Владимир Тимофеев - Три кварка (1982-2012)

Всё это время Лена находилась в прорабской. Лишь изредка выходила, поглядывала в мою сторону и снова скрывалась за дверью. Короче, контролировала и ждала. И уходить со стройки, понятное дело, не собиралась. А я-то, лопух, планы глобальные строил, надеялся чёрт знает на что. Фигушки она сегодня уйдёт без меня, не для того прихорашивалась, чтобы вот так запросто оставить «объект» без присмотра.

Разумом-то я, конечно, всё понимал. Понимал, что не к добру это всё, ох, не к добру. Доведут меня бабы и кабаки до цугундера. Впрочем, насчёт кабаков — это исключительно к слову пришлось. Тут и без кабаков… туши свет, сливай воду, а кто не спрятался, не виноватая я, он первый начал. Оставалось лишь плыть по течению и надеяться на его величество случай. Который только и мог спасти запутавшегося в чувствах клиента…

Работу я закончил «досрочно». Около 18:00 по Москве. На стройплощадке в этот момент уже никого не осталось, свет горел только в штабном вагончике да в сторожке. Воскресенье — день короткий, граждане торопятся по домам, в порядок себя приводить, готовиться к следующей трудовой неделе.

Смотал по-быстрому провода, собрал электроды, поправил кое-как стопочку готовых изделий. Пересчитал их по новой. Ровненько пятьдесят, как и было заказано. Огляделся с тоской. Вздохнул. Всё, кончилась вольная жизнь, пора, батенька, отвечать за содеянное. Отрабатывать надо выданные авансы. Никто тебя, Андрей Батькович, за язык не тянул. Обещал проводить даму до дома — изволь исполнять. Даже если не хочется. Хотя… зачем мне себя обманывать? Хочется. И даже очень…

— Ой! А ты что? Уже всё закончил? — прощебетала выпорхнувшая из прорабской Лена.

— Ну да. На сегодня всё, — улыбнулся я ей. — Вот только не знаю, как мне тебя провожать. В таком-то вот виде.

Девушка посмотрела на меня с некоторым недоумением и даже как будто с обидой. Потом наморщила носик и… очень быстро нашла решение.

— А давай ты в общежитие своё сходишь и переоденешься. А я подожду тебя, мне не трудно.

— Ну-у, да. Наверное, можно, — протянул я в ответ, делая вид, что раздумываю.

Долго думать Лена мне не дала.

— Знаешь, Андрюш, а давай мы вместе в твою общагу зайдём, — предложила она, беря меня под руку. — Никогда в студенческих общежитиях не была.

Я удивился:

— Но ты же пять лет в институте училась. Неужели у вас не было общежитий?

Лена вздохнула.

— Были, конечно. Но я-то там не жила, а посмотреть хочется. Очень хочется, — добавила она почти жалобно.

— Желание женщины — закон, — бодро отрапортовал я, не в силах сдержать улыбку.

Девушка в ответ лишь смущённо потупилась.

В общежитие, как ни странно, нас пропустили без разговоров. Хотя, если честно, крутилась у меня в голове одна хитровыделанная мысль. Насчёт того, что бдительная вахтёрша обязательно остановит Лену на входе и потребует предъявить студбилет. Однако, к моему немалому удивлению, сидящая на вахте бабулька просто окинула её сонным взглядом и ничего не потребовала. Почему, фиг знает. На наших институтских барышень Лена была совсем не похожа. Скорее, наоборот, словно с другой планеты явилась. С той, где живут одни лишь красавицы. Короче, повода смыться с подводной лодки у меня так и не появилось. Пришлось вести даму к себе на этаж. Не скажу, что это было мне неприятно, но некоторая досада всё же присутствовала, поскольку очередной пункт моего изначального плана был с треском провален. И поделом. Нефиг выёживаться. Коли в попал в оборот, беги и не рыпайся… совратитель, блин, инопланетных принцесс.

Кстати, уже наверху, по дороге к нашему блоку, я едва не помер от смеха и одновременно от гордости за себя. Навстречу нам попался какой-то студент, не то с третьего, не то с четвёртого курса. Когда мы прошествовали мимо него, он просто не смог не сопроводить взглядом соблазнительно покачивающую бёдрами даму и в результате со всего маху налетел на дверной косяк в конце коридора. Лена конечно сделала вид, что ничего не заметила, а я еле-еле сдержался, чтобы не расхохотаться в голос. В общем, до блока мы всё-таки добрались. Практически без приключений.

Шурик, по всей видимости, был у себя, но мы к нему ломиться не стали и сразу прошли в мою комнату. Слава богу, соседи ещё не вернулись с картошки, и, значит, привычного студенческого бардака в помещении не наблюдалось. Старые носки в углу не стояли, постели были заправлены, пустые бутылки под столом не валялись. Стыдиться, по крайней мере, мне было нечего. Пока нечего.

Усадив Лену к себе на кровать и велев ничего не стесняться (и вообще — чувствовать себя как дома), я вытащил из шкафа чистые шмотки и рванул по-быстрому в душ. Негоже, знаете ли, заставлять девушку ждать, даже если она сама к тебе напросилась. В любом случае, это было бы не по-джентльменски. Джентльменом меня конечно назвать трудно, но ведь и не мужлан какой-нибудь, с правилами этикета знаком. Хотя и интерпретирую их не всегда правильно.

В душе я пробыл недолго. Свеженький как огурчик вернулся через пять минут в комнату и обнаружил, что гостья уже успела сбросить пальто и, оставшись в нарядной блузке (насколько я знаю, такие надевают исключительно для свиданий с молодыми людьми с целью покрасоваться перед избранником), с интересом рассматривала взятую с моей полки тетрадь. Ту самую, которая песенник и в которой несколько дней назад появилось послание из 2012-го.

— Ничего не понятно, — проинформировала меня Лена, захлопывая тетрадку. — Тут с одной стороны вроде бы песни, а с другой какая-то ерунда.

— Какая ещё ерунда?

Девушка пожала плечами.

— Там про какие-то кварки написано, а я в этом вообще ничего не соображаю.

— Про кварки? — забрав у гостьи тетрадь, я с раскрыл её на последней странице. — Хм, действительно, ерунда.

О том, что эта ерунда оказалась новым посланием от Синицына, я упоминать не стал. Мысленно перекрестившись и поблагодарив Шуру из будущего за то, что он, как обычно, растёкся мысью по древу и облёк свои гениальные рассуждения в недоступную для простых смертных форму.

— Это так, мысли всякие. О природе времени, материи и вообще, — с нарочитой небрежностью пояснил я, бросая тетрадку на стол.

— О времени? — Лена посмотрела на меня несколько странным взглядом, но, к счастью, дальше развивать эту тему не стала, переключив внимание на висящую на спинке кровати гитару. — А это твоя гитара?

— Моя.

— Можно?

— Пожалуйста.

Осторожно взяв инструмент, она несколько раз тронула пальчиком струны, потом вздохнула и протянула гитару мне:

— Знаешь, всегда мечтала научиться играть на такой.

— И как? Научилась?

— Не-а. У нас в семье только папа умеет.

— Молодец папа, — усмехнулся я, садясь перед Леной на стул и начиная подстраивать колки́ на «Кремоне».