Андрей Булычев - Сотник из будущего. Северная война

– Да, господин, болят, – прошепелявил возничий, – Это вам пиво от Магды, жены нашего хозяина, что поставляет для ваших крепостных лошадей сено. И у меня ещё там один кувшин есть, возьмите, – и он вытащил второй глиняный сосуд из сена.

– О-о-о! Твоя хозяйка – мудрая женщина, коли не забывает о воинах короля, – воскликнул повеселевший Ларс.

– Да-да, разрешите проехать, господа? Мне нужно побыстрее разгрузиться и успеть к завтраку, а не то я останусь голодным, и так уже брюхо урчит, – бубнил у своей колымаги возничий.

– Да пропускай ты его! – махнул рукой Кристиан, – Не будем задерживать. Этот малый с его хозяйкой и так хорошо о нас сегодня позаботились. И передай Магде, чтобы в следующий раз не забыла положить хотя бы ещё копчёный окорок к пиву.

– Ага, – поддакнул, усмехаясь, Ларс, – Ещё и пару зажаренных на вертеле петухов сюда добавить не помешает!

И стоящие у ворот воины весело загоготали, вглядываясь в приближающийся к их крепости отряд.

– Мы внутри! – прокричал толмач, когда повозки въехали во внутренний двор крепости.

Сразу же после его крика из повозок выметнулись девять воинов с обнажёнными мечами и с самострелами за плечами и кинулись во внутренние помещения надвратной башни. А у возничих в руках мгновенно оказались самострелы, которые они тут же разрядили в стоящих в проеме ворот стражников.

Дежурному у воротного механизма крепости нужно было только освободить из стопорной петли рычаг, сбрасывающий кованную решетку вниз, и крепость бы получила надёжную защиту от прямого доступа врага на свою территорию. Эта прочная металлическая решетка вполне могла бы выдержать даже удары тарана, но времени для этого дежурному не дали. Ворвавшаяся в комнату тройка чужаков посекла оторопевших от неожиданности воинов в пару секунд и затем выбежала во двор.

Выпряженных из повозок коней хлестнули кнутом, разгоняя испуганных животных во все стороны от прохода. А хорошее просушенное сено на телегах уже начало заниматься, создавая собой огненную импровизированную баррикаду перед самым проходом.

Во внутреннем дворе крепости сейчас царила настоящая паника. Выкрикивались команды, метались по двору ошалевшие и ничего не понимающие воины, и падали время от времени на мостовую от тех арбалетных болтов, что вылетали из за разгорающихся жарким пламенем повозок.

– Лютень, ты с Ванкой и с Йибу – вправо, мы с Родькой и Микко – влево, – отдал команду Онни, и боевые тройки ринулись наверх стены.

Каждый из бойцов знал точно, что ему тут было нужно делать, и через минуту во вбегающую в проём ворот полусотню ряженых воинов не ударил ни один лук, и не вылетело ни одно копьё. Прошло три минуты, и крепостные ворота с центральным участком внешней стены были уже захвачены нападающими.

– Три десятка в стенку, остальные наверх, – прокричал команду Тимофей, и за горящей баррикадой встала пока ещё небольшая стена из щитов с копьями. А со стороны улицы уже слышался многосотенный топот ног, глухие удары щитов и звяканье стали. Это приближалось основное ударное войско.

– Вперёд! – заорал ярл, и на противника, захватившего ворота, устремились пришедшие в себя шведы.

Всё у них могло ещё получиться, ударь они дружно по малочисленному отряду, но охватить врага со всех сторон мешали жарко горящие повозки, и бой им приходилось вести на узких участках, где численное преимущество сходило на нет, а верх брало качество оружия, брони и силы духа бойца. Чаша весов победы замерла, колеблясь между сторонами, но в крепостные ворота уже вливались тяжёлые, закованные в броню сотни захватчиков, а на стены, за спиной уже бьющихся в ближнем бою, по боковым переходам поднималась пластунская сотня.

– Посторонись, Родка! – рявкнул взводный Семён, и в верхний пролёт, загораживая его весь своими щитами, выметнулась первая пятёрка.

– Иди, перевяжись вон лучше, неслух! – и он вытолкнул окровавленного пластуна в башню.

За прикрывающими стрелков щитовыми уже стояли три пятёрки с самострелами на изготовку.

– Первая пятёрка, огонь! – выкрикнул взводный, и пять болтов уронили первые жертвы на пол, – Заряжай!

– Щитовые, вперёд! Стой! На колено!

– Вторая линия, огонь! Заряжай!

– Щитовые, вперёд! Стой! На колено!

– Третья линия, огонь! Заряжай!

– Щитовые, вперёд! Стой! На колено!

Так последовательно были выбиты самострельщиками все защитники стен. И стрелки могли уже, ничего не опасаясь, вести обстрел двора, где в это время шло основное сражение.

Шведы отступали в сторону центральной цитадели крепости, остановить натиск врага у них уже не было никакой возможности.

– Хуго, держись, мне нужно выполнить важное поручение регента! – перекрывая рёв сражения, выкрикнул своему заместителю Ральф и, развернувшись, ринулся в проход замка.

А за его спиной арбалетный болт пробил голову Хуго.

Оставшиеся без предводителей шведы ринулись в цитадель, надеясь найти в ней спасение.

– Русь! Русь! Русь! – нёсся рёв атакующих, и первые русские пехотинцы, прорубая себе проход, ринулись в центральную проём цитадели.

Крепость пала, и Ральф это понял по тому ликующему рёву, что сейчас нёсся с улицы. Но у него сейчас было последнее наиважнейшее дело всей его жизни, он должен был убить эту герцогиню-полукровку с её русским отпрыском. И, может быть, именно этим он смоет то пятно позора, которое постигло его из-за разгрома в Тавастии.

– Госпожа, идите за мной, идите же!

В первый раз Марта услышала голос той служанки, единственной, кто была так добра к ней.

– Бегите за мной, я укрою Вас, тут оставаться небезопасно! – и, поверив девушке, Марта с малышом кинулась за ней в боковую дверь, – Тише! – прошептала она и повернула ключ в замочной скважине, – Идите за мной, герцогиня, я спрячу вас с малышом!

Через минуту, выбив топором входную дверь, в комнату ворвался Ральф с тремя своими приближёнными.

– Всё, тварь! Вам конец, – проревел ярл и с ходу полоснул мечом по кровати. Клинок вспорол гору одеял и одежды, дойдя до самого дерева. Но в этом ворохе скомканного тряпья не было человека. Боковая дверь, как и обычно, была надёжно заперта. И Ральф начал переворачивать все, пытаясь отыскать пропажу.

За его спиной от входной двери раздался резкий звук удара стали о сталь, затем сдавленный крик, и в комнату рухнул мёртвый охранник. А за ним, вращая мечами, ворвался тот, кого ярл считал мёртвым с той самой злополучной битвы в лесах Тавастии. Барон Андреас собственной персоной пришёл за своими близкими и за мечом!

– Рыжего не бить, он мой! – рявкнул Андрей, и Петька с Оськой разрядили речники в двух охранников ярла.

Митяй с Маратом и Лёнькой кивнули, что всё поняли, и сдали чуть левее, держа на прицеле Ральфа.