Александр Михайловский - Война за Проливы. Решающий удар [СИ litres]

Потом была короткая якорная стоянка у открытого всем ветрам побережья Германской-Юго-Западной Африки с целью принять на борт запасы продовольствия и питьевой воды. Затем отряд крейсеров адмирала фон Эссена совершил рывок через Южную Атлантику к мысу Горн и произвел демонстрацию флага вдоль судоходных трасс у атлантического побережья Южной Америки с заходом в Буэнос-Айрес (Аргентина), Рио-де-Жанейро (Бразилия), Сан-Луис (Бразилиа), Парамарибо (Голландская Гвиана) и Каракас (Венесуэла). Смотрите, американские сукины дети: вот большая дубина, которая переломает все ваши игрушки в случае, если ваш американский папочка поведет себя неправильно. После этого южноамериканского вояжа был заход в передовую базу русского императорского флота на острове Сент-Томас (Антильские острова) и недельная якорная стоянка в заливе Магенс, расположенном прямо напротив столицы острова Шарлотты-Амалии. Этот залив и прибрежные территории были арендованы русским императорским флотом на девяносто девять лет, а буде датчане пожелают продать эту свою колонию, у России должно быть преимущественное право выкупа.

Неделя отдыха в компании местных податливых девок всех цветов кожи пролетела как одна минула – и вот отряд адмирала фон Эссена снова с море. На этот раз (дело было как раз перед пролетом лондонского метеора) настала очередь немного пугнуть североамериканцев, возомнивших себя хозяевами Западного полушария. Сначала – визит на Кубу, где еще не остыли воспоминания об испано-американской войне, а потом рейдеры разошлись веером, желая одновременно окучить как можно больший участок побережья. «Гангуту» выпало крейсирование у побережья Мексиканского залива, что он и делал, регулярно показываясь на расстоянии прямой видимости у Галвестона (Техас), Нового Орлеана (Луизиана), Мобила (Джорджия) и Тампы (Флорида). Отчаянно дымящие трубами американские крейсера пытались отогнать незваных пришельцев, но те с легкостью увертывались от их неловких наскоков, продолжая маячить в виду американского побережья. И от этой настойчивости некоторым людям в Вашингтоне становилось нехорошо, хотя рядовые американцы почти не заметили этой демонстрации. Ведь русские крейсера никого не топили и даже не задерживали для осмотра, они просто были.

Как раз в это время, в июле-августе, в Штатах разгорелась предвыборная кампания 1908 года, в которой от республиканской партии выдвигался «преемник» Теодора Рузвельта Уильям Тафт, а от демократов – дважды экс-кандидат на предыдущих выборах Уильям Дженнигс Брайан. Это была чисто внутриамериканская грызня, не способная изменить внешнюю политику и позицию САСШ на международной арене, а потому послание с предложением «вести себя прилично» предназначалось сразу представителям обеих партий. Императору Михаилу и его советникам из будущего были отвратительны оба участника этих петушиных боев.

Совсем другое дело – англичане, примерно в то же время сменившие свою ориентацию в политическом пространстве. Весьма неуклюжая провокация с убийством принца Георга, которая должна была отвратить Великобританию от Континентального Альянса, на самом деле привела к противоположному результату. Установив, что следы в этом деле ведут не в Санкт-Петербург, а за океан, агенты Скотланд-Ярда (на тот момент весьма почтенная организация) вцепились в него как терьеры, унюхавшие лису. И расследование, долго не продлившееся, привело их прямо в Белый дом к президенту Тедди Рузвельту. Впоследствии это дело станет причиной многих потрясений для Америки, ибо британский диктатор адмирал Фишер распорядился поступить с американскими кузенами по принципу «око за око», отдарившись чем-нибудь равноценным. А то взяли, понимаешь, моду убивать британских принцев…

Впрочем, лейтенанту Такано эта история по большей части неизвестна, да и не интересуется пока он такими тонкостями, тем более что основные события в Америке произойдут позже, ближе к началу ноября. А пока, закончив крейсировать в американских водах, отряд контр-адмирала Эссена вновь собрался в заливе Магенс. Снова был недельный отдых, после которого русские рейдеры получи приказ возвращаться в европейские воды, но не на Балтику или в северные моря, как ждали многие, а в теплое Средиземное море. И снова поход в бескрайней синеве вод, под таким же синим небом, вдали от всяких берегов, когда кажется, что в мире не осталось ничего, кроме воды. Конец маршрута, как ни странно, упирался в британскую военно-морскую базу на Мальте, где крейсера еще раз приняли провизию и пресную воду, забункеровались мазутом, после чего выступили к Дарданеллам.

Это были как раз те сентябрьские дни, когда решалась последняя на этом этапе великая мебельная перестановка. Русские армии взломали турецкую оборону во Фракии и устремились к Константинополю. При этом один из армейских корпусов русской армии свернул на Галлиполийский полуостров и наступал в направлении Дарданелл по суше, не обнаруживая на своем пути значимых воинских контингентов. И тут наконец лейтенанту Токано довелось пострелять не по буксируемым щитам, а по настоящим турецким миноносцам, в предрассветный час вышедшим в атаку на русские рейдеры, как раз подходящие к Дарданеллам. Тревожный крик наблюдателя и пронзительный ревун боевой тревоги, в неурочный час срывающий команду с коек молодой японский офицер запомнит надолго… Как-никак, это его первый настоящий бой.

Башня лейтенанта Токано открыла огонь одной из первых. Сыто чавкнули затворы, принимая в себя унитары из кранцев первых выстрелов. Очередь! Два высоких всплеска встали левее юркой темной черточки, несущей смерть их кораблю, и с некоторым недолетом. Гильзы, звеня и воняя сгоревшим порохом, покатились по полу башни, а лейтенант Токано сухим и размеренным голосом диктовал поправки наводчику Евстигнееву. Очередь! Носовую часть турецкого миноносца подкинуло пенным всплеском от разорвавшейся под водой гранаты, и тут же второй снаряд попал в корпус прямо под единственной дымовой трубой. Багровая вспышка, облако густого черного дыма, смешенного с клубами пара – и под яростный крик «ура!» миноносец замедляет ход, ложится на борт и быстро тонет, показывая ржаво-алое брюхо.

Пытаясь найти взглядом следующую цель, лейтенант Токано видит, что море все покрыто всплесками от двухпатронных очередей, потому что в отражении атаки принимает участие противоминная артиллерия всех пяти кораблей, и транспорты снабжения по интенсивности стрельбы не отстают от старших братьев. Поняв, что внезапной атаки не получилось, турецкие миноносцы (все шесть уцелевших из девяти) обращаются в бегство, и за одним из них тянется хвост жирного черного дыма от пожара, бушующего в одной из угольных ям… Но прежде чем поступила команда дробить стрельбу, шальная граната рвется под кормой еще одного турецкого миноносца, своротив набок и заклинив перо руля, в результате чего тот начинает описывать по поверхности моря размашистые окружности. Подранка затаптывают под воду совместными усилиями, более надеясь на теорию вероятности, чем на индивидуальную меткость, ибо корректировать стрельбу по всплескам в такой суете невозможно. Затоптали, после чего наконец задробили [28] Задробить стрельбу – значит, прекратить огонь. стрельбу. По итогам отражения атаки башня лейтенанта Такано последовательно получила благодарность от старарта «Гангута» кавторанга Зурубаева, командира корабля каперанга Колчака и командира отряда крейсеров контр-адмирала фон Эссена.