Владимир Корн - Путь на острова

— Но и это еще не все, — отвлек я внимание девушки от Аднера, явно растерявшегося и продолжавшего мучительно морщить лоб. — На берегу озера находятся развалины Древних. Сами по себе они ничего не представляют — руины как руины, но посреди них находится огромная статуя Богини-Матери, настоящий колосс. Вы, должно быть, слышали о ней, она считается третьей по величине среди посвященных ей изваяний, оставшихся после Древних. Но если вы не желаете… — и я с самым равнодушным видом посмотрел в сторону, в душе опасаясь услышать что-нибудь вроде:

— Фи, я еще и не таких чудес навидалась.

Но нет, Роккуэль внезапно воздела руки к небу:

— Вот такая Богиня-Мать? Как я на картинке видела?

Все никак не пойму: почему женские фигуры, когда дамы тянутся вверх, становятся еще красивее? Это, наверное, даже навигатор Брендос не сумеет объяснить.

От резкого движения с плеч девушки упал платок, но я успел поймать его у самой палубы. Но что самое удивительное: мы схватили его с Аднером одновременно, причем едва не столкнулись лбами. Никак не ожидал от него такой прыти. И мы замерли, глядя друг на друга. Затем я сунул платок Аднеру — ему важнее.

Роккуэль стояла к нам спиной. Руки она уже опустила, всем своим видом показывая, чтобы платок вернулся туда, откуда он соскользнул. Вырез платья обнажал девушки плечи и еще часть спины, (очень, кстати красивое зрелище) и я взглянул на Барни:

«Ну что же ты медлишь? Замерзнет девушка».

Аднер, взяв платок в самые кончики пальцев, на вытянутых руках, очень осторожно, как будто боясь обжечься, прикрыл им Роккуэль. Девушка восприняла все как само собой разумеющееся, но надо было видеть вытянувшееся лицо Аднера, когда она сказала:

— Спасибо, Люкануэль, вы очень любезны.

Отвечать за Барни показалось мне неудобным, и потому я спросил:

— Ну и как, Роккуэль, вы не будете против увидеть изваяние своими глазами?

Девушка взглянула на меня, и по выражению ее глаз, едва ли не восторженных, все стало для меня понятно без всяких слов.

К Мосебуту Соко мы приблизились уже в полной темноте. Дожидаясь рассвета, «Странник» завис над землей у самого подножия горы. Опускать корабль на землю я не решился, пусть и джунгли отступали от горы довольно далеко. Когда корабль зависает в воздухе, он никогда не бывает совсем неподвижным. Иногда он немного идет вниз, чтобы затем подняться, иногда его переваливает с борта на борт, что очень похоже на то, как ведет себя морской корабль, раскачиваясь на некрупных волнах. Различие все же есть: морской корабль никогда не сможет внезапно рухнуть вниз на землю с той высоты, на которой он находится, а с летучими такое очень редко, но случается. Главное, об этом не думать никогда.

Едва восток начал сереть, мы начали подъем, чтобы успеть к рассвету оказаться над озером. Роккуэль к тому времени стояла уже на мостике, кутаясь в тёплый плащ от порывов зябкого ветерка.

Мы успели застать озеро до наступления рассвета. Вернее, рассвет давно уже наступил, но озеро расположено в горной долине, с трех сторон окруженное высокими отвесными стенами скал. И лишь с юга, откуда мы намеревались попасть в долину, до самого подножия горы простирался пологий склон, густо поросший каким-то кустарником.

Никто не спал, всем хотелось увидеть тот волшебный миг, когда на воды озера падают первые лучи солнца, слишком уж все были наслышаны об этом чуде. Все молчали, в ожидании чудо, и лишь Энди что-то негромко объяснял Мирре, сопровождая повествование жестами рук. Оно и понятно: Ансельм единственный из всех нас здесь побывал на «Орегано» капитана Миккейна, еще до той поры, когда я на него попал.

Показавшиеся глазу воды озера в тот миг, когда мы его, наконец, увидели, ничем не впечатлили: серые и невзрачные, как воды тех озер, что мы видели до сих пор.

Я постарался расслабить зрение, чтобы увидеть движение воздушных потоков в самой долине, видимую сейчас на всю ее глубину.

«Да уж, — невольно скривился я. — Полет в долину предстоит сложный, и потому любоваться мне будет особенно некогда, как мне, так еще и паре-тройке людей, занятых на штурвале и парусах. Хотя чего уж тут, это не Великий каньон в Гурандских горах. Сам до сих пор не понимаю, как мне тогда удалось им пройти. Наверное, потому что рядом со мной на мостике тогда стояла Николь».

Я взглянул на Роккуэль, замершую в ожидании чуда. Эта девушка если и уступает по красоте Софи — Дениз — Мариэль — Николь — Доминике Соланж, то ненамного. Но она — не Николь.

Затем мой взгляд упал на Аднера, стоявшего от всех чуть в стороне.

«Разбери меня прах! Ну почему я постоянно забываю о его изобретении! С его помощью оказаться в долине будет значительно легче. Ну а если что-то пойдет не так, всегда можно воспользоваться старым проверенным способом — парусами. А заодно уж проверим: сможет ли корабль двигаться над самой землей?»

Управлять летучим кораблем, двигающимся с помощью детища Аднера невозможно, но «Небесный странник» лежал точно носом на вход в долину, и потому проблем возникнуть не должно.

— Господин Аднер, — окликнул я его с мостика. — Давайте, вновь применим ваше великолепное изобретение, сейчас самое время его использовать.

— Энди, Р-р-р… — зарычал я, желая призвать Ансельму в помощь Родрига, но вовремя вспомнив о его ранении, — …Амбруаз, откройте крышку трюма!

«Надо будет узнать у Аднера? возможно ли вывести управление на палубу? — подумал я, глядя на то, как Ансельм с Эмметтом возятся с лючиной. — А еще лучше на мостик. В этом случае вообще получилось бы очень удобно».

Барни Аднер, несмотря на мою похвалу, объявленную ему во всеуслышание, в трюм полез не очень охотно. Еще бы, что можно увидеть из глубины трюма?

Мы входили в долину все глубже, озеро приближалось к нам все ближе, но его воды оставались по-прежнему серыми и невзрачными.

Затем над восточным краем скал начало показываться солнце, его лучи заскользили по противоположной каменной стене, устремляясь все ниже и ниже, и в скором времени должны были коснуться воды.

— Барни! — в один голос закричали мы все, — скоро начнется!

Аднеру помогли выбраться из трюма, выдернув его за руки, и он вместе со всеми сгрудился на носу корабля. Даже служанка Роккуэль Батси, после призыва своей хозяйки, присоединилась к ним. И только мы с навигатором Брендосом продолжали оставаться на мостике. Наконец, лучи солнца, закончив свой бег по скалам, коснулись воды. И воды озера, там, где они ее касались, мгновенно приобретали цвет неба в ясный, солнечный день. Иногда по поверхности уже освещенной солнцем воды, словно рябь пробегала из множества золотистых звездочек. Зрелище предстало перед нами настолько завораживающее, что все смотрели на него, боясь шелохнуться. Лишь Энди Ансельм, однажды здесь уже побывавшей, старался принять невозмутимый вид, правда, с относительным успехом.