Андрей Валентинов - Цикл Аргентина. Компиляция. Романы 1-6

И еще… При всякой буче дисциплина падает, значит к снарядному складу подобраться проще.

– Лонжа, скажи!

Камрад Лонжа, специальный представитель Германского сопротивления, сказал. Не всем понравилось, однако спорить не стали, даже те, что нравом горячи. Строевой же смотр решили считать проверкой сил, а заодно и предупреждением. Пусть господин комендант в затылке почешет, когда рапорт прочтет.

– Значит, Лонжа, не сейчас?

– Не сейчас.

Промозглый холодный вечер стер неяркие осенние краски, приближая близкую ночную тьма. Включились прожектора, белый огонь ударил в камень, и крепость сразу же постарела на много веков. Ушло все лишнее, нестойкое, оставляя только четкий контур нерушимой тверди. Горгау вознесся над суетой, вырос, расправляя надежные плечи бастионов. Камень, кирпич и земля, слившись воедино, готовы бросить вызов всему, даже всемогущему Времени. Острая коса Сатурна щербилась об черные тени.

Белый закат за крепостными верками погас. На истертый булыжник ступила Мать-Тьма.

Лонжа натянул пилотку на самые уши и отошел за угол, ожидая пока не пройдет бдительный патруль. После вечернего чая роту загнали в казарму, запретив даже показывать нос наружу, но опытный «дезертир» решил рискнуть. Маршрут не слишком сложен, сначала в гараж, где механики устраивают ночные посиделки, после… После еще следовало подумать. Карел Домучик не сдаст его вездесущему «стапо», но Абвер немногим лучше. Он, Лонжа, уверен, что сможет использовать бывшего нарядчика, тот думает сходно. У них вроде как договор о ненападении, даже союз, но столь же ненадежный, как пакт между Гитлером и Сталиным, буде таковой когда-нибудь подпишут.

Начал накрапывать дождь. Лонжа поднял повыше воротник шинели и скользнул вдоль казарменной стены. Чтобы не вспоминать о предстоящем разговоре, он попытался отвлечься на что-нибудь не столь ядовитое. Вот, скажем, крепость, закоулками которой он сейчас пробирается. Людвигу Второму, дальнему родственнику, Горгау определенно бы не понравился. Слишком грубо и просто, ни малейшей выдумки, ни грамма воображения. Никакого сравнения с чудо-замками, которые строил он сам.

Король Август, первый сего имени, уважал Людвига за то, что тот сделал, в том числе и за его замки, но не мог согласиться с тем, как Лунный Король забывал при этом об ином, не менее важном. Монарху пристало не только служить Вечной Красоте, но и разгребать сегодняшнюю грязь. Приходится держать в руках скипетр, но порой куда важнее автомат «Суоми». И когда к Его Величеству обратятся с простым и понятным: «Лонжа, скажи!» он должен знать ответ.

Август Виттельсбах перешел освещенную белым электрическим огнем дорожку и ступил во тьму.

– А я знаю, откуда вы, Рихтер! – господин Домучик довольно усмехнулся. – Перед отбоем ходите в гараж и вербуете механиков. Вы, Рихтер, просты и предсказуемы… Снимайте шинель, ради вашего прихода открыл бутылку «Courvoisier» пятилетней выдержки. Настоящий коньяк производят только во Франции, чтобы там русские не говорили про своего Шустова. Штаб баварских монархистов тоже во Франции, верно? К коньяку поближе?

На первый взгляд бывший нарядчик пьян. Если хорошо присмотреться – пьян изрядно. Но Лонжа почему-то не поверил, а потому ответил четко по пунктам:

– Механиков не вербую, пригласили на посиделки, я и пришел. В коньяках не разбираюсь. А у баварских монархистов настоящего штаба пока еще нет.

Домучик кивнул, вполне удовлетворенный, и потащил гостя за стол. В бутылке оставалась ровно половина. Контрразведчик налил гостю рюмку, не забыв при этом и себя, упал в кресло.

– Пейте, Рихтер! Коньяк, если верить врачам, полезен при всяких хворях, а вы наверняка надышались фосгеном. Как вам нынешняя паника? Я дважды проверял посты у входа в подземелье и заодно запер оба комплекта ключей в сейф. Кажется, нас всех взяли в разработку, не находите? Бунт явно готовили, но поспешили. А в таких вещах, я вам скажу, торопиться грех.

Лонжа прикинул, куда Домучик мог вылить коньяк. Неужели в раковину? Или в пустую бутылку, припасенную ради подобного случая?

– Молчите, Рихтер? Ждете, пока я вам поведаю все тайны Агронома, а вы передадите их Германскому сопротивлению? Quid pro quo! Взамен хочу узнать кое-что лично о вас.

Донышко рюмки негромко ударилось о стол.

– Не сходится у меня, Рихтер! Гиммлер затеял операцию с двумя королями, одного держит при себе, второй…

Поправил очки, усмехнулся трезво и холодно.

– Вторым по логике вещей должны быть вы. Настоящим! Но я не могу поверить в то, что вы – Август Виттельсбах! Я изучил документы по вашим арестам. Какой жуткий дилетантизм! Поездка подготовлена совершенно бездарно, так не внедряют даже рядового агента в период массовой заброски. Начинаешь верить в то, что вы, Рихтер, жертвовали собой ради настоящего Виттельсбаха, отвлекали внимание. Я прав?

Лонжа отставил рюмку в сторону, даже не пригубив.

– Отвечать офицеру Абвера не вижу смысла.

Домучик охотно кивнул.

– Согласен. Но посмотрите на дело иначе, Рихтер – или кто вы там на самом деле? Моя родина, как и Бавария, лишилась независимости. Лично я кое-что приобрел, однако слишком многое потерял. Немцем быть выгодно, но порою тошно до невозможности… А теперь вывод: ваша страна получит суверенитет не раньше, чем моя. И если это случится, то исключительно благодаря нашим совместным действиям. В одиночку с Гитлером вам не справиться.

– Quid pro quo?

– Quid pro quo!

Дверь захлопнулась, ключ заскрипел в замке. Оставшись один, Локи немного подождал, а потом не без брезгливости бросил швабру прямо на пол, поближе к ведру с водой. Не дождетесь, воры в тюрьме не работают! Подумав, уточнил: и короли тоже. Сами шваброй машите! Нечто куда более интересное поджидало его на столе. Как и обещано: два бутерброда со шпиком и кружка… Назвать напиток благородным словом «кофе», язык не поворачивался, однако все-таки горячий и даже с сахаром.

Завтрак!

Королевская жизнь продолжалась уже третий день и начинала нравиться. С утра, когда после построения на плацу всех разводили на работы, Локи в сопровождении «полосатого» дежурного отправлялся в административный корпус (часть «бублика», которая справа, если от ворот смотреть). Там он попадал в пустой кабинет, где его и запирали до обеда. Уборки никто не требовал, и все было просто превосходно, если бы не скука. Промучившись целый день, он на очередной встрече с Глистом намекнул, и его намек поняли. Рядом с кружкой лежала книга в пестром бумажном переплете. Кажется, та же, что и вчера, даже с закладкой.

Шпик выглядел очень аппетитно, но Хорст сперва выкурил сигарету, благо пепельница обнаружилась там же, на столе. Красные «Rheni», конечно, не то, что стал бы курить уважающий себя человек, но для начала сгодится.