Яна Вуд - По тропам волшебных лесов

В нескольких шагах от нее на дороге стоял долговязый вихрастый мальчишка. Стоял подбоченившись, цепкие темные глаза глядели дерзко, тонкие губы скривились в самодовольной усмешке. Поверх белобрысой головы, ниспадая по рубахе до самой земли, темнела серая волчья шкура. Морда зверя навеки застыла в кривом, предсмертном оскале.

Вот каков он – охотника сын! Главный обидчик Хейты, ее неустанный преследователь. Небось, стащил у отца припасенную шкуру и для дружков не забыл, – позади него стояли еще четверо, в таких же громоздких лохматых одеждах.

Про историю с отцом Хейты все в деревне знали. Ее часто рассказывали по вечерам, чтобы напрочь отбить охоту у молодых соваться в распроклятый лес. Вот, видать, Варх и решил ее так проучить. За самое больное задеть, знал ведь, что она от страха будет ни жива ни мертва.

Хейта нахмурилась. От жесткой обиды защипало в носу. Слезы подступили к горлу, но не излились. Нечеловечьим усилием она подавила слабовольный порыв. Однако, жгучая ярость, зародившись в недрах ее существа, заполонила ее до краев, грозясь вырваться наружу.

Хейта задрожала, как натянутая стрела, жемчужные глаза разгорелись. И, не подумав о том, что противник был крепче ее, она пронзительно закричала и хищной птицей кинулась на Варха.

В глазах мальчишки успело вспыхнуть изумление, но оно тотчас сменилось наглой усмешкой – что такая козявка могла сделать ему? Пчела, и та ужалила бы сильнее! А в следующий миг случилось невероятное…

Едва ладони Хейты коснулись Варха, ослепительная вспышка, точно незваная молния, отшвырнула его в сторону, как пустой бесполезный мешок. Люди на мгновение крепко зажмурились.

Хейта стояла как вкопанная, силясь уразуметь, что произошло. В изумлении воззрилась на свои руки – обычные такие руки. Совсем как у других детей. Или… все же не совсем?

С земли, кряхтя и охая, поднялся Варх. Потирая ушибленный бок, он опасливо и ошалело покосился на Хейту. Она ищуще огляделась. Сделала шаг, – люди отпрянули, как от недужной. Девочка заметалась, взгляд ее стал растерянным. С нескольких сторон донесся встревоженный шепот: «Ворожея!»

– Эй ты! – лицо Варха еще носило печать былого испуга, но из-под нее уже рвалась на волю уязвленная гордость.

Хейта перевела на него оторопелый взгляд. Мальчик затоптался на месте, долго не решаясь ничего предпринять. Потом вдруг кинулся вперед с криком «Ну, я тебя!» и тут же замер. Хейта вскинула руки, но ничего не произошло.

Варх осмелел, злорадно оскалившись, стал наступать. Сделал приятелям знак рукой. Те двинулись следом, – ни дать ни взять свора оголодавших диких псов.

Сердце Хейты настороженно замерло. Кровь отхлынула от щек, в ногах появилась неприятная дрожь. Ярость, взыгравшая в ней, безвозвратно угасла. А вместе с ней, вероятно, рассеялась и та неведомая сила.

С отчаянной надеждой Хейта обернулась к Харту и тут же невольно отпрянула. Лицо охотника сделалось чужим, холодным и злым. Он глядел на нее в упор, мрачно и тяжело, точно желал пробуравить насквозь.

И тут Хейте вспомнилось, что жена охотника погибла от врачевания ворожеи. С тех пор он всех их возненавидел лютой ненавистью. Девочка обреченно опустила глаза. Помощи ждать было не от кого.

С тоской взглянув на обидчиков, она оробело попятилась. Варх издал торжествующий клич, и вся ватага ринулась вперед. В тот же миг Хейта бросилась наутек.

Она летела себя не помня, а противные завывания знай себе подгоняли. Оторваться от обидчиков труда не составило. Хейта всегда бегала на удивление быстро – только пяточки сверкали. Свернув на округлую площадь, она замешкалась.

На дороге, ведущей к дому, столпились кудрявые овцы. Время поджимало, раздумывать было некогда, потому она проворно юркнула в соседнюю улочку, чтобы тут же с маху налететь на старика с корзиной, полной грязной одежды. Корзина грохнулась оземь. Но на ногах дед все-таки устоял.

– Чтоб тебя лес покрал! – в сердцах выругался он.

На голову Хейты посыпалось пестрое тряпье. Запутавшись в нем, как муха в паутине, она рухнула плашмя. Но не растерялась, а тут же по-змеиному отползла в сторону, приникнув лопатками к теплому боку ближайшего домика.

Гонители ее, с гиками да воплями пронеслись по улочке, вконец сбив с толку обескураженного старика. Один из них замешкался, ищуще покрутился на месте, но не обнаружив беглянки, с диким свистом припустил дальше.

Хейта громко выдохнула. Хотела содрать одежду, что накрыла ее с головой, потянула за край, пальцы нащупали что-то холодное. Скосила глаза – застежка. Выходит, это плащ ей на плечи упал!

Самый настоящий плащ с капюшоном. Он-то и скрыл ее от преследователей. Великоват, правда, был. Подол по земле распластался. Зато цвета серого, неприметного. Оттого-то обидчики ее и прошли мимо.

Поразмыслив немного, Хейта решительно застегнула его на груди, виновато поглядела на старика и прошептала.

– Прости, дед Хал, за плащик потом рассчитаюсь.

Собравшись с духом, она принялась воровато пробираться узкой улочкой в сторону дома. Безликой тенью петляя меж дворами домов, Хейта подходила все ближе к цели. Впереди замаячил зубчатый частокол. Ее дом был крайним к воротам и бесстрашно взирал с пригорка на Заповедный лес.

Хейта метнулась к родным стенам, но запнулась на полпути и затравленно попятилась. У пригорка ее уже поджидали.

– Попалась! – ядовито прошипел Варх.

Ей бы взять да крикнуть своих. Но страх душил, и крик подыхал, едва успев зародиться в горле. Хейта пятилась так, пока не уперлась спиной в дощатые ворота. Рука сама незаметно нашарила засов. Тот лязгнул звонко. Обидчики ринулись с места, но было поздно. Хейта юркнула в узкую щель и была такова.

***

Она бежала куда глаза глядят. Пыльная дорога осталась далеко за спиной. Под ногами приятно шелестела нехоженая трава, бойко выстреливали из-под ног усатые кузнечики, взмывали ввысь вспугнутые птицы.

Хейта остановилась только, когда бежать совсем не осталось сил, а в глазах начало то и дело темнеть. Вполовину согнувшись, она уперла ладони в колени и принялась жадно глотать душистый летний воздух. Но тут же, опомнившись, вскинулась и пристально огляделась.

Вокруг зеленели перистые папоротники и кудрявые травы, пестрели на кочках медвяные цветы, гордо вздымались из-под земли корявые корни деревьев. Сами же деревья, густо поросшие мхом, возносили пышные кроны к бескрайним небесам.

– Заповедный лес, – оторопело прошептала Хейта.

Ей бы испугаться, ей бы броситься наутек, прочь из пресловутого места, напрямик через кусты, отколь ноги только что принесли. Но отчего-то девочке не было страшно.