Райса Уолкер - Скованная временем [litres]

– В то время Солтер уже не была мэром, и я подозреваю, что кто-то с извращенным чувством юмора добавил ее в список приглашенных, – продолжила Кэтрин. – Картер Харрисон был хорошо известен своей галантностью по отношению к дамам, но он был алкоголиком, определенно не в пользу программы ЖХСТ. Я подумала, что будет интересно послушать, как они общаются, поэтому мы с Солом смешались с компанией. Он утверждал, что является мэром маленького городка в Орегоне, а я – его женой. Но на самом деле это была пустая трата времени – Солтер была кроткой серой мышкой, и они даже не разговаривали после того, как их представили друг другу.

– Остается догадываться, почему она баллотировалась на политический пост, если была такой застенчивой. Особенно в то время, – добавила я, – когда большинство женщин даже не имели права голосовать.

Кэтрин кивнула:

– Женщины в штате Солтер, в Канзасе, имели право голосовать на местных выборах, но на самом деле она не собиралась баллотироваться. Некоторые мужчины в городе в шутку внесли ее имя в избирательный бюллетень, и они были очень удивлены, обнаружив, что большинство женщин и довольно много мужчин предпочли ее другому кандидату. Я действительно восхищаюсь ею за то, что она отплатила им той же монетой и фактически заняла эту должность, когда ее избрали, но это, по-видимому, было пределом ее активности в защиту прав женщин. В общем, очень разочаровывающая поездка, – сказала Кэтрин. – Хотя мне все-таки удалось прокатиться на чертовом колесе. Очередь всегда была ужасно длинной, когда я совершала свои одиночные путешествия, и Сол никогда не любил ждать меня, когда мы отправлялись вместе. Он ужасно боится высоты. Однако на этот раз мы были в одной группе с мэром, так что нас провели прямо в начало очереди. Многие решили подождать на земле, но Сол не хотел выглядеть трусом. В итоге он жутко побледнел и его чуть не стошнило на продавца арахиса, когда мы спустились, – добавила она с очень довольной улыбкой.

Поскольку место и дата убийства Кэтрин были точно определены, в следующие несколько дней мы сосредоточились на том, чтобы подготовить меня, как морально, так и физически, к посещению выставки. Физическая подготовка включала в себя десяток метров шелка и кружев, а также корсет, который я возненавидела с того самого момента, как его доставил курьер. У Кэтрин все еще была одежда, оставшаяся после запланированного перемещения в 1853 год, но она уже устарела на лет сорок. Вряд ли она была бы уместна в эпоху, когда мода менялась по прихоти парижских дизайнеров, хотя новости об этих изменениях доходили до Америки из-за океана лишь через несколько месяцев.

– Так почему бы нам просто не забыть все это и не отпустить меня в костюме официантки? – спросила я. – Или одной из тех египетских танцовщиц, которых я видела на фотографиях? Они были одеты довольно комфортно…

Кэтрин презрительно усмехнулась, садясь за компьютер и открывая окно браузера.

– Ты достаточно читала об этой эпохе, чтобы понять их классовые отношения, Кейт. Ты понятия не имеешь о том, куда тебе придется отправиться и с кем тебе придется поговорить. Официантка никогда бы не могла приблизиться к той группе, с которой я была в тот день, не привлекая ненужного внимания. Если ты одета как леди, ты сможешь задать вопрос любому человеку, независимо от его социального класса. Правильный наряд открывает двери…

Кэтрин занялась поиском исторических фотографий платьев 1890-х годов, и я была удивлена, увидев, что в интернете есть настоящие журналы мод той эпохи. В издании под названием The Delineator были даже советы о том, как создавать платья, аксессуары и прически.

На следующий день к нам домой пришел местный свадебный дизайнер, чтобы помочь разработать мой костюм. Девушка приподняла ухоженную бровь, когда Кэтрин настояла на том, чтобы платье было двусторонним, с тканью другого цвета внутри, и чтобы в нем было два скрытых кармана, один в корсете, а другой в нижнем белье.

Для нас это имело смысл, так как мне, возможно, придется остаться еще на один день и я не смогу расхаживать по выставке с багажом. Мне также нужен был быстрый доступ к ключу ХРОНОСа, и Кэтрин решила, что у меня должно быть место, где я смогу спрятать запасной медальон и немного денег, на всякий случай. Однако трудно было убедить человека в том, что двустороннее платье с потайными карманами, с подкладкой, чтобы не было видно света медальона, было нужно нам только для костюмированной вечеринки, которую мы использовали как прикрытие. После недолгих раздумий дизайнер просто кивнула, доказывая, что у нее достаточно здравого смысла, чтобы не подвергать сомнению эксцентричные запросы тех, кто готов заплатить за заказ возмутительную сумму.

Моя роль во всем этом состояла в том, чтобы неподвижно ждать, пока ассистент снимал с меня мерки, а затем терпеть повторные примерки, булавки и наставления, стоять прямо и перестать сутулиться. Конечным результатом стал наряд, признанный верхом моды 1893 года, в котором мне будет жарко, туго и жутко неудобно.

Когда мы не были заняты примеркой, я читала и перечитывала дневниковые записи Кэтрин для намеченных дат, запоминала карты выставки и просматривала десятки исторических отчетов об экспонатах и Чикаго 1890-х годов. В дополнение к записям из библиотеки Кэтрин я нашла кое-какую информацию в интернете.

Трей дважды брал напрокат документальные фильмы о выставке и о Чикаго 1800-х годов. Некоторые из них были посвящены самой экспозиции, и они действительно оживили те образы и истории, которые я читала.

Однако от одного из них у меня мурашки побежали по коже. Он был снят как фильм ужасов, но на самом деле это был документальный фильм о Германе Маджете, социопате-убийце, о котором упоминала Кэтрин. Выдавая себя за доктора Г. Г. Холмса, врач и фармацевт Маджет убил десятки, а может быть, и сотни молодых женщин за то время, что жил в Чикаго. Некоторые из них были его женами, иных привлекали его деньги, но с большинством жертв он был совершенно незнаком. У него был идеальный план: здание рядом с выставкой, которым он владел, было превращено в отель «Всемирная ярмарка», обслуживающий посетителей женского пола. Некоторые комнаты были специально оборудованы для пыток; в других случаях он подавал газ в плотно закрытые комнаты без окон через маленькие отверстия, которые просверливал в стене, и наблюдал через глазок, как задыхаются женщины. Затем он тайно сбрасывал их останки в известковые ямы в подвале и во многих случаях продавал их кости, собранные в модели скелетов, медицинским школам за небольшую дополнительную плату.

Мы не досмотрели до конца. Я не любительница фильмов ужасов, включая те, что основаны на реальных событиях, поэтому я вытащила диск, когда стало ясно, что три маленьких ребенка, за которыми Мадж присматривал по просьбе своего бизнес-партнера, тоже не выживут. Следующий час мы провели за просмотром куда более приятного документального фильма о Джейн Аддамс [12] Джейн Аддамс (1860–1935) – американский социолог и философ, лауреат Нобелевской премии мира 1931 года. Вместе с подругой Э. Старр для решения социальных проблем беднейших слоев населения, в том числе семей эмигрантов из Европы, организовала в Чикаго благотворительный общественный центр, служивший нуждам женщин и их семей, куда включили детские ясли, библиотеку, гимнастический зал, переплетную мастерскую, коммунальную кухню, художественную студию, музей труда, пансион для молодых работниц и др. и ее усилиях помочь малоимущим в Чикаго. Я никак не могла успокоиться, поэтому мы пересмотрели «Принцессу-невесту», чтобы отвлечься от мыслей об убийствах. И, несмотря на все это, в ту ночь мне пришлось спать с включенной лампой.