Холли Рейс - Полночные близнецы [litres]

Я мысленно тянусь к стенам, пытаясь ощупать углы ловушки. Они очень, очень крепкие. Приказ Мидраута, связавший вместе эти здания, слишком силен. Но впрочем, есть и недоделанные точки – там, где должны быть соединения. Мидраут сотворил из этих домов некоего Франкенштейна, но швы на его коже все еще можно разорвать. Я исследую эти дефектные линии, мысленно нажимая на них.

Мидраут снова говорит:

– Очень многие люди думают, что свобода воли – это то, что стоит оберегать, но правда в том, что на самом деле лишь немногие ее хотят. Им нравится иллюзия свободы воли, но в реальности она их утомляет. Это же так трудно – выбирать правильную дорогу в море фактов. Поэтому люди ищут лидеров, которые скажут им, что́ следует думать. Они хотят просто соглашаться, а не мучиться постоянными вопросами, когда им и без того есть чем заняться. И если свобода воли так уж драгоценна, то почему люди с легкостью отказываются от нее?

Я сильнее толкаю в слабые точки в стенах, но они держатся. Не важно, что они только что созданы, потому что сила, соединяющая их, намного больше моей. Знакомый кислый вкус появляется во рту, как тогда, когда я мучила Лотти Мидраут.

– А ты знаешь, что́ лучше для каждого? – рычит лорд Элленби.

– А разве это имеет значение, если они сами верят, что это для них лучше?

Я всем своим сознанием нажимаю на дефектные линии в стенах. Сила воли Мидраута противостоит моей, пока наконец моя голова не начинает гудеть от напряжения.

– Ты действительно веришь, – внезапно повышает голос Мидраут, – что какая-то девочка, у которой половина моей силы – и даже меньше половины, судя по тому, что я видел, – может разрушить мое творение?

Я встречаю его взгляд. Конечно, он прав. Это невозможно, но я должна попытаться.

– Может, у нее и половина твоей силы, когда она сама по себе, – слышу я голос из толпы рыцарей.

Олли проталкивается ко мне. Я соскальзываю со спины Лэм.

– Но вторая половина – у меня. Как ты думаешь, вместе мы сумеем стереть эту снисходительную ухмылку с твоей самодовольной рожи?

Он протягивает мне руку. Мы смотрим друг другу в глаза, и я уже чувствую, как инспайры с треском стремятся к нам, сопротивляясь притяжению Мидраута и его лат.

– Попробуй еще раз, – говорит Олли.

Я киваю и сжимаю его руку.

Меня мгновенно бьет электричеством, но я к этому готова. Я обуздываю его, швыряю в слабые линии и чувствую, как сознание Олли сливается с моим, подталкивает меня своей силой воли. Мидраут вскидывает руку, чтобы поддержать свое творение, но уже поздно. Мои инспайры – наши инспайры – уже работают. Слабые линии трещат. Они разрываются. Что-то грохочет под нашими ногами, это сродни землетрясению в моей голове. Земля движется. Она скатывается, как сорванная с кровати простыня. А потом стена взрывается.

Мы с Олли падаем под градом обломков. Я ничего не вижу сквозь облако инспайров, клубящихся вокруг нас. Я ничего не слышу, кроме пронзительного звона, и, хотя мое тело избито взрывом, это ничто по сравнению с пульсирующей болью в голове. Мое лицо в крови, но я не знаю, то ли это кровь из носа, то ли от ран, нанесенных обломками здания. Я протягиваю руку, испугавшись за Лэм, но она стоит на ногах и откликается на прикосновение, покусывая мои пальцы.

– Все уходим! – кричит лорд Элленби.

Он уже в седле.

Я оглядываюсь в поисках своих друзей.

Феба напряженно поднимается на ноги. Она взбирается на Дональда, отчаянно кашляя. Райф следует за ней на небольшом расстоянии. А вон там… ну да, Самсон. Лорд Элленби выкрикивает в шлем команды:

– Всем – в Тинтагель, как можно быстрее!

Рядом со мной шевелится Олли.

– Ты как? – спрашиваю я его.

– Разваливаюсь.

Я помогаю ему, он встает на дрожащие ноги, а я забираюсь на Лэм. Усаживаясь в седло, я слышу в шлеме голос лорда Элленби:

– Ферн? Олли? Могу я попросить вас об одной услуге?

Я знаю, что он собирается сказать. Дело здесь еще не закончено.

– Да, сэр. Мы вас прикроем. Уводите всех, постарайтесь оторваться от него.

– Спасибо.

Это похоже на прощание. Я провожаю взглядом моих друзей. Самсон придерживает своего скакуна, проезжая мимо, на его лице я вижу неуверенность.

– Все в порядке, – говорю я. – Уходи.

Он тянется ко мне, чтобы хлопнуть по моей ладони.

– Ты сможешь, Ферн, – говорит он, и его взгляд так же горяч и тверд, как его рукопожатие. – Я знаю, ты сможешь.

И он уезжает, и за ним поднимаются клубы пыли.

Олли взбирается на Балиуса как раз в тот миг, когда из облаков пыли появляется фигура Мидраута. И пока он идет, пыль собирается в маленькие клубки и превращается в инспайров, так что сам Мидраут остается безупречно чистым, его латы такие же тошнотворно-черные, как прежде. Он ничего не говорит, но, когда его взгляд встречается с моим, я вижу, что он в бешенстве. И тут мой теоретический страх перед встречей с этим человеком лицом к лицу становится реальностью. Потому что, хотя мы и сумели разрушить эти стены, я ощутила масштаб той силы, которой он орудует, и вряд ли мы с Олли вместе сможем долго противостоять ему. Любое мелкое испытание нашего Иммрала вызывает у нас кровотечение и головную боль на несколько дней. А Мидраут, похоже, никак не страдает от использования своей силы. Наилучший – и единственный – шанс, который у нас остался, – это удивить его, и сделать это нужно быстро, пока мы не истощились полностью.

Олли явно думает так же, потому что он поворачивается и метит своим чакрамом в Мидраута, пока тот приближается к нам. Я сосредоточиваюсь и создаю еще четверых Олли, сотни чакрамов, и каждый из них нацелен чуть иначе, чем остальные. Но Мидраута не одурачить. Одним взмахом руки он рассеивает мои иллюзии. А другой рукой швыряет горсть инспайров в моего брата. Это мощный удар, Олли и Балиус падают.

– Олли!

Я гоню Лэм к упавшему брату. Но когда мы скачем к нему, я чувствую, как инспайры вокруг меня тянутся к Мидрауту. Я оглядываюсь – он собирает еще горсть. На этот раз для меня. Я спрыгиваю на землю и отталкиваю Лэм, чтобы шар инспайров проскочил между нами. Ну да. Мидраут не намерен позволить мне добраться до Олли. Я предполагаю, что это значит: мы с Мидраутом должны остаться один на один.

Я умудряюсь замедлить следующий шар инспайров, но он все же заставляет меня задохнуться. Мидраут уже готовит третий шар. Я пытаюсь увернуться от него, но он ударяет меня в плечо. Кости трещат в моей руке, это жуткая боль. Я собираю все свои силы, чтобы остановить следующий шар, но я слишком слаба, чтобы противостоять атаке Мидраута. Я могу лишь слегка придержать инспайров. Но шар падает на меня, опрокидывая на землю, и я приземляюсь на пострадавшее плечо. Шар передвигается мне на грудь и замирает там. Я ничего не могу поделать, я просто лежу, охваченная болью.