Сергей Зеленин - Под прикрытием

«Мальчик» я довольно уже взрослый и изрядно тёртый жизнью – в том числе и половой и, я «приблизительно» знал – чего хочет женщина, оказывая мужчине подобные знаки внимания. Опять же, для моего биологического тела, она возможно – уже «дама в возрасте», мягко сказано, но для фактического психологического сознания – «баба в самом соку».

Роскошная женщина – мечта поэта!

«Естество» моё естественным же образом «восстало» и я страстно возжелал хозяйку «Трактира» как женщину.

«От добра, добра не ищут» – особенно, когда «на ловца и зверь бежит»!

Поэтому, в ответ на очередной её «маяк», я залихватски «по-гусарски» подмигнул и вопросительно дёрнул головой в направлении «номеров» – комнат для постояльцев на втором этаже.

Софья Николаевна характерно-кокетливым жестом поправила причёску и горделиво – «как пава» какая, прошествовала по деревянной лестнице в указанном направлении, несколько раз оглянувшись на меня – мол, не передумал ли. Свободных номеров, должно быть хватает – как я слышал, постоялый двор при «Трактир», очень редко даже наполовину был занят постояльцами. Там же жила и хозяйка заведения – после того, как её «уплотнили» в пользу трудящихся.

Подошедшая вскоре пожилая женщина, судя по источаемому запаху – кухарка, подав очередное блюдо, шепнула на ухо: «Чёрный вход со двора».

За домом, значит – соображаю.

Рассказав ещё одну историю, в этот раз нагло слямзеную у Шолохова из его «Тихого Дона» (не знаю уже написан этот шедевральный роман, или ещё нет), о том – как лихим штыковым ударом взяв панское поместье, наша рота до рыгочки объелась за приготовленным к какому-то их католическому празднику столом, я типа, вышел «отлить» и больше не вернулся.

Про мои «половые подвиги», думаю тоже – рассказывать не стоит, да? Кто шибко интересуется – в Сети полно порносайтов с пометкой «18+». Одно скажу: расстались…

Не, не так!

Еле-ели «разлиплись» друг от друга ранним-ранним утром: измочаленные просто в хлам, конечно – но донельзя довольные друг другом! Предварительно накормив на кухне «от пуза» остатками вчерашней корпоративной трапезы, Софья Николаевна так же – через «чёрный ход» проводила меня до порога, по-матерински чмокнув в лобик на прощанье и пожелав почаще у неё бывать…

…Казалось, только коснулся головой подушки, как названный отец тормошит меня:

– Вставай, Серафим!

Кто б знал, как был горд за меня Отец Фёдор, когда я сообщил ему – что устроился аж на две «службы»!

Не успел шары продрать и привести себя в порядок, как за мной притарахтела по булыжной мостовой пролётка от товарища Анисимова, чтоб отвести на станцию. Держит он слово, что безусловно радует и позволяет надеяться на кое-какие перспективы.

Хорошо хоть, что кушать почти не хотелось… Впопыхах оделся, на ходу проглотил стакан чаю с куском пирога и выскочил на улицу.

Пролёткой правил молодой, приветливый и крайне разговорчивый парень по имени Федька, в форме милиционера – на год, или может на два младше меня нынешнего. При Анисимове, он был кем-то вроде порученца или ординарца: если вспомнить Петьку из фильма «Чапаев» – то легко себе представить и Федьку… На лицо имеется, даже чисто внешнее сходство на рожу!

– Дорога нонча сухая, домчу вмиг, – пообещал он и, прикрикнул на лошадь, – но, мёртвая!

Вообще то, по дошедшим слухам, Федька назвал кобылу «Интеллигенция» – якобы из-за своей жгучей классовой ненависти к этому сословию… Но при мне он её так ни разу не называл, поэтому думаю это просто фейк.

«Мёртвая интеллигенция», лениво дёрнула ушами, выкатила пару «яблок» из-под жидкого куцего хвоста и потихоньку затрусила.

«Вмиг, не вмиг» – но за полчаса где-то добрались. Вернее, «дотряслись» – такой долгой «местной» поездки у меня ещё не бывало и, меня конкретно укачало – хоть блюй на ходу.

– Товарищ Анисимов просил тебя не долго, товарищ Свешников, – уже не так приветливо, напомнил Федька по приезду до пункта назначения, – час подожду, а если не управишься – придётся тебе возвращаться в город пешком.

– А как узнаешь – прошёл час или нет? – вежливо интересуюсь, – что-то не вижу у тебя на пролётке «ходиков» с кукушкой.

– А я своим классовым чутьём почую!

Вот же, засранец! Ведь, даже самому дебильному лесному ёжику понятно, что принимая дела – я и до обеда навряд ли управлюсь.

С первого на него взгляда – ещё вчера, я понял что этот малый ревнует ко мне товарища Анисимова…

Не в «гомосятском» смысле этого слова, конечно, что вы!

Просто боится за свой статус в случае успешного ремонта «француза»… Очкует холуй, что я займу его место – своими словами говоря. С этим надо что-то делать: врагов в председательском «ближнем круге», мне даром не надо.

Железнодорожная недостанция – «Разъезд Лукьяновский», произвёл такое же «приятное» впечатление – как и, сам посёлок Ульяновка… Если, не сказать больше.

Боже, какое жалкое убожество!

Железнодорожная ветка здесь была одноколейная и поезда на полустанке останавливались (зачастую, достаточно надолго – «чугунка» работала отвратительно), лишь чтобы пропустить встречный состав или же для ремонта. Само деревянное здание станции с начальником, с помещением телеграфа, с кассой и залом ожидания… Традиционная водокачка для заправки паровозов водой, железнодорожный тупик, несколько пакгаузов, с десятка два жилых строений – среди которых преобладает тип «изба-пятистенок», с сараюшками – из которых, судя по свежим «лепёшкам», не так давно выгнали пастись скот.

Успел как раз вовремя – на полустанке начиналось общее построение со знаменем. Некоторое время постоял в сторонке и понаблюдал пытливым взглядом: хотя и донельзя всё расхлябано – но всё равно чувствовался какой-никакой, но воинский порядок. Бойцы вели себя не как банда вооружённой гопоты – чего я больше всего опасался, а скорее – как группа матёрых дембелей, давно забивших на уставы внутренней и караульной службы.

Это, уже легче!

Средний возраст – где-то в районе тридцатника, хотя нескольким можно с ходу дать за сороковник – а парочке поди и двадцати нет. Опять же: невооружённым глазом видно – мужики в основном бывалые, жизнью и всеми её коллизиями неоднократно тёртые и скорее всего – вдоволь навоевавшиеся на двух войнах.

Таких, нахрапом не возьмёшь!

На меня обратили внимание, поэтому я «вольным» строевым шагом подхожу к строю, чётко вскидываю руку к гимназической фуражке со звездой и: