Ирина Сыромятникова - Проводы империи [litres]

Лючиано серьезно кивнул, соглашаясь с услышанным. Саиль подумалось, что обманывать пастыря, повелевающего рыбами и водами, этот человек не станет.

– …Не, не получится, – покачал головой Эдан Сатал, боевой маг, наделенный множеством всевозможных достоинств. – Как я объясню понятие «брат» бесполому существу, неспособному к символьному мышлению? А сам я этого Лючиано Тамирони никогда не видел. К тому же вот представь: мы смогли как-то втолковать это Тангору. Как это поможет скоординировать поиски?

– Название городов он тоже не передаст…

– Ага. Ни внешность, ни имена, ни цвет одежды. То есть я, конечно, стукну ему для порядка, но на многое не рассчитывай.

– Погоди-погоди… – Ларкес в задумчивости мял платок, превращая ткань в сложную вязь из узелков. – Проблема ведь в точной передаче сведений? Это не обязательно должны быть слова. Достаточно воспроизведения определенных структур на распространенном носителе. Скажем, царапины на дереве, бороздки в песке. Сложить их в нужные символы Тангор сможет самостоятельно.

– Так у Шороха же рук нет. – Сатал пошевелил в воздухе пальцами и неожиданно прозрел. – Не-эт, это плохая идея!

– Почему? Полагаешь, сам он не додумается до активного использования голлемов?

– Додумается, конечно, со временем. Но идея все равно плохая!

– Не идеальная, – согласился старший координатор. – Зато, взяв монстра в дело, мы сможем выцыганить что-нибудь взамен. Такой подарок ему придется отработать!

– О да! – маниакально усмехнулся Сатал. – Такой подарок ему придется долго отрабатывать…

Уважаемый в некоторых кругах владелец моторной шхуны Ри’Кинчир пыхтел трубкой и с воодушевлением горланил песни сомнительной художественной ценности, перекрывая своим ревом скрип снастей, шум волн и робкие крики чаек. Ослица по имени Мымра с интересом поводила ушами и время от времени поддерживала капитана громким иканием. Хорошо хоть малыш Пепе крепко спал…

Саиль, пристроившись на бухте ненужного пока каната, смотрела на волны и размышляла о том, как многого еще не знает. Дети пастырей в империи становились исключительно пастырями, а девочек вообще предпочитали ничему не учить – отсекали Источник и выдавали замуж. Поэтому о мире она узнавала из двух десятков поучительных книжек и сказок, рассказанных тетей Рахиль (магия в них была представлена с точки зрения обычного человека). За три месяца жизни в Ингернике Саиль познакомилась с эмпатами и целителями, природниками и просто бытовыми магами, в равной степени пользующимися уважением. А вот теперь еще провидец! Казалось, Лючиано мог все. Переправиться через море? Пожалуйста! Договориться с моллюсками? Легко! Копание в попорченных морской водой механизмах на пару с Ри’Кинчиром можно даже не упоминать. Но главный шок: сварить бобы с рыбой так, чтобы все ели, не давились! Саиль бы так не смогла.

Странная история с утоплением судна получила объяснение.

– Весной чиновники шлялись по гаваням, отнимали корабли, – ударился в откровенность подобревший капитан. – И нет бы в дело пустить, топили, паскуды! Чтоб моего «Лосося» сжег какой-то тупой медноголовый?!! Вот я и положил его на дно аккуратненько. – Бородатая физиономия Ри’Кинчира расплылась в довольной улыбке. – Ловко провернул!

Теперь старый моряк говорил много и охотно, а лексикон имел такой, что прежде Саиль и стоять-то рядом не смогла бы, но после ужасов доля Фатхо жаловаться на чей-то грязный язык было просто неудобно. Тем более что Лючиано (пастырь, хранитель устоев!) спокойно пропускал все это непотребство мимо ушей.

– Представляешь, Саиль, – поделился он сокровенным. – Я с восьми лет мечтал стать юнгой! Но белых в море не берут.

Потрепанный «Лосось» украсился благоразумно припрятанным в песке такелажем и старыми, не единожды штопанными парусами. Следом на борт отправились бочки с водой и пресловутые брикеты. Больше всего проблем при погрузке доставила ослица, сначала не желавшая прыгать в лодку, а при попытке поднять себя грузовой стрелой принявшаяся отчаянно брыкаться. И вот оно – море, простор! Мимо проплывает скалистый берег со всеми его опасностями и невзгодами. (Просто с ума сойти, как далеко еще им пришлось бы идти! Эдак они к Миронге только осенью дотопали бы.) Судно шло на парусах, чему Саиль бесконечно была рада (запах паленых брикетов ей еще на берегу надоел). Скоро, скоро они окажутся в устье Тималао!

В порту появление «Лосося» произвело фурор. Сотни мелких лодчонок (едва ли не плотов) немедленно устремились к кораблю, их владельцы наперебой предлагали услуги лоцманов, разный мелочной товар и просто толкались рядом. Ри’Кинчира тут явно знали, со всех сторон раздавались приветствия похабного содержания, а тот в ответ весело орал что-то умопомрачительно непотребное. Пастырей на них нет! Капитан зазвал на борт каких-то старых знакомых и с их помощью отогнал «Лосося» поближе к мастерским – бывший утопленник нуждался в ремонте. Провожатые оказались нелишними – гавань только выглядела просторной, тут и там из-под воды торчали железные остовы и обугленные деревяшки (останки сожженных по воле императора кораблей). На берегу нашествие продолжилось – у сходней словно по волшебству собралась целая толпа перевозбужденных личностей. Матросы готовы были плыть к еретикам в пекло, мастера – выполнить любую работу за чисто символическое вознаграждение, купцы желали нанять корабль для доставки товаров. Порт Миронге цеплялся за жизнь, не хотел умирать, но самого главного – морских судов – в его акватории не было. У многочисленных причалов стояло ровным счетом три корабля размером чуть побольше «Лосося», и все – под бдительной охраной вооруженных людей совершенно бандитского вида.

– Добрые возчики! – хмыкнул Ри’Кинчир. – У главного пирса стоят – ничего не боятся.

Саиль не сразу поняла, что капитан имеет в виду контрабандистов.

Постепенно ажиотаж стих. Все эти люди (как получившие желаемое, так и оставшиеся не у дел) потихоньку разошлись. Пришла пора и им уходить. Вот только – куда? У путешествующих белых не было ни знакомых, ни дома, ни денег.

Очевидно, капитан тоже подумал о чем-то подобном.

– А вы, сиятельные, – окликнул он пассажиров, – дальше – куда?

– Мы будем искать попутчиков в Алякан-хуссо, – отозвался Лючиано.

– Поищите, – кивнул Ри’Кинчир. – Вещи можете пока не забирать – раньше чем через неделю я из порта не выйду. Вот только скотину свою говнистую на берегу привяжите!

– А ее не уведут? – практично поинтересовался Лючиано.

– Пусть только сунутся! – свирепо дыхнул дымом Ри’Кинчир и снова сказал непотребство.

И вот они оказались в Миронге, втроем (оставлять малыша Пепе с незнакомыми людьми Саиль не решилась). Сбылась мечта… белых, что, в общем-то, все объясняет. Огромный порт (морские ворота Тималао) производил впечатления балагана без марионеток – чисто выметенные пирсы, аккуратные штабеля пустых бочек, топливных брикетов и новеньких канатов. Сцена, актеры которой обугленными грудами догнивают под водой. И добрые возчики, словно насмешка над Уложением, в роли уважаемых гостей. Власти продлевали антракт, но за цветастым занавесом что-то скребло и шевелилось. Веками соблюдавшиеся правила трещали по швам.