Андрей Валентинов - Цикл Аргентина. Компиляция. Романы 1-6

Взгляд светлых глаз плеснул внезапным холодом.

– Ваше бюро и моя Структура готовятся к войне, и этого не избежать. Но что будет после? Как будем делить Европу?

«Да как угодно! – дядя, нахмурившись, провел пальцем по карте. – Хоть так, хоть этак, границы можно нарисовать любые. Не это главное, Худышка. Постарайся им объяснить…»

– Наша цель, госпожа Веспер, состоит в том, чтобы ни одна европейская страна больше не могла нести угрозу ни соседям, ни всему континенту. Гегемона в Европе быть не должно. Так и случится, война обессилит агрессоров и заставит их пойти на уступки – или страна-агрессор просто перестанет существовать.

– В первую очередь это, как я понимаю, касается моей Германии? Не слишком умно возвращать Европу к эпохе Венского конгресса. Десятки мелких слабых государств – пожива для соседей, ближних и дальних. Тогда это была Россия императора Александра, теперь – Соединенные Штаты Франклина Делано Рузвельта.

– Вы очень к месту вспомнили Америку, госпожа Веспер. На их гербе написано: «Pluribus unum» *["400] 400 Из многих – единое ( лат .). . Это и есть выход для Европы. Слабые государства объединяются в сильный союз. И чем больше будет этих государств, тем надежнее станет европейское единство. А чтобы не появились новые Наполеоны и Муссолини…

– …Раздробить требуется и Францию, и Италию. Итак, Соединенные Штаты Европы, Федеративная Германия, Федеративная Франция – и корзина осколков с табличкой «Бывшая Италия». Единая валюта, отсутствие виз, бессильный европейский парламент где-нибудь в Брюсселе. И, как я понимаю, европейский банк? Такие преобразования потребуют огромных средств.

– Вы просто поменяете табличку на дверях штаб-квартиры вашей Структуры. Но все, о чем мы говорили, возможно лишь в том случае, если в Европу не придут ни русские, ни американцы.

– При правильном финансировании, возможно все. Вы не говорите по-русски? Я тоже не очень, но мой учитель любил повторять:

«Vsjo moe», – skazalo zlato;

«Vsjo moe», – skazal bulat.

«Vsjo kuplju», – skazalo zlato;

«Vsjo voz’mu», – skazal bulat.

Это про золото и сталь, леди Палладия. Если владеешь и тем, и другим, деловые риски становятся вполне приемлемыми.

Вид у тети Мири был задумчивый. Она курила, причем сигарета оказалась вставленной в длинный янтарный мундштук. Когда Пэл вошла в номер, родственница без особой спешки подняла вверх два пальца.

Victory hand!

– Кого победила на этот раз? – осведомилась Пэл, краем глаза заметив на краю стола два почтовых конверта.

– Вроде как саму себя, – вздохнула тетя. – Сидела и мечтала о большой бутылке дрянного виски. Или даже о двух. Цени, мелкая, только ради тебя удержалась. Я, конечно, знала, что мир несовершенен, а люди – сволочи, но все познается в сравнении.

Пристроив сигарету на краю пепельницы, встала, кивнула на стол.

– С мистером Бонисом разминулась, от него письмо. А вот с тем, с другим, довелось пообщаться.

Взяла конверт за самый кончик, приподняла, бросила.

– От него, от мистера Пирсона, отчет в письменном виде. Сказал, что имен там нет, но ты разберешься… И, знаешь, мелкая, я поняла, что лет пятнадцать назад я бы просто так от этого подлеца не ушла бы. Есть в нем какой-то крючок, наживка с тухлым мясом. Понимаешь, что мерзость, а тянет.

– И ты расстроилась? – удивилась Пэл. – Было бы из-за чего!

Тетя вновь взялась за мундштук, затянулась, выпустив трепещущее сизое колечко дыма.

– Как сказать! Три года назад я чуть не умерла, откачали. А теперь иногда жалею. Сейчас я уже другой человек, старый и умный. Но та девчонка была хороша, жила весело, жгла годы фейерверком. Хлопушка! Ее, меня прежней, уже нет, получается, меня не спасли, а вроде как в гаитянского зомби превратили. Даже глупости не хочется делать…

Затушила сигарету, дернула худым плечом.

– Не слушай меня, мелкая, у тебя все еще впереди. И на меня не смотри, я – скверный пример.

Пэл отвернулась. Все еще впереди… Тетя Мири ничего не знает и не должна знать. Рассказать ей так и не решилась. Зачем? Тете и своих забот хватает.

– Пирсон нашел две кандидатуры. Так и сказал: «кандидатуры». Уж не знаю, зачем это тебе нужно…

Она заставила себя улыбнуться. Через силу, едва сумев сдвинуть губы.

– Мы же с тобой шпионы, тетя! Не забыла? Без агентуры никакая работа невозможна. Тебе спасибо, а я… Полежу, сегодня вечером еще одна встреча. Устала…

Лекарство она выпила, платье все-таки сумела снять, а на туфли сил не хватило. Так и упала ничком.

Все…

Пэл закрыла глаза, и вдруг поняла, что ее уже нет, и ничего вокруг тоже нет, все исчезло, растворилось, сгинуло. Совсем рядом – бездна, крутой гладкий склон, она скользит, падает… Нет, взлетает, взлетает! Низкий рев двигателей, черная тьма в иллюминаторе, острый огонь далеких звезд. Космос!

Монсальват.

– Вы должны были получить телеграмму от моего мужа…

– Конечно! Конечно, леди Палладия! Получил два часа назад.

Атташе – сама любезность. И хорош! Огромные рыжие усы, безупречно выглаженный мундир, орденские колодки в ряд. Джентльмен чистых кровей! На зеленом сукне столешницы – медная снарядная гильза вместо пепельницы, по стенам в два ряда – фотографии в деревянных рамках. Африка, саванна, слоны и конечно сам атташе с охотничьим ружьем наперевес. Дальше Индия, Тадж-Махал, и тоже атташе в тропическом шлеме, однако еще безусый.

– Мы с отцом вашего супруга давние знакомые, вместе служили в Кандагаре. Поверьте, все, что в моих силах…

Пэл взглянула с интересом. Интересно, какой просьбы он ждет? Помочь приобрести билет в ложу Grand Opéra? Пожилой полковник едва ли столь наивен, как хочет показаться.

Достала из сумочки конверт, чистый, без адреса.

– Это нужно передать в Министерство авиации. Срочно и не по обычным каналам.

Полковник невозмутимо кивнул.

– Через час отправлю, будьте благонадежны. Но если возможно, расскажите мне суть дела. Министерство большое, письмо должно попасть к правильному человеку.

Пэл кивнула.

– Охотно. Нужен военный аэродром. Не на побережье и не вблизи крупных городов. Срок назвать не могу, вероятно, на несколько лет. И желательно ремонтная база.

Рыжие усы еле заметно дрогнули.

– Нетрудно. Многие аэродромы с времен Великой войны не используются, привести такой в порядок можно за несколько суток.

Атташе в задумчивости пробежался пальцами по зеленому сукну.

– Да хотя бы… Лейкенхит! Это в графстве Суффолк, его забросили еще в 1918-м. А ремонтников можно доставить из Милденхолла, тоже аэродром, но действующий, совсем неподалеку… Вы туда собираетесь сажать что-то большое?

Пэл улыбнулась.

– Очень.

– Подойдет. Если соответствующие инстанции не станут возражать, можете держать там хоть бомбардировочный полк.