Юлия Щербинина - Империя Инферно. Ад предателей

– Да что ж это такое?! Я никогда не научусь рисовать птиц! – плаксиво закричала она, смяла лист, швырнула на бульвар и спрятала лицо руками.

Она была так расстроена, что не услышала приближения ещё одного всадника. Цокот копыт стих возле скамьи, послышался шелест бумаги и быстрое – просто нереально быстрое – черчение карандашом.

Это был странный господин в очень длинном чёрном плаще и шляпе. Грива его элегантной лошади была едва ли не ниже колен, а чёрная перламутровая шерсть переливалась на свету вместе с россыпью его колец, цепочек, браслетов и серёг в ушах.

Девочка смотрела на бешеное движение руки, штрихующей карандашом что-то в записной книжке. Ей казалось, что она очутилась в одном из своих снов, полном волшебников и сказочных созданий. В реальности человек просто не может так быстро рисовать!

Через минуту он оторвал страницу и протянул девочке, и та, выпучив глаза, взяла лист в руки.

На рисунке два почти живых голубя – летящий с веточкой в клюве и сидящий боком. Каждый нарисован по ровным вспомогательным линиям, кое-где стоят пометки типа: «1) Овал туловища; 2) Круг головы; 3) Треугольник хвоста…». Несмотря на то, что всё это художество изложилось на бумагу за столь короткий промежуток, на рисунке не было ни одной погрешности и ни единого намёка на поспешную зарисовку. Даже почерк в пометках красивый и аккуратный. Каллиграфический. Разбиралась каждая буква, нигде не забыто точки или запятой.

– Па…сибо… – выдавила из себя потрясённая девочка. – Всадник взялся за поводья. – А как вас зовут?!

Он посмотрел на неё своими обворожительными серо-голубыми глазами, обведёнными, будто угольком, чёрными ресницами. Притягательное лицо озарилось улыбкой, и очарованная девочка буквально взмыла на седьмое небо. Вспомнились все сказки о прекрасных принцах, но таким, как этот незнакомец, она не могла себе представить ни одного из них.

– Данталион! – громом раскатился басистый голос.

К ним скакал ещё один всадник. Не менее удивительный и завораживающий, в отличие от стройного тёмного принца, богатырского телосложения, и зачем-то обвешен металлом. Каждый из них по-своему уникален и прекрасен, оба в странных одеждах и аксессуарах, и совсем не похожи друг на друга.

– Где этот упырь? – Всадник остановил серого коня, посмотрел на разинувшую рот девочку и показал ей два пальца. – Салют!

Голос сказочного тёмного принца покрыл мурашками её кожу.

– Мы на верном пути. Далеко он не уйдёт.

Принц одарил девочку волшебной улыбкой и, коснувшись шляпы, кивнул головой. Когда козырёк уже почти скрыл его лицо, она увидела, что его глаза не серо-голубые, как ей показалось изначально, а цвета ясного неба в прекрасный летний день.

Всадники исчезли в тёмном переулке так же быстро, как и появились.

Снова топот, свист и крики. На этот раз лошадей было куда больше. Девочка не смогла сосчитать, сколько полицейских окружило её скамью. Наверное, не меньше семи.

– Всадников видела?! – выпалил самый запыхавшийся и злой из них. Она кивнула, прижав к груди рисунок и всё ещё странствуя по небесным чертогам. – Куда пошли?!

– Ту-да, – мечтательно промурлыкала она и указала пальцем на открытую площадь.

– Задержать!

Городовые умчались в противоположную сторону от переулка, в котором скрылись до ужаса и восторга таинственные принцы из иного измерения…

Переулок был тесен для двух коней. Пришлось скакать друг за другом.

– Вроде оторвались, – глянул Ярослав через плечо.

– Боюсь, ненадолго.

– Может, хватит?! И так всё из-за тебя!

Кобыла Данталиона резко перешла с рыси на шаг, но княжеский конь оказался не менее проворным, и столкновения не случилось.

– Позволь узнать, почему?

– Да потому что каркаешь много! Здесь, понимаете, может быть патруль, тут, видите ли, люди какие-то неприветливые, а там вообще ходить не надо, потому что улочка слишком населённая! Ты как ещё не сдох от страха перед всем на свете?

– Так, что я не боюсь всего на свете. Обвинение в накликании беды простой бдительностью довольно странно. Но его высочеству, видимо, проще обвинить во всём других, чем признать, что его прикид бросается в глаза прохожим.

– Да я лучше в канализации сдохну, чем опять оденусь по этой устаревшей моде! – закипел побагровевший Ярослав. – И я в последний раз тебе, морда литературная, повторяю – я больше не великий князь! Профильтруй-ка свой базар, а то такие остроумные, знаешь ли, кончают плохо.

Данталион не ответил. В глазах Ярослава промелькнула недобрая искра.

– Ты откуда такой весь из себя взялся? Мы с пацанами в своё время таким как ты быстро крутизну откручивали, чтоб больше не ерепенились. А если человек не понимает с первого раза, так братва добрая, отзывчивая, всегда рада помочь и разъяснить ещё раз или два.

Драматург усмехнулся – грустно и весело, как на то способна каждая ранимая и противоречивая даже самой себе душа. И промолчал. Демонстрируя по-королевски гордую спину и абсолютное безразличие, он молча принял на себя удар, и пыл Ярослава невольно стал давать заднюю.

– Кто тебя вообще просил лезть? Тебе что, криво дышится, больше всех надо что ли? Я бы и без тебя его из темницы вытащил, и сам бы с ним контачил. Он из-за тебя, между прочим, дёру дал и весь город на уши поставил, а я…

Но Данталион уже вышел на открытую улицу.

Время близилось к вечеру, и покупатели торопились смести с торговых полок последние продукты, сновали от одного прилавка к другому, уговаривая уставших торговцев продать уже убранный в повозки товар.

Руслан не обращал внимания на суетливых горожан. Отголоски знакомых криков о помощи с того света заставили его остановиться посреди рынка. Он пытался определить, где скитается разбитая вдребезги душа, и уже почти забыл о том, что оставил на хвосте демонов. Но вот, они снова напомнили о себе.

– Руслан! – укоризненно окликнул его Данталион, точно мальчишку, сбежавшего к прилавку с игрушками. Вопли отверженных затерялись в голосах пока ещё живых людей.

Ярослав не стал ровняться с драматургом и бывшим графом и остановился в сторонке. Торговцы и прохожие с любопытством глазели на троицу всадников. В лицах самых утомлённых преснотой жизни читались брезгливость и возмущение внешним видом двоих из них.

Данталион опустил голову. Его шляпа и копна чёрных волос скрыли половину лица.

– Ты не сможешь собрать их, пока рядом демон, – совсем тихо сказал он.

– Да какая разница! – встрял Ярослав. – Мы ведь не собираемся гоняться за каждой душонкой…

Драматург предупреждающе покосился на юношу. Перед княжеским жеребцом пробежал ребёнок, а за ним нагруженные покупками родители.

– Как ни прискорбно это говорить, но он прав, – сказал Данталион. – Ты соберёшь все оставшиеся души, когда мы прибудем на Чёрный остров для проведения ритуала.