Василий Панфилов - Университеты [СИ]

Она выразительно колыхнула грудью, разбрасывая бриллиантовые искорки, и скрежет зубовный стал воистину библейским, а губы подруг раздвинулись ещё сильней, демонстрируя уже не зубы, а дёсны.

– … и понимаю его, как никто! – продолжила Эстер, удовлетворённая реакцией подруг до подмокших панталон и женского счастья, – Это же Фима! Стоило отпустить его в Африку, где он пообещался немножечко поприключаться, и подарить себе немножечко бизнеса, а мине интересное колье к годовщине, так шо ви думаете?

Бляйшман выразительно посмотрела на подруг, дожидаясь ответной реакции, и таки продолжила, жмурясь нашкодившей сытой кошкой.

– Фима, этот султан моево сердца, решил на сдачу от бизнеса взять целую страну! Такие хлопоты…

Эстер выдохнула печально и опустила глаза.

– … ну ви мине понимаете!

Подруги закивали отчаянно, шо они таки понимают!

– Это немножечко похоже на бакалейные лавки, как у твоего мужа, Идочка, – ласково улыбнулась Эстер носатой четвероюродной сестре, мстя за прошлые годы, когда та – да и хвасталась, а Фима – по-всякому, – Только вместо двух… трёх? Вместо трёх лавочек – целая страна! Ой, даже не знаю…

Бляйшман попустила голову, трогая колье.

– … ведь он, султан моево сердца, себе взял страну, а мине подарил алмазные шахты.

Пота, мирры и фальши стало источаться ещё больше, а зависть стала осязаемой, придавив подруг тяжким гнётом понимания, шо им таки достались не те мужья!

– Фимочка сказал, шо ево любовь к мине не влезет в одно колье, – продолжила Эстер, – потому каждый камешек в нём, это одна алмазная шахта из моих!

Ида задышала предобморочно, глядя на колье выпученными глазами, а Ракель, Сарра и Дебора, часто моргали, пытаясь перевести количество камней в шахты, а шахты в деньги. Не получалось от слова «совсем», потому шо такие цифры, они только в сказках, и немножечко у русского царя!

– Пишет и пишет… – вздохнула Эстер, – ой… ви би знали, шо он такое пишет!

Бляйшман схватилась за покрасневшие щёки, и прекрасные глаза её затуманились долгим отсутствием мужчины.

– Песнь песней [54] Песнь песней Соломона – книга, входящая в состав еврейской Библии (Танаха) и Ветхого Завета. Четвёртая книга раздела Ктувим еврейской Библии. Хороший образец любовной лирики. , только ещё немножечко и Камасутра! – горлицей проворковала она, смущая подруг, которые в последние годы если и да, то только с мужьями, неинтересно и под одеялом.

– Надо ехать, – как бы нехотя постановила Бляйшман, снова вздыхая, – а то ведь боюсь оставить одного.

– Уведут? – с робкой надёждой спросила Ида.

– Фиму? У мине? – высокомерно улыбнулась Эстер, и всем сразу стало ясно, шо та, которая четвероюродная Ида – точно дура, и это по другой линии!

– Присмотреть за ним надо, – снизошла женщина, забрасывая в рот несколько зёрнышек граната, – потому как с государством он справиться и без мине, но он же затеял строить дом, и даже два! А как такое, и мужчине?!

Сарра закивала, и пользуясь снисходительным молчанием Эстер, рассказала, как её муж купил интересное для дома, и без неё! Получилось, разумеется, как всегда – дорого и со скандалом. Но сюрприз удался, это да!

– Вот и я думаю – надо ехать! – постановила Бляйшман, – Но с другой стороны – Ёся!

– А шо Ёся? – робко поинтересовалась молчавшая доселе Дебора.

– Как?! – всплеснула руками Эстер, – Ви не знаете? Ёсю хотят сделать послом через консульство!

– В России? – невпопад удивилась Ида, и все на неё посмотрели так, шо она таки и сама поняла, шо дура!

– В Константинополе, – со вкусом выговорила Эстер, – но это потом! Он пока в Дурбане самый главный. Ну то есть на бумагах это другие, уважаемые кем-то люди, но ви же понимаете, шо если мальчик отвечает за финансы и имущество, то на бумаги – тьфу!

– Ёсечке жениться пора, – осторожно вставила Дебора.

– И это ой! – всплеснула руками Эстер, демонстрируя их белизну, холёность, и самое главное – дорогие перстни в больших количествах, – Хоть пополам! С одной стороны – Фима и дома, а с другой – Ёся и всякие вертихвостки! Окрутит ещё какая-нибудь… какая мине не понравится, и шо?!

Подруги переглянулись, и в глазах у них возник козырный интерес до сибе, и наоборот до подруг. Если даже они сами и не слишком да замужем, то кто им мешает облагодетельствовать Ёсика своими дочами, племянницами и прочими кровиночками! А если нет совсем, то по крайней мере, они будут первые, которые об этом да!

Заулыбавшись хозяйке дома ещё слаще, они замёдоточили комплиментами ей, мужу, которому здоровья побольше, и Ёсику, этому золотому мальчику! В воздухе запахло золотом, кровью и женской дружбой.

Подпрыгивая от возмущения и по котячьи пуша седые усы, глава округа Менимольтан наскакивал на меня, пытаясь выразить всю глубину своего недоумения, и немножечко, очень аккуратно – возмущения.

– Месье капитан… – в грудь набирался дымно пахнущий городской воздух, после чего следовала новая тирада с петушиным совершенно наскоком, – я не оспариваю ваше право проводить любые конкурсы! Франция – демократическая страна, и если большинство жителей квартала – за, то кто я такой, чтобы говорить против?!

– Месье Лангле, – я с трудом смог вставить своё слов в этот поток возмущённого сознания, – боюсь, я не вполне понимаю суть ваших претензий…

– Какие претензии, месье капитан?! – замахал руками выборный чиновник, разгоняя претензии и любопытных прохожих, – Напротив…

Через несколько минут удалось-таки продраться к сути, и оказалось, что всячески приветствуя художественный конкурс в квартале Бельвиль, Эжен Лангле предлагает…

И немножечко настаивает!

… провести его не в одном только квартале Бельвиль, а в двадцатом округе целиком, обещая поддержку помощь, и при желании – руку и сердце!

Чьё? Неважно, совершенно неважно… можно даже и своё, если месье капитан…

Месье капитан категорически (и даже с некоторым испугом) отказался, и чиновник выдохнул не без облегчения, но…

– … зараза такая! – рассказывал я Саньке часом позже, когда мы встретились в условленном ресторанчике пообедать, – Смутил так, что согласился со всего размаху, и ни времени на подумать, ни… тфу ты!

– Силён! – подхихикивал брат, утирая выступившие от смеха слёзы, – Говоришь, готов был жопку свою подставить, лишь бы продавить нужное для округа решение?

– Жены, дочерей, свою… – кивнул я, поёжившись, и заново переживая тот… не то штобы ужас, но всё-таки – шок.

Подошёл официант с переменой блюд, и мы замолчали, только Санька всё не прекращал хихикать.

– А что, – прожевав, поинтересовался он, – по деньгам сильно накладно?

– Да нет… по большому счёту, провести конкурс можно на средства горожан. Отчасти, как минимум. Проблема именно в организации. Такое дело… – замолкнув, я попытался подобрать подходящие сравнения, – Если грубо, то это как после роты на хозяйство в полку встать. Вроде бы четыре квартала вместо одного, а ворох проблем и проблемок не в четыре раза увеличивается, а минимум в шестнадцать. Скорее даже больше.