Владимир Корн - Путь на острова

Мы, все втроем, одновременно взглянули в ту сторону, где должна была быть щель в скале. Отсюда ее не было видно, и потому непонятно, успели ли они скрыться в щели, или все еще возятся.

Тут же из-за камней по пояс высунулся Кандир, приложил руку к лицу, сбираясь свистнуть, но, увидев что мы смотрим в его сторону, замахал рукой — бегите!

И мы побежали. Заметно было, что Кемир, несмотря на свой вес и тяжеленный арбалет в руках, легко может меня обогнать, но он держался рядом. Обст держался в паре шагов впереди, на ходу повесив на шею цепь, чтобы не помешала.

Щель в скале на взгляд оказалось такой узкой, что меня пробрало сомнение: сможет ли Кемир в нее втиснуться. Судя по всему, он и сам засомневался. Первым юркнул в нее Обст, зашипев уже где-то внутри от боли, вероятно, в спешке приложившись головой о камень.

«Обст не намного меньше, так что проблем быть не должно», — подумал я, потянув из рук Кемира арбалет, чтобы тут же направить его на показавшихся из-за скалы чируков.

— Лезь!

Кемир спорить не стал, да и до этого ли? Краем глаза я уловил, как он влез до половины, а затем рывком исчез. Вероятно, его потянули за руки.

Чируков показалось много, и потому я не стал выбирать цель, просто направив арбалет в их сторону и потянув за спуск. Он оказался на редкость тугим, и когда я полностью его выбрал, арбалет задрался куда-то вверх.

Но нет, один из несущихся впереди дикарей, громко орущий, замахивающийся на бегу копьем, выронил его, схватился за грудь и осел под ноги остальным.

Отбросив арбалет в сторону, я подскочил к щели.

«Только не головой вперед! — мелькнула у меня мысль. — Чируки уже близко, и они могут успеть ткнуть копьем. Парни вытащат за руки, и я сдохну от раны в заднице. Только не это, лучше уж в голову».

Копье ударило перед самым лицом, когда я судорожно пытался вползти в эту проклятую щель, понимая, что следующим ударом чирук уже не промахнется.

И я закрыл глаза, ожидая то, что сейчас неминуемо должно произойти, когда почувствовал, как чьи-то руки ухватили меня за лодыжки. Опомниться мне удалось только после того, как оказался среди своих, тесно прижавшихся друг к другу, чтобы оставить хоть немного места Габстелу, лежавшего на спине с закрытыми глазами.

— Как вы, капитан? — Кандир светил мне прямо в лицо, уж не знаю, что он там пытался увидеть.

Вот что меня поражало в фонарях Древних — свет у них очень яркий, но никогда не слепит глаза. Если, конечно, специально не заставить фонарь так сделать.

— Все нормально, только арбалет пришлось бросить.

Как не хотелось, чтобы в голосе не прозвучало вины, но не получилось.

Внизу, у входа в щель, раздавались голоса, кто-то упрямо тыкал копьем, пытаясь достать одного из нас, изредка на мгновенье появлялись лица дикарей, украшенные светлыми полосами.

Сейчас бы выстрелить в одного из них из арбалета, чтобы у других охоту отбить. Так нет же, побоялся, что арбалет меня задержит, бросил его.

— Он все равно бы сюда не пролез, капитан, — послышался голос Кемира, вероятно, решившего меня успокоить.

И тут меня обожгла мысль: чируки сейчас начнут выкуривать нас дымом! Разожгут костёр у самой щели, хороший такой костер, и тогда мы либо задохнемся, либо изжаримся.

— Кандир, а там, дальше, хода нет?

Надеюсь, голос у меня не дрогнул.

— Я не успел толком все осмотреть, капитан, времени не было, но как будто бы щель далеко идет.

— Ну так посмотри сейчас.

Говорить о возможном костре вслух не хотелось. Хорошо, такая мысль никому еще в голову не пришла, иначе неизвестно, как все они на нее отреагируют.

— Хорошо, капитан, — голос Кандира показался мне излишен бравым, но пусть уж лучше так.

Вместе с Кандиром, вернее, с фонарем в его руках, пропал свет. Одно обнадеживало: это означало, Кандир отдалился от нас достаточно далеко. А там глядишь, и другой выход найдется. И словно отвечая на мои мысли, откуда-то издалека донесся его голос.

— Капитан, тут тупик.

— Тупик? — есть от чего разочароваться. Тупик — это хуже некуда

— Так, есть тут еще проходик, узкий такой, — через некоторое время вновь послышался голос Кандира. — Попробую втиснуться, — и он надолго замолк.

Некоторое время мы не издавали ни звука, дожидаясь от него известий.

— Наверное, у него ничего не получилось, иначе, чего он так долго молчит? Как бы чируки костер не догадались разжечь, пропадем ведь тогда, — Тлисор, вероятно, высказал наше общее опасение, то, о чем мы старательно молчали.

Со стороны входа послышался частый стук, и все обратились в слух: неужели?!

— Вот теперь мы точно в полном дерьме, — в сердцах произнес Обст, и я полностью с ним был согласен.

Чируки не стали разводить костер, они решили завалить вход камнями.

Стук камней продолжался довольно долго — чируки закладывали лаз на совесть. Когда он, наконец, утих, мы какое-то время сидели молча, осознавая произошедшее.

«Хоть бы Кандир поскорее вернулся, все-таки при свете не так тоскливо», — подумал я.

— Воздух сюда откуда-то поступает, — сказал вдруг Кемир. — По крайней мере, не задохнемся.

Ну, это не новость, я уже два раза проверил, чтобы точно не ошибиться. Намоченный слюной палец явственно холодило с одной стороны, а это говорило о присутствии сквозняка. Ну а где сквозняк, там и приток воздуха.

— Что-то мне не совсем понятно: ладно я, а вас что, со мной за компанию похоронили?

На этот раз голос принадлежал навигатору Габстелу. Слабый, едва слышимый, но это означало: он жив, пришел в сознание, и даже пытается шутить. Выходит не зря мы все время его на себе тащили. Только надолго ли он жив? Впрочем, как и мы все.

— Получается, так, — с какой-то обреченностью произнес Кемир.

Надо же, не такой уж он и хладнокровный, как я было подумал. Хотя в такой ситуации любой голову потеряет.

— Кстати, у меня же где-то свеча должна быть, — по раздавшемуся звуку стало понятно, Кемир хлопнул ладонью по лбу. — Специально с собой прихватил. Вдруг, думаю, в руинах Древних пригодится. Сейчас зажгу.

Кемир запалил фитиль удара с четвертого, и вскоре потрескивая, горела свеча, освещая наши не самые радостные лица.

Габстел лежал, прикрыв глаза, и я уж было подумал, что он снова потерял сознание. Но нет, он вдруг улыбнулся, открыл их, и сказал:

— С моим предком бывало всякое, но чтобы заживо похоронить, такого с ним точно не случалось.

Он попробовал шевельнуться, вздрогнул от боли, и лицо его искорежила мучительная гримаса.

— Что-то Кандира долго нет. Кандир, ты где там пропал? — Обст крикнул во весь голос, а он у него оказался таким зычным, что у меня чуть уши не заложило.

Мы все прислушались, ожидая ответа. Тишина.

— Что будем делать, капитан? — спросил у меня Тлисор.