Андрей Булычев - Сотник из будущего. Северная война

– Где моя жена с моим сыном, ярл? Скажи, и ты останешься жив! – глухо выговорил Андрей, пристально вглядываясь в глаза врагу.

– Я убил их, русский, так же, как убью и тебя! – вдруг резко выкрикнул тот и ринулся с мечом на Сотника.

– Тогда умри падаль! – взревел Андрей и, отведя от себя удар левым мечом, резко с проносом рубанул правым боковым по шее противника.

Рыжая голова покатилась по полу, и Андрей поднял красивый меч с ярким камнем в навершии.

– Перерыть весь замок, осмотреть каждую щель, каждую комнату или клетушку обыскать. Я чувствую, что они живы. А кому, как не пажам, найти и защитить свою госпожу. Вперёд, ребята!

Через десять минут в подсобном помещении, где жили служанки, была обнаружена девушка, стоящая у ниши с дровами с обнажённым кухонным ножом.

– Sluta! Kom inte upp! Jag kommer att slåss! (Стойте! Не подходите! Я буду драться! – Швед.)

– Тихо, тихо мы не воюем с женщинами! – мягко произнёс Митяй, и они с Оськой опустили мечи, – Андреевская бригада, русские мы, понимаешь? Ты знаешь, где герцогиня?!

– Det är okej Emma lägger ner kniven, den är din! (Всё нормально, Эмма, опусти нож, это свои!), – раздалось вдруг из за завала.

– Митенька, вы пришли за мной? Скажи мне только, это правда, что Андрея уже нет в живых? Или «эти» мне всё время врали? Я им не верю! – с надрывом крикнула Марта, поднимаясь с малышом из-за вязанки дров.

– Ну что вы, Ваше Высочество! – ответил важно старший паж, – Господин барон в полном здравии, и сейчас лично будет здесь.

– В сторону! – раздался громкий топот, и в клетушку ворвался он!

В глазах у Марты помутилось и она, не выпуская из рук ребенка, опустилась на пол!

– Милый! Я чувствовала, что ты жив, я всё это время не верила им!

– Пошли, пошли, Оська, ну что ты стоишь то! – тянул Митяй к выходу друга, – И ты, Эмма, пошли уже отсель. Не видишь что ли, семья тут воссоединилась? Не надо сейчас им мешать. Как сын вам говорю, то дело семейное, вот! – и он с важным видом прикрыл за собой дверь.

– Отплываем через час! Все военные суда и саму пристань сжечь, пленных отпустить. Раненых и освобождённых узников загрузить на палубы, всем оказать первую помощь! – отдавал команды комбриг.

– Это вам, Виллиам, свитки для передачи королю и Высшему регентскому совету лично в руки. Я дарую вам и вашим людям свободу, в обмен на эту маленькую услугу. Постарайтесь же сохранить письма в целостности. Они очень важные, поверьте мне. Любому, кто постарается их у вас забрать, объясните, что они от барона Андреаса, и у каждого из них столь высокий адресат. Надеюсь, что вы меня поняли? – объяснял пленному командиру шведских латников Андрей.

– Да-да, я всё понял, – качал тот головой, – И я сделаю всё, как было велено.

– Ну, с Богом! – кивнул Сотник, и десять быстроходных ладей рванули на всех вёслах в сторону открытого моря.

« Регенту королевского совета Швеции, господину Хольмгерссону!

С глубоким прискорбием сообщаю Вам, что между нашими странами возникло какое-то досадное недоразумение. Не находясь в состоянии войны, Ваши войска атаковали наши воинские дружины около озера Оулуярви, в совершенно чужой Вам Тавастии. Будучи вынуждены обороняться от столь странного и беспричинного нападения, мы были вынуждены их все уничтожить. К моему глубокому сожалению, Ваш командующий, ярл Ральф, убегая прочь с горсткой приближённых, украл с поля боя мой дарственный и очень дорогой моему сердцу меч.

Сим летом, опять же, без объявления войны, другой Ваш ярл Адольфус, приплыл в наши земли на многих судах во главе многосотенного шведского войска и привёл с собой более двух тысяч воинов из финских племён сумь и емь. Разорив и спалив на Ладоге два наших мирных селения, этот недостойный предводитель попытался взять штурмом русскою крепость Орешек.

Её гарнизон, состоявший из моих воинов, будучи очень удивлён столь недружественным действиям со стороны соседнего государства, с кем нас связывали только лишь добрые и мирные отношения, частью уничтожил, а частью пленил войска ярла Адольфуса.

Простите, но мне в ответ пришлось посетить Ваши земли и забрать свой украденный меч и ВСЁ, что там только было МОЁ Личное.

Содержавшиеся в узилище крепости Сёдертелье в отвратительных условиях русские пленные были так же мною освобождены.

Прошу прощения, что не смог посетить Вас вместе со своими людьми в этот раз. Думаю что при определённых обстоятельствах всенепременнейше буду в Вашей столице.

С Глубоким почтением, Барон Любекский Андреас!»

«Королю Швеции Эрику XI!

Ваше Величество, с глубочайшим и искренним почтением обращается к Вам барон Любекский Андреас! Благодарю Ваше Величество за Ваше доброе отношение, заботу и защиту, проявленную к членам моей и Вашей семьи. Я знаю, насколько трудно было Вам защитить их от определённых недружественных сил, горячо желающих им смерти. Но Вы проявили воистину христианское милосердие и братскую любовь к своей сестре и к нашему общему с ней сыну, Вашему племяннику – Леониду Андреевичу Стрелкову-Эрриксону.

Знайте, что в случае опасности, Вы всегда сможете найти защиту в моём поместье. А Леонид будет очень рад видеть его доброго дядюшку.

С Глубоким почтением и любовью, Барон Любекский Андреас!»

Тёплым сентябрьским днём в направлении Ладоги по широкой Неве скользил при попутном ветре отряд из десяти судов. На мачтах у них развивались Андреевские флаги, белые с голубым, точно такие же, как и на башне приближающейся крепости.

– Вот, Мартушка, и наша земля начинается, доплыли, – проговорил, обняв свободной рукой жену, Сотник, прижимая другой к себе малыша.

– Гляди-ка, как Лёнька глазёнки-то таращит, пять месяцев всего, а как будто бы понимает чего.

– Андрюш, ну что это за Лёнька? Леонид, как царь Спарты, – мягко улыбнулась мужу молодая красивая женщина, – Так-то в нём кровь королей Швеции и князей Русских. Как-никак две династии воедино соединились.

– Ага, а носится, как и все головастики, в общем, строю вместе со всеми будет, – хмыкнул негромко Митяй!

И на всякий случай отошел чуть-чуть в сторонку.

Зимой 1227 года дружина новгородского князя Ярослава совершила дальний поход в земли финского племени Емь, пройдя в них по льду замёрзшего Финского залива. После чего она прошла огнём и мечом по всей центральной части Тавастии до её западных и северных пределов.

Вот, что пишут русские летописцы того времени об этом:

«Тое же зимы Ярославъ сынъ Всеволожъ. ходи из Новагорода за море. на Емь. где же ни единъ от князь Рускыхъ не взможе бывати. и всю землю их плени. и взъвратитися Новугороду. славя и хваля Бога. ведыи множество полона. якоже суши с нимъ. не возмогоша всего полона отнести. но овыхъ сечаху. а иныхъ множество пущахуть опять в своя си»