Василий Панфилов - Университеты [СИ]

… вижу горящие злым азартом глаза и понимаю, что это всё – не случайно. Не разгибаясь, бью своего обидчика ладонью в пах, и тут же скручиваю «колокольчики» что было сил.

Мужчина оседает, дико выпучив глаза, и наверное, на этом можно было бы ставить точку…

… но я не привык оставлять подранков. Перехватив его за кисть, тяну её на себя, одновременно выворачивая на излом. Получается… грязненько получается, очень уж разница в габаритах значительная, да и в голове шумит. Но…

… хруст! Вопль, полный животной боли, а я, продолжая выворачивать уже сломанную руку, со всей своей удали молодецкой луплю падающего по морде носком полуботинка.

– Ах ты ж… – вижу занесённую надо мной трость и траченные гнилью зубы в пенном оскале слюны, но…

… в агрессора врезается Илья Военгский, прыгнув низко ногами вперёд и заплетая его конечности своими, роняя на мостовую. Трость тут же оказывается в руках помора, и я отчётливо вижу, что он человек истово верующий, свято руководствующийся Ветхим Заветом. Удар по локтю, по голове…

… и только сейчас в обтекающей нас толпе начинают визжать! Умом понимаю, что прошло секунд пять от силы, и тут же под моими ногами растягивается ещё один, вылетев из толпы головой вперёд и проелозив брусчатку животом.

– Сообщник, – деловито сообщает Адамусь, садясь на него, и как бы между делом оглушая ударом локтя по затылку.

В толпе начинают хрипло орать на французском, подзуживая «честных парижан» помочь соотечественникам, и приходиться спешно перехватываю инициативу.

– Я капитан Сорви-голова! – и сам внутренне морщусь от нелюбимого прозвища, но настоящее моё имя и фамилия большинству парижан не скажут ничего, – Зовите полицию! Пожалуйста, расступитесь! Вы можете затоптать улики!

Симпатии толпы разом колыхнулись в обратную сторону, и я уже слышу реплики о «Обнаглевших апашах». Крикунов задержали, порядком намяв бока, притом самыми воинственными были, как мне кажется, дамы.

– Месье капитан… – несколько полноватая, но вполне симпатичная особа лет двадцать пяти дала мне носовой платок, – у вас кровь!

– … под стенами Лувра, подумать только!

– Это приезжие, Мадлен, я вас уверяю!

– … англичане, кто ж ещё?! Они и Крюгера, они…

Промокаю кровь с рассечённой скулы и отдаю платок раскрасневшейся особе…

… оставив себе визитку. Собственно, почему бы и не да?!

Обступив нас неровным овалом, где-то пять на три метра, французы весьма живо комментируют происходящее, перевирая и додумывая не виденное. К моменту приезда полиции свидетели придумали столько интересных версий, что я записал их, дабы не забыть. Право слово – пригодиться, если задумаю сочинить какой-нибудь авантюрный роман!

– Слежку я заметил практически сразу, – прикладывая к скуле лёд, рассказываю в участке полицейскому комиссару, – и хотя насторожился, но особого значения не придал.

– Так, так… – кивал сидящий напротив лысоватый полицейский, промокая платком мясистые щёки, – и почему же?

– Месье комиссар, я далеко не Видо́к [39] Эже́н Франсуа́ Видо́к (фр. Eugène-François Vidocq; франц. произношение: /øʒɛn fʁɑ̃swa viˈdɔk/; 24 июля 1775 – 11 мая 1857) – французский преступник, ставший одним из первых современных частных детективов и «отцом» уголовного розыска в его современном виде. , и даже… хм, не четверть Видока, но некоторый опыт жизни в трущобах у меня есть. Криминалом не увлекался, но насмотрелся и… врать не буду, знакомые в уголовной среде были и есть. Понимание имею. Поскольку я некоторым образом… хм, инженер и художник, да и театральному искусству не чужд, такие вещи попросту вижу. Наблюдательность и внимание к деталям, усугублённые спецификой образования и… хм, среды.

– Не знаю даже, как и сказать… – замираю ненадолго, давая передышку стенографисту, сидящему у приоткрытого окна, – наверное, они мне хищными не показались. Знаете ли… впрочем, вы-то конечно знаете! Человек с опытом может не понять даже… а ощутить, что ли. Этот хищный отблеск во взгляде и движениях, и тебя уже выбрали жертвой!

– Так, так… – закивал комиссар, снова промокая пот платком, – кофе будете, месье Георг?

– Не откажусь, – улыбаюсь благодарно, – О чём я? Ах да… а бывает слежка дежурная, что ли. Когда человек просто отмечает, с кем ты общаешься, маршрут и прочее. В последнее время такой слежки за мной предостаточно. Репортёры и ваши… хм, коллеги. Полно, месье Дюран! Я не обижаюсь! Иногда приглядка от Сюрте не лишняя, особенно учитывая нехороший интерес ко мне британцев, да и не только.

Комиссар улыбнулся дипломатично, но смолчал, не подтверждая, и не опровергая сказанное.

– Не хищные… – крутанул он головой, – зачем же вы тогда, месье капитан, так… жёстко с нападавшими?

– Жёстко? – удивился я, – Они живы!

– Живы, но… впрочем, не отвечайте! Война не скоро отпускает, – сказал он с нотками ветеранской ностальгии.

– Отчасти война, – киваю я, убирая ненадолго лёд от проморозившейся скулы, – а отчасти… Вы знаете, месье комиссар, это разные люди. Слежку вели одни, а нападали – другие. Нет-нет! Я уверен, что это сообщники, просто их, как это говорится… втёмную сыграли?

Говорилось явно не так, но полицейский понял правильно.

– Вот и задержанные тоже самое говорят, – согласился он задумчиво, – Немного… а впрочем, почему бы и нет? Нарушение, конечно, но небольшое, а помочь может. Пьер! Вели привести тех субчиков!

Несколько минут спустя в кабинет привели двоих задержанных.

– Начальник! – с нотками истеричной хрипотцы сходу начал один из них, долговязый мужчина под сорок, с выдающимся носом-румпелем, чернявый и смутно похожий на…

«– Де Голля»

… и действительно! Не помню толком, кто это, но носатый бюст генерала живо всплыл в памяти.

– Комиссар! – поддерживаемый под локотки полицейский сделал то ли попытку рвануть вперёд…

«– К комиссарскому телу»

… то ли упасть на колени, но дюжие ажаны быстро и умело завернули ему руки за спину, оставив в состоянии полуподвешенном.

– Чем хочешь поклянусь, – морщась от боли в вывернутых руках, продолжил «де Голль», – не знали! Попросили помочь с племянником…

– Не с племянником, – прогундосил коротышка неопределённого возраста, со следами плохо залеченного сифилиса на крысиной физиономии, – он как-то иначе говорил, Тибо!

– Да-да! – закивал долговязый, – Как-то так хитро вывернул всё, что не пляменник, но вот…

Он замялся, пытаясь подобрать слова. Полицейские же, убедившись, что «де Голль» не пытается набрасываться на нас, чуть ослабили хватку.

– Хитро говорил, паскуда такая! Словами играл, я сейчас только понял, и то наверное не всё! Вроде как поучить не племянника, не то родственника… ну мы и думать не могли!