Вячеслав Антонцев - Одна капля в море жизни

Огромное, просто колоссальное сооружение, слепленное из булыжников, какой-то мутноватой грязи и уже изрядно подгнивших досок, казалось, растянулось на многие километры. Причина этому была проста: оно действительно растянулось на многие километры. Великая Стена мертвецов, как можно было легко догадаться по творящейся в округе чертовщине, называлась так вовсе не ради красного словца.

Стена Мертвецов на Мглистых болотах, будучи очень хорошо укреплённым (конечно, по меркам нашего времени) оборонительным сооружением, была сооружена лет пятьдесят-шестьдесят назад, в те далёкие, лихие, страшные дни, когда набеги разъярённых трупов случались каждую ночь, а жертвы среди мирного населения были колоссальны. В то время почти всё войско северного фронта было брошено на сооружение Стены, которая и поныне охраняет покой и жизни простых рыбаков и крестьян. Конечно, бывает, что какая-то группа особо оголтелых зомби прорывалась сквозь преграду, но такое в последнее время практически не происходит. Гораздо чаще, однако, небольшие группки восставших из могил воинов предпринимают ленивые попытки штурмовать Стену. Они собираются, толпятся у её основания, рычат, злятся и хлюпают. Вот тут-то в дело и вступают пограничные гарнизоны, которые никогда не испытывали нужды в людях и оружии. Именно в одном из таких гарнизонов и служил Ярослав.

Небольшие башенки в два-три этажа, пристройки, какие-то сараи и амбары постоянно попадались то тут, то там, на протяжении всей Стены. Каждые несколько сотен шагов возвышалась сторожевая башня. Возле некоторых из них стояли наглухо закрытые деревянные ворота, которые практически никогда не открывались. По ту сторону Стены было, мягко говоря, небезопасно.

Многочисленные военные части и пограничные отряды, разбросанные по всей северо-западной границе, в этих краях встречались особенно часто. Воины и славные бойцы Империи здесь же и жили, в хлипких, на скорую руку сооружённых бараках, в пристройках к Великой Стене, или в покинутых мирными жителями разрушенных деревнях неподалёку. Быть может, раньше их жизнь и была преисполнена героизмом и смертельно опасными боями, но теперь весь героизм куда-то ушёл. Весной и осенью значительная часть войск сгонялась на обязательные сельскохозяйственные работы, чтобы хоть как-то прокормить целую ораву голодных ртов.

Ярослав с Виктором молча поднимались по крутой лестнице, ведущей на самый верх сероватой башенки. Оба несли целую охапку травы и хвороста вперемешку с высушенным торфом. Чуть ли не всю ночь после того кошмара Ярослав не мог спокойно спать, он постоянно ерзал на соломенных мешках и размышлял о чём-то столь метафоричном и абстрактном, что вряд ли в его словарном запасе были такие слова. На душе у него было неспокойно.

В который раз они вдвоём поднимались наверх. Тут было всё как всегда: слой земли и грязи покрывал обмазанные глиной толстенные брёвна, слагающие пол и стены старого величественного сооружения, из брёвен не столь внушительных состояли стены с бойницами и острая, слегка покосившаяся крыша, больше походившая на небрежно воздвигнутый навес. На третьем этаже башни находилась дозорная вышка с небольшой скамейкой, неприкосновенным запасом стрел и специальным сигнальным рогом на случай внезапного нападения.

Ярослав с Виктором оставили хворост на втором этаже, рядом с печкой. Лучи только что вставшего солнца не могли даже заглянуть в узкие бойницы, а потому внутри было достаточно темно и сыро.

Сторожевые башни горделиво возвышались над всеми окрестностями, превозмогая время и притяжение. Стена Мёртвых смело и решительно рассекала пространство, словно молния рассекает тёмное небо. Она делила этот мир на две настолько разные части, что впору было усомниться в его былом единстве. Царство мёртвых, царство теней было решительно и однозначно отделено от Империи людей этой длинной, деревянной стеной и тысячами вооружённых воинов, готовых с честью и отвагой защищать своих родных и близких.

Холодный северный ветер то усиливался, то вновь утихал. Несмотря на то, что весна уже полностью одолела снежные завалы, ночью и по утрам ещё было достаточно прохладно. Ярослав, как и положено по уставу, поначалу впивался глазами в непроглядные дали Мглистых болот, но затем и вовсе перестал туда смотреть – всё равно ничего нового он там не увидит. Всегда неизменная и постоянная необъятная равнина была усеяна невероятным множеством мелких озёр, больших луж, влажных торфяников. На западе, насколько хватало глаз, были нескончаемые, безжизненные, безлюдные просторы, на юго-западе было немного больше растительности, иногда даже попадались деревья. Если посмотреть чуть севернее, то можно разглядеть голубую гладь Бурлистого озера – одного из самых больших озёр в окрестности. Когда Ярослав, ещё будучи совсем юношей, только-только начинал свою службу, он встретился с одним старожилом – на вид пятидесятилетним, потрёпанным жизнью стариком, без зубов и с безумными глазами. Тот очень любил рассказывать, как раньше, лет тридцать назад, каждую ночь из Бурлистого озера восставали жаждущие свежей крови мертвецы, чьи глаза светились в темноте зелёными, холодными огоньками. В те времена обезумевшие твари порою сотнями штурмовали Великую Стену, и редко когда выдавалась спокойная ночка. Нынче же зеркально-гладкая поверхность Бурлистого озера была невозмутима. Ярослав уже и не помнил, когда в последний раз где-то в окрестностях видели хоть одного восставшего.

Они с Виктором, как всегда, молчали. Тяжело и тягостно тянулось время, по-прежнему безжизненные просторы Мглистых болот были всё так же пустынны. Если в них что-то и было, то оно скрывалось от людских глаз, залегло на дно и решило до поры до времени затаиться.

Они попеременно дежурили, то поднимаясь, то спускаясь с дозорной вышки. Все слова уже были сказаны, обсуждать было нечего. Так, в тягостном ожидании, на границе владений людей и мертвецов, медленно тянулось время. К концу дня их дежурство подошло к концу, их сменили ночные дежурные, а сами они поплелись обратно домой. Сегодня, как и вчера, на границе снова ничего не произошло. Так канул ещё один день, бесконечно серый, бессмысленный и скучный, затерянный среди бескрайней ленты такого же унылого времени.

Один день был чрезвычайно похож на другой. Иногда (правда, не так часто, как хотелось бы) устраивались соревнования по стрельбе, или бои на мечах. Однако гораздо чаще воинам надо было выполнять общественно полезные работы. Кормить свиней, собирать и готовить к просушке торф, пахать на полях – словом, Имперская армия ежедневными стараниями сотен и тысяч солдат находилась на полном самообеспечении. Кузнечное ремесло и выплавка металла – вот, пожалуй, то немногое, чем не занимались пограничники Севера. Да и то так получилось только потому, что многочисленные рудники остались по ту сторону Мглистых Болот, и до самого своего основания кишат либо орками, либо мертвецами, а умельцы Нэртона с лихвой обеспечивают всю Империю холодным оружием.