Джордж Мартин - Таинственный рыцарь

Свирели и скрипки радовали слух пирующих душевными мелодиями, и постепенно гости снова завели разговор про утренний турнир:

— Сир Франклин Фрей знаменит на весь Зеленый Зубец, — сказал Утор Андерлиф, которому видимо были хорошо известны местные герои: — Это дядя невесты. Он сидит там, на помосте. Есть еще Лукас Нэйланд из Ведьминого Болота, его тоже нельзя недооценивать. А также сира Мортимера Боггса с Мыса Треснутый Коготь. Кроме них на турнире будут только местные рыцари и сельские герои. Лучшие из них Кирби Пимм и Галтри Зеленый, хотя ни один из них не сравнится с зятем лорда Баттервелла, Черным Томом Хеддлем. Неприятный тип. Говорят, он заполучил старшую дочку Его Светлости, убив трех ее поклонников, и однажды выбил из седла лорда Утеса.

— Как? Юного лорда Тибольта? — удивился сир Мейнард.

— Да нет же, старого Седого Льва, того, что умер по весне. — Так говорили об умерших во время Великого Весеннего Поветрия. Он умер по весне. Были тысячи умерших, включая короля и двух принцев.

— Не забудьте про сира Буфорда Балвера, — добавил Кайл Кот. — На Красном поле Старый Бык зарубил сорок человек.

— И с каждым годом их число растет, — парировал сир Мейнард. — Слава Балвера в прошлом. Только взгляните на него. Ему за шестьдесят, он вялый и толстый, и почти ослеп на правый глаз.

— Не ищите в этом зале героев, — раздался голос у Дунка за спиной. — Я уже здесь, сиры. Можете наслаждаться моим видом.

Дунк повернулся и увидел улыбающегося Джона Скрипача. На нем был белый дублет с удлиненными рукавами, отороченными красным атласом. Они свисали до самых колен. На груди Скрипача висела тяжелая серебряная цепь, украшенная огромными темными аметистами под цвет его глаз. «Одна эта цепь, — подумал Дунк, — равна стоимости всего моего имущества».

Щеки сира Глендона, покрытые алыми прыщами, покраснели от вина:

— Кто ты такой, чтобы хвастаться?

— Меня зовут Джон Скрипач.

— Ты музыкант или воин?

— Так уж случилось, что я могу одинаково ловко сыграть и копьем, и смычком. Каждой свадьбе нужен свой певец, а турниру — таинственный рыцарь. Могу я присоединится? Баттервелл был настолько милостив, что пригласил меня за свой стол, но окружению пухлых розовощеких дам и стариков я предпочитаю компанию своих братьев межевых рыцарей. — Скрипач хлопнул Дунка по плечу. — Будь добрым братом, сир Дункан, подвинься.

Дунк подвинулся.

— Припозднились вы, сир. Все уже съедено.

— Не важно. Я знаю, где у здесь кухня. Вино-то, надеюсь, еще осталось? — От Скрипача пахло апельсинами и лимонами с оттенком какой-то незнакомой южной специи. Может быть мускатного ореха, Дунк не знал точно. Что ему известно об этих орехах?

— Ваше бахвальство неуместно, — заявил Скрипачу сир Глендон.

— Правда? Может мне попросить у вас прощения. Я и не думал обидеть сына Шаровой Молнии.

Это немного сбило спесь с юноши.

— Вы знаете кто я?

— Надеюсь, сын своего отца.

— Глядите-ка, — прервал их Кот. — Свадебный пирог.

Шестеро поварят сквозь двери втащили в зал пирог на широкой тележке на колесах. Он был огромный с поджаристой румяной корочкой, и изнутри него доносились какие-то звуки: писк, клекот и стук. Навстречу ему с мечом в руках с помоста спустились лорд и леди Баттервелл. Едва они надрезали пирог, как наружу выпорхнули и стали носиться по залу с полсотни птиц. На других увиденных Дунком свадьбах, пироги обычно наполнялись голубями или певчими птицами, а здесь оказались и голубые сойки, и жаворонки, и голуби, и пересмешники, и соловьи, и бурые воробушки, и крупные красные попугаи.

— Двадцать и один вид птиц, — упомянул сир Кайл.

— Скорее двадцать и один вид птичьего дерьма, — откликнулся сир Мейнард.

— У вас не романтичная душа, сир.

— А у вас на плече дерьмо.

— Именно такой и должна быть начинка свадебного пирога, — фыркнул сир Кайл, отчищая от птичьего помета свою тунику. — Пирог символизирует брак, а истинный брак включает в себя столько всего: радость и горе, боль и наслаждение, любовь, страсть и верность. Поэтому так кстати разнообразие птиц. Никто не знает, что принесет ему молодая жена.

— Свою щель, — сказал Пламм, — иначе какой в этом смысл?

Дунк встал из-за стола.

— Мне надо подышать свежим воздухом. — Точнее, честно говоря, ему нужно было облегчить мочевой пузырь, но в столь изысканной компании лучше было отпроситься подышать. — Прошу меня извинить.

— Скорее возвращайтесь, сир, — сказал Скрипач. — Скоро появятся жонглеры, и не стоит пропускать проводы молодых ко сну.

Ночной ветер лизнул Дунка точно язык какого-то гигантского зверя. Утоптанная земля, казалось, качалась под ногами… или может это качался он.

Центр внешнего двора был огорожен. Вдоль стены, чтобы создать в ложе для лорда Баттервелла с высокими гостями укрытие от солнца, были возведены деревянные трибуны в три яруса. На каждом конце арены были расположены шатры, в которых рыцари могли облачиться в доспехи. У входа в шатры стояли стойки для турнирных копий. Когда порыв ветра взметнул знамена, до Дунка донесся запах побелки от свежевыкрашенного разделительного барьера. Он направился на поиски внутреннего двора. Ему нужно отыскать Эгга и отправить парня к распорядителю турнира, записаться участником. Это сходило в обязанности оруженосца.

Однако, раньше в Белостенье он не бывал, и вскоре заблудился. Когда учуявшие чужой запах собаки принялись лаять и выть, Дунк обнаружил, что находится у псарни.

«Одно из двух, или они хотят вцепиться мне в глотку, — подумал он, — или каплуна в моем плаще». — Он вернулся откуда пришел и миновал септу. Мимо, хихикая, пробежала какая-то женщина, за ней гнался лысый рыцарь. Мужчина постоянно падал, пока женщина не вернулась, чтобы помочь ему подняться.

«Стоило бы зайти и помолиться Семерым, чтобы этот рыцарь стал моим первым соперником, — подумал было Дунк, но это было бы грехом. — Что мне действительно нужно, не молельня, а нужник». — Неподалеку под пролетом белокаменной лестницы он обнаружил кусты.

«Сойдет».

Он обошел их вокруг и расшнуровал штаны. Его мочевой пузырь готов был лопнуть. Из него все лилось и лилось.

Где-то наверху отворилась дверь, и Дунк услышал шаги и скрип сапог о каменные ступени.

— …скучный вы нам приготовили праздник, без Злого Клинка…

— Злой Клинок подчинится, — настаивал знакомый голос. — Нельзя доверять бастардам, даже ему. Пара побед и он быстренько окажется по эту сторону моря.

Это был лорд Пик. Дунк задержал дыхание… и свои «позывы».

— Легче болтать о победах, чем их одерживать. — По сравнению с Пиком, раскатистый бас говорившего с ноткой раздражения в голосе казался сочнее. — Старый Молочник думал, что парень победит, и так будет со всем остальным. А пустая болтовня и шарм без дела ничего не значат.