Александр Пономарёв - Основной компонент [litres]

– Стой!

От неожиданности я чуть не сорвался вниз. Нога соскользнула с торчащего из горы пласта, потревоженные камни с грохотом покатились по ложбине. Усиленный эхом звук напоминал шум ливня, щедро сдобренного раскатами грома. Сколько раз здесь ходил, никто никогда меня не окликал. Неужели морячок дозор выставил? Я скосил глаза влево. Из-за похожего на древний щит камня выглядывал Алексей и широко улыбался.

– Испугались, товарищ полковник?

– С чего ты взял?

Я взобрался на ровную площадку с метр в поперечнике и пожал протянутую руку.

– Так я же видел, как вы вздрогнули и нога у вас сорвалась. Так только с перепугу бывает, – сказал моряк, идя на полшага впереди меня.

Мы прошли еще несколько метров, протиснулись в узкую щель между скалистыми складками и оказались в пещере. Не знаю: искусственно был проделан этот проход или природа так постаралась, но благодаря ему временный лагерь оставался тайной для непосвященных.

Внутри каменного мешка было прохладно и довольно темно. Костер слабо теплился, и я несколько секунд стоял на месте, давая привыкнуть глазам. Постепенно окружающее пространство приобрело глубину и резкость. Я различил темные фигуры вдоль стен и направился к ним.

– Ну что, готовы? – спросил я по-немецки, здороваясь с партизанами за руку. Последней я пожал узкую ладошку Марики, задержав ее в руке дольше обычного.

– А как же! – прогудел Янек, приглаживая курчавую бороду. – Мы завсегда готовы, особенно если дело касается фрицев.

Я повернулся к моряку и заговорил на родном языке:

– Дозор выставил?

Тот кивнул, и я задал новый вопрос:

– С оружием все обращаться умеют?

И снова кивок.

– Ну, тогда присядем на дорожку. Если я правильно рассчитал, скоро начнется.

Мы расселись вокруг костра, куда уже подкинули дров. Огонь с веселым треском набросился на свежую пищу, сразу повеяло теплом, в пещере стало светлей, и на стенах заплясали тени. Дым от костра потянулся к потолку, заскользил по нему к противоположной от входа стороне.

Я изначально выбрал место рядом с Марикой. Фиалковый запах ее волос щекотал ноздри, будоражил воображение, мешая сосредоточиться на предстоящем деле. Я едва удержался от желания обнять девушку за тонкую талию, хлопнул себя по коленям и встал во весь рост.

– Так, ребята, посидели и будет! Пора браться за дело! Еще раз проверьте оружие и амуницию!

Пещера наполнилась гулом голосов, бряцаньем автоматов и скрипом ремней. За время моего отсутствия партизаны неплохо подготовились: запасные магазины были до отказа набиты патронами, а сами железные «пеналы», полные фасованной смерти, лежали в узких кармашках брезентовых подсумков.

Вскоре небольшой отряд был готов идти за мной хоть к черту на кулички, осталось дождаться сигнала дозорного – и вперед! Потянулись томительные минуты ожидания. Я обошел бойцов моей команды, лично проверил у каждого оружие и экипировку, лишь бы не оставаться наедине с Марикой. Не хотел сейчас давать волю чувствам. Скоро идти в бой, а там нужна ясная голова и твердая рука. Потом, когда победим, можно позволить себе поцелуи и остальное, что положено в таких случаях.

Вооруженные до зубов партизаны чем-то напоминали героев голливудских боевиков: те тоже обвешивались опасными железками по самое не хочу. Каждый нацепил на себя по шесть полных подсумков: два на поясном ремне спереди, два сзади и еще два на груди. Я так и не понял, как они умудрились их там закрепить. Две пары засунутых длинными рукоятками за пояс гранат и три автомата – один на шее, два других за спиной – довершали грозный облик борцов за свободу.

Снаружи донесся шум легкого камнепада, потом раздались торопливые шаги, и в пещере показался темный силуэт.

– Едут! – крикнул дозорный и снова исчез в узком проходе.

Узкая тропка круто уходила вверх по склону горы, ведя к идеально подходящему для атаки каменистому плато. Тащиться по ней обвешанными оружием и с забитыми до отказа подсумками означало в любой миг сорваться в глубокую пропасть, но нам выбирать не приходилось. Грузовики с пленными ехали к фабрике по второй дороге, а добраться до нее можно было только в этом месте. О существовании альтернативного пути к секретному комплексу я узнал из карты в кабинете доктора Кригера, где с немецкой дотошностью были указаны точки секретной связи, караульные вышки, пулеметные гнезда, склады оружия и боеприпасов.

Когда трудный подъем остался позади, наш отряд отчаянных безумцев занял удобные для атаки места и замер в ожидании. В качестве основного оружия мы решили использовать автоматы, но они совершенно не годились для начала боя. Чтобы операция увенчалась успехом, нужно запереть колонну. «Духи» в горах Афгана особо не парились, били из РПГ по первой и последней машине – и привет, карасики! А мы чем хуже?

Я тихим свистом подозвал Янека. Ему, как самому сильному, доверили нести одну из базук, остальные я решил оставить на всякий случай: мало ли пригодятся при штурме фабрики. Сзади зашуршали камешки, чуть позже слева от меня возник цыган с гранатометом в руках. Я забрал у него тяжелую трубу с деревянными рукоятками и поручил оберегать Марику от неприятностей и шальных пуль. Янек чуть ли не бегом отправился изображать из себя ангела-хранителя в надежде на благодарный взгляд или сестринский поцелуй.

Прошло еще несколько минут. Беркут с прежним величием нарезал круги над ступенчатым ущельем, как само воплощение спокойствия. Стылый ветер завывал в расщелинах, со скоростью курьерского поезда срываясь с отрога ближайшей скалы. Вместе со снежной пылью он растекался по маленькому плато, трепал волосы, швырял порошу в лицо.

Костлявая рука холода пролезла за воротник и зашарила по спине, вызывая мурашки. В прозрачном небе светило солнце, но толку от него не было. Я лежал на голых камнях, чувствуя, как тепло медленно покидает тело, и всматривался слезящимися от ветра глазами в извилистую ленту горного шоссе в ста метрах под нами. Дорога проходила по широкому выступу ущелья и, благодаря частым ветрам, была свободна от снега.

Скоро в противный свист ветра и пронзительный крик пернатого хищника вклинился посторонний звук. Низкий и басовитый, он походил на далекое рычание горного медведя.

Я ткнул Алексея локтем в бок, почти беззвучно прошептал: «Слышишь?» – и сосредоточился на растущей из трещины в скале кривой сосенке. Я давно заприметил это дерево, как ориентир, и теперь ждал, когда головной автомобиль каравана достигнет заданной точки.

С каждой секундой рев моторов становился громче. Скучающее без дела эхо с радостью подхватило его, раздробило на множество осколков и теперь, с ловкостью опытного циркача, умело жонглировало ими.