Михаил Стеблевец - Дьявол в наших мечтах

– Я бы хотел продать парочку аккумуляторов.

Продавец за прилавком устало кивнул и принялся рассматривать выложенные мной товары. Пока он был занят, я принялся изучать имеющийся у них каталог автомобилей. Не думайте, что тут у них автосервис. Просто несколько машин, проданных сталкерами, ушедшими в отставку. Или друзьями усопших.

«Ничего интересного, одни кустарно собранные или восстановленные развалюхи», – с разочарованием подумал я, – «ничего, что могло бы составить хоть какую-то конкуренцию моей ласточке. Впрочем, чего я ещё ожидал.» Продавец закончил осмотр, кивнул каким-то своим мыслям и сказал:

– Могу предложить вам сотню литров взамен. Не хочешь, кстати, свою машину продать? Хорошие деньги предлагаем, – заискивающе обратился он.

У меня не было желания торговаться, тем более что цена была удовлетворительной. Я молча забрал пожелтевший от времени и отсутствия бережного к себе отношения талон и вышел из магазина. Никаких планов не было. не знаю, зачем я вообще всё это затеял. Разве что-то изменится? Буду здесь выполнять какие-то заказы, ну и что с того? Меня также выпнут отсюда за первую же ошибку, как только привыкнут к тому, что я буду решать все их проблемы. Скажут, мол, я постарел, не соответствую высоким стандартам. Люди легко забывают всё хорошее, что ты для них сделал, стоит тебе лишь оступиться, сделать шаг не в тут сторону.

Я прогуливался по основной улочке станции. Бесконечный поток бессвязных фраз со всех прорывался в моё сознание, унося его всё глубже, закапывая последние остатки хорошего настроения. Никто никогда не любил наркоманов. В обществе презирали их всегда, сколько себя помню. Потому, что они сломались. Потому, что они убоги и слабы. Хуже нас. То же самое и с бездомными. Отрепье, кубарем скатившееся по социальной лестнице. Да, многие из них в какой-то мере заслужили то, что с ними случилось. Но не все. Старое доброе людское загребание целого пласта людей под одну гребенку.

Некоторые вещи не меняются.

Я стоял у одного спящего представителя низшего социального класса. Проницательный взгляд – в его крови творился ад, немолодые органы пытались вывести из тела лошадиные дозировки дряни, которую он в себя ввел. Отсюда отвратительный запах, странная мимика лица и походка. Невероятная боль в мышцах. Страшно? Да. А кто в этом виноват? Он? Да, безусловно, но только ли он? Люди вокруг, до последнего не замечавшие или не хотевшие замечать проблему? Правовой уклад, который не приспособлен для помощи потерявшимся в жизни людям? Кто знает. Цена ошибки – поломанная судьба.

И не одна, уж поверьте мне. Лишь верхушка айсберга.

Почувствовал, как меня подергали за штанину. Мальчик лет восьми. Одежда нормальная, волосы тоже. Но кожа какая-то слишком бледная даже для поколения детей, никогда не видевших солнца. И глаза грустные.

– Дядя сталкер, вы не видели моего папу? – слабым голосом спросил мальчик.

Я опустился корточки и доброжелательно улыбнулся, посмотрев парню в глаза.

– А как он выглядит? Может и видел.

– Высокий, красивый и самый-самый храбрый и сильный, – вложив последние силы в гордое изречение, мой собеседник пошатнулся, но я его поймал.

– Он тоже сталкер! Его все тут знают, но не говорят, почему он так долго не возвращается. Ты знаешь, где он? Он скоро придет домой? Мама по нему очень скучает. Она его Сережей зовёт. Знаешь его?

В сердце что-то недобро ёкнуло.

– А где твоя мама? Можешь к ней отвести?

– Не, не могу. Она у меня во снах теперь живет. И у папы тоже. Но сейчас она почему-то часто плачет, а я не знаю, почему. Ты знаешь, почему? Когда вернется папа?

Я встал, слегка пошатываясь на слабых ногах, оглянулся. Что мне ему сказать, а? Правду? Стать палачом его судьбы? Впрочем, ложь тоже ничего не изменит.

– Папа уехал в дальнее странствие и попросил передать тебе, чтобы ты не беспокоился, навещал его во снах… А также, – я коснулся его лба, внушив спокойствие в душу, – что передал тебе подарок. Тебе скоро должны его отдать.

Грустно улыбнувшись, развернулся и направился в сторону магазина, в котором недавно был. Старался не замечать взгляд в спину.

– Я передумал на счет автомобиля, – обратился я к продавцу, поймав взглядом на его лице жадную ухмылку, – но у меня есть некоторые условия.

* * *

Раритетный довоенный виски жег горло, спускался вниз по пищеводу словно раскалённая плазма, уничтожающая всё на своём пути. Я достал бутылку из старых запасов. Стоит небольшое состояние. Теперь сидел в местном баре и проматывал свои деньги. Зачем я помог тому мальчику? Не знаю. Наверное, не смог по-другому. Глядел в своё отражение на поверхности напитка. Ничего нового. Смотрел себе в глаза в надежде понять. Зачем? Сделал ли я мир лучше? Едва ли. Утолил ли зов совести? Нет. Так зачем?..

Глоток, опустошающий стакан. Виски обжигает, горчит, но совсем не пьянит. Чертов организм. Чертова устойчивость. Чертова магия. Чертов мир.

Чертов я.

Оглядываюсь: как всегда, в барах, тут много что происходит. Неугомонный поток голосов, ссоры на повышенных тонах, молчаливые поминки. Много одиноких молодых людей, стариков после смены. Само помещение было достаточно просторным, выглядело достаточно богато: есть вентиляция, освещение керосинками и маломощными лампами дневного света; все столы были деревянные, старые, потемневшие, с трещинами, но всё же деревянные; тихо мурлыкал где-то в сторонке музыкант, играющий на каком-то подобии гитары; официанты разносили еду не слишком приятную на вкус и запах.

Ничего особенного.

Однако кое-что привлекло моё внимание. Сидящий в углу человек, уныло попивающий какую-то бурду и изредка осматривающийся грустно по сторонам. Чародей-самоучка. Как я это понял? Очень легко. У каждого властителя магии есть своя «аура» – своеобразная визитная карточка, рассказывающая любому встречному о тебе в общих чертах. Это записывается на подсознание обычных людей, а маги уровнем чуть выше среднего способны читать её осмысленно. Именно поэтому ни у кого не возникало вопросов о том, почему я хожу без костюма по поверхности, как выживаю без оружия и так далее. Очень удобно. Правда её практически невозможно редактировать, она появляется сама по себе.

Я начал за ним наблюдать. Что-то неуловимое в нём было, привлекающее внимание. Не знаю, что именно. Но откуда-то появилось желание разузнать о нём побольше.

Во внешности ничего особенного не было: белая как смерть кожа, свойственная всем «детям подземелья»; слабое телосложение, плохая осанка, пустой взгляд. А также то, что никто не сидел за столами рядом с ним.