванный дёрн, в некоторых местах было похоже, что драконовых лап дело. На краю поля, где продолжали мирно пастись овцы, обнаружился сплющенный овечий череп, с остатками шкуры. Волки такого сделать не могли, видимо дракон наступил или задел овцу острым концом хвоста, отрубив башку. Овец стерегла низенькая пастушья собака, она прыгала по овцам, отгоняла их от леса и посматривала на меня умными глазами, но так ничего не сказала.

– Где здесь озеро с ключами, поросшее берегом соснами? – спросил я шерифа, приехавшего взглянуть на диковинного рыцаря-драконоборца, – недалеко от селений, но малопосещаемое.

– Одно такое, – нахмурился шериф, поковырявшись в ухе, – Уиндермир, только ходить туда опасно, там монстр живёт.

– Расчудесно, – кивнул я, – ребята, в седло, Уиндермир ждёт.

– А вот не торопись, Годфрид, – услыхал я знакомый голос де Шерентье, – я поеду с тобой, пригляжу, чтобы не убежал.

– Ваша светлость, – улыбнулся я, – хотите поучаствовать в охоте на дракона?

– Дракона убивать будешь ты, – процедил герцог, – я понаблюдаю.

– Кулеврину дадите? – спросил я, увидав пользительное оружие на вьючной лошади.

– Плетей всыплю, – пообещал герцог, – копьём заколешь, чай не маленький.

Герцог, скакавший с сильным отрядом оруженосцев позади, был совершенно некстати. С одной стороны его оруженосцы и сам герцог могли оказать помощь, с другой могут просто наблюдать издалека, а потом добить и забрать добычу себе. Нападать они не осмеливались, стрелки были неробкого десятка и смотрели на чужаков косо, держа руку на тесаках. Однако что ждёт на ближайшем привале было неясно, пока мы скакали по сносным дорогам к озеру, держась в пределе видимости друг от друга. Лагерями тоже стали отдельными, выставив двойной дозор, как на войне. Но пока герцог держался мирно, только напился в стельку и орал угрозы в нашу сторону, становившиеся всё ужаснее и бессвязнее. Наутро мы выехали рано, чтобы досадить герцогу, сильно перебравшему вчера, отчего он мотался в седле с убитым видом, а мы скакали бодро, плотно позавтракав и выспавшись. По дороге глазастые стрелки увидели кучу драконьего дерьма, характерного синего цвета, получалось догадка верна. Драконы отчего-то любили тихие лесные озёра, обязательно с холодными ключами. Мы выехали на скалистый берег, откуда просматривалось всё озеро, сразу увидев купающегося на мелководье дракона. Герцог, видать забыв всё, чему сам учил меня, громко заорал, размахивая мехом с вином, а его оруженосцы расталкивали стрелков, стремясь занять место подле герцога, чтобы лучше видеть чудище.

Дракон взмахнул крыльями и нагнал в озере волну, взмывая в небо. Он был огромным, воистину исполином, самым большим из виденных мною. Это явно был старый дракон, получивший множество шрамов в схватках с другими драконами или другими чудовищами, в крыльях было несколько плохо затянувшихся рваных прорех. Однако когти дракона были огромными и острыми, взгляд свирепым, с каждым взмахом он поднимался на высоту ратуши, парой взмахов достигнув нашего утёса. Люди герцога настолько были ошеломлены, как он сам, что просто зачарованно смотрели на дракона. Мои стрелки оказались неробкого десятка, натянув свои луки, однако дракону, а тем более такому стрела повредить не могла. Я кинулся к вьючным лошадям герцога, кулеврина была, как положено, не заряжена, в одиночку заряжать такую тяжесть страсть как неудобно, я стащил слугу герцога, ударил его немного, чтобы тот смог оторвать взгляд от зависшего у скалы дракона и хотя бы подержал кулеврину. Я быстро засыпал дрянной порох, забил солому, толковых пыжей здесь не водилось, затолкал плохо вырубленное каменное ядро и прибил соломой, чтобы не выкатилось. Высекая искры, чтобы запалить фитиль, я заметил, что дракон начал изрыгать пламя. Стрелки, надо отдать должное, справились с осатаневшими лошадьми и увидав первые вспышки огня, разбежались зайцами кто куда. Люди герцога и сам его светлость, изваяниями пялились на чудище, пока жаркое пламя не врезалось в их ряды. Что сказать о незавидной участи жертв драконова пламени? Даже если выживешь, ожоги доконают, не кожи, так лёгких. Пламя прошло чуть левее герцога, будучи направлено в глубину отряда, мне досталось совсем краем, время замедлилось, я видел, как медленно развивается пламя, медленно поднёс фитиль к нему, поджёг, установил кулеврину на сошку, прицелился, отвернулся, чтобы пламя дракона, почти достигшее меня или порох не попал в глаза и выстрелил точно в сердце чудища. Каменное ядро медленно вылетело из ствола, я наблюдал за ним, краем глаза, чувствуя как пламя касается верхушки шлема и замечая, как чернеют и обугливаются люди герцога, а он сам падает, держась за левую половину лица, что-то беззвучно крича. Ядро ударило дракона куда положено и рассыпалось мелкой трухой, словно ударившись в стальную болванку.