Андрей Валентинов - Цикл Аргентина. Компиляция. Романы 1-6

— Если завтра вечером не будет дождя, выходим после полуночи, часа в два. Плохо, что новолуние, придется на ощупь. Ничего, пройдем!

Ответа Андреас не ждет. Его и не будет, Курц даже не кивнет.

Оба встают разом, четко, словно по команде.

Решили!

У старика Огра много сюрпризов в запасе…

Хинтерштойсер упал на самом последнем спуске. Как и почему, сам не понял. Дюльферял по всем правилам — веревка пропущена между ног, обхватом через правое бедро, поднята через грудь, в левую руку зажата. Правая тоже при деле, скорость регулирует. Не спешил, не зарывался, уже и камень успел подошвой нащупать. Веревка-предательница почему-то ослабла, выскользнула из ладони…

Ganz plemplem!

Раз — и на боку! Два — больно. Три — очень больно…

Справился, вскочил, головой помотал. Потом, как и положено, вдохнул поглубже — себя прочувствовать. Раз, другой, третий… Главное, чтобы кости были целы.

Каменная Дева Баварская, не попусти, выручи!..

Успокоился, даже попытался улыбнуться. Ноги держали, руки двигались. Болели только ушибленные ребра и еще правое бедро — место, откуда нога расти начинает, но только сбоку. Ерунда, если подумать.

Андреас так и подумал. Надавил там, где совсем невтерпеж, зашипел, ругнулся негромко. Куртку поправил и стал дожидаться Курца.

Другу Тони ничего не сказал. И так забот хватает *["177] 177 Для автора остается загадкой, насколько серьезной была травма Андреаса Хинтерштойсера, полученная накануне подъема, но поскольку она упоминается в источниках, речь явно шла не о простом ушибе. .

— Галстук нужен? — каменным голосом вопросила Герда. — Если что, в шкафу, слева на дверце.

Марек, еще поглядевшись в зеркало, провел расческой по волосам, пиджак одернул.

— Обойдусь, — рассудил. — А почему таким тоном?

— Я же портфель. Не забыл?

Девочка подошла к столу, взялась за телефонную трубку.

— Можно, я Ингрид позвоню? Если она в номере, ты меня сам туда отнесешь и у двери поставишь. А я на замочек закроюсь.

Мужчина, не возразив, подошел к балконной двери. Эйгер-Огр был в сизой вечерней дымке. Он попытался представить, каково сейчас тем, кого нелегкая занесла на ледяные склоны, но память, своенравная хозяйка, подсказала иное: черная речная вода, прилипчивый гнилостный дух прибрежного тростника, желтый луч фонаря, темные пятна на простреленных гимнастерках. С детства он боялся покойников, и даже не мог вообразить, что сможет спокойно и методично расстегивать нагрудные карманы, складывать стопкой липкие от крови документы, вглядываясь в мертвые лица.

— Напейтесь! — велел ему мистер Мото.

Приказ Марек выполнил, хотя и очень опасался, что после первой бутылки к нему неслышно подступят четверо в светлой полевой форме. Случилось иначе — к нему пришла ОНА.

«Титаник-вальс»…

А если и в сам деле занесет на ледяную вершину? Раз — и там! Кого он встретит на каменном темечке?

— Мне не нравится, — сообщила Герда, подходя и становясь рядом. — Гора — она солнце заслоняет. Вроде как тучу в землю вкопали… Можешь меня никуда не относить, Кай. Ингрид в номере нет. Ушла.

Подумала немного.

— Это плохо.

— Потому что сразу в троих влюбилась? — уточнил Марек, берясь за шляпу.

Девочка взглянула выразительно.

— Это не смешно, Кай.

Марек Шадов вспомнил виденный им неясный силуэт. Ничего особенного, зубочистка в бриллиантах и в платье из журнала мод.

— Такие, как она, Герда, много о себе воображают. Принца ждут, чтобы на белой лошади приехал — и в ножки упал. Некоторым приходится ждать очень долго.

Сказал — и язык прикусил. Поздно! Сзади сердито засопели.

— А принцы, между прочим, по вечерам неведомо куда уходят. И даже галстук не надевают. Вот возьму — и спрошу!

Марек взялся за дверную ручку, оглянулся.

— Вот возьму — и отвечу.

Герда покачала головой:

— Не надо, Кай. Я же маленькая, а не глупая… Может, все-таки дать тебе пистолет?

— Ничего не успеваю, Марек, хоть плачь! Завтра утром еду в Берн по делам клиентов, а там паника, немцев ждут. Швейцария обратилась в Лигу Наций за защитой. Не выйдет, Конфедерация-то и вступила в Лигу с условием, что иностранные войска не будут входить на ее территорию. Словами Гитлера, увы, не удержать. Из Берлина обещают прислать кого-то важного для подписания документа об особых правах немецких кантонов, а в Вене, между прочим, завтра плебисцит по поводу аншлюса. Такая вот «Песнь о Нибелунгах»… Это понятно, а вот что с вами, Марек, делать, ума не приложу.

— Ничего делать и не надо, мистер… Ну, никак не привыкну, Лекс! Давайте прикинем… Приедет кто-то важный, подпишет, не подпишет — это еще два-три дня. Войска с ходу не введут, сначала ультиматум, статьи в «Фолькише беобахтер»… На все — неделя, не меньше. Кроме того, сейчас в отеле целая толпа в черной форме с киношниками. Не думаю, что сюда сбросят воздушный десант, им Северная стена нужна. А мы с девочкой дождемся Ильзы — и спокойно отчалим.

— Спокойно — не выйдет в любом случае, Марек, уж поверьте. Но — допустим. Однако в ваш план следует внести одно очень важное уточнение. Если увидите своего брата — бегите немедленно, даже не думая.

— Белый клоун, Черный клоун… Принимается. Сам бы я не уехал, взглянул бы в глаза, но Герда… Нет, не хочу рисковать.

— И правильно. А у меня к вам, Марек, будет просьба. Присмотрите пока за баронессой фон Ашберг-Лаутеншлагер. Она — из числа моих клиентов, хотя об этом и не догадывается. Ваша дочь ее знает.

— Ингрид? А-а… А как за ней присматривать?

— Инфантильная особа с претензиями не по уму — и, одновременно, не слишком счастливая девушка, к тому же, подозреваю, невезучая почти до безнадежности. В общем, назначаю вас, Марек, доктором Ватсоном. Крутитесь! Полезет на Эйгер, берите за ухо и тащите вниз.

— А мне на Эйгер можно?

— Можно, Марек. Только вернуться не забудьте.

Индеец — горбоносый профиль под густыми перьями — обнаружился прямо над колесом, рядом с номером. И в целом мотоцикл пришелся Мареку по душе — сильный красно-черный зверь с наглой надписью «Dollar» на всех возможных поверхностях. А уж рычит, заслушаться можно!

— Садитесь! — Роберт-пилот, успевший удобно устроиться за рогатым рулем, кивнул на заднее сиденье. — Как говорится в одном романе, «Jeh, prokachu!»

Встретились у Нового корпуса. Летчик возился с мотоциклом. Увидев, махнул рукой, заулыбался. Нашел клиента!

— Садитесь, садитесь! Техника надежная.

Марек, однако, не спешил. Роберт ему понравился, мотоцикл тоже, но вот грунтовка, особенно та, что после поворота… Трава, острые камни, пара весьма подозрительных колдобин. Сначала тряхнет раз, потом еще, еще…

— А может, я свой «Лоррен-Дитрих» возьму? Его только завтра разбирать начнут. Дорога больно паршивая.