Владимир Тимофеев - Три кварка (1982-2012)

Вообще говоря, Лена вела себя, как девчонка. Шутила, смеялась, забегала вперёд, что-то рассказывала, возвращалась обратно, брала меня за руку, куда-то тянула, снова смеялась. В сравнении со мной она и вправду выглядела девчонкой. Но одновременно — женщиной. Настоящей женщиной. Несмотря на кажущуюся непосредственность, по её лицу временами пробегала какая-то тень, словно бы она чувствовала, что я не тот, за кого себя выдаю, как будто уже догадывалась, что, на самом деле, я старше и опытнее её. Причём, намного. И ей вовсе не требуется учить меня «жизни» и заставлять делать то, что я не хочу. Короче, побаивалась она меня. Трусила, одним словом. Даже не подозревая, что сам я трушу не меньше. Боюсь того, что может произойти в самом ближайшем будущем. Что выбор мне, так или иначе, сделать придётся. Трудный выбор. Словно ножом полоснуть по сердцу, которому не прикажешь.

Везёт, блин, последователям ислама. Им можно иметь сразу нескольких жён, и никому даже в голову не придёт упрекать восточных товарищей за излишнюю, с точки зрения «просвещённой» Европы, любвеобильность. Ну да, прямо как в песне, «если б я был султан, я б имел трёх жён». Впрочем, мне бы хватило и двух. И каждая была бы для меня единственной и неповторимой.

Увы, подобное невозможно. Не станут ни Лена, ни, тем более, Жанна терпеть под боком соперницу. Не будут они делить своего мужчину с кем-то ещё. И, наверное, они правы. Ничем хорошим это не может закончиться. Особенно для меня. Итог такой «любовной игры» вполне предсказуем — потеряю обеих. Без вариантов…

— А вот здесь я живу.

Лена остановилась возле подъезда. Последнего подъезда панельной девятиэтажки, расположенной на городской окраине. Дальше был лишь пустырь, потом какие-то гаражи, за ними лесок и водная гладь канала, излучиной охватывающего небольшой подмосковный город. Город, в котором жили мои любимые женщины.

Она смотрела на меня, я — на неё. Просто стоял и молчал, ничего не предпринимая. Кажется, она чего-то ждала. Ждала и никак не могла дождаться. Её кавалер откровенно тупил. Или просто прикидывался.

— У нас квартира на последнем этаже, — не выдержала в конце концов Лена. — Мама и папа, я тебе уже говорила, в экспедиции до Нового Года.

Сказала она это тихо и как-то не очень уверенно. А потом ещё более тихо добавила, опустив глаза:

— Может… зайдёшь?

Я вздохнул и демонстративно посмотрел на часы. «Блин! Время-то совсем детское. Ещё и половины девятого нет».

— Тебе пора, да? — девушка в некоторой растерянности теребила пуговицу пальто, видимо, просто не понимая, ну что ещё ей сделать такого, чтобы до этого болвана дошло.

— Да, пожалуй, пора, — ответил я, чувствуя себя полным придурком.

Лена закусила губу, отпустила, наконец, мою руку и…

— Андрей, а ты бывал когда-нибудь на крыше высотки? — она глядела на меня своими огромными глазищами и словно бы провоцировала на что-то. Что-то, пока не слишком понятное.

На крыше я, конечно, бывал, и не на одной. В Москве двадцать первого века высоток полно, и одну из них мы даже когда-то строили. К тому же высотные здания будущего ни в какое сравнение не шли со здешними многоэтажками. Однако поведать об этом девушке я не мог. Поэтому просто пожал плечами и скучным голосом сообщил:

— Да нет. Как-то не приходилось.

Соврал, одним словом.

Лена в ответ хитро прищурилась.

— Ты многое потерял. А я вот на нашей крыше часто бывала. Ты даже представить себе не можешь, как это здо́рово.

— Хм, а у вас что, можно вот так вот запросто на крышу попасть?

— Ага, — рассмеялась красавица. — Замки там только для видимости, но об этом мало кто знает.

«М-да. И куда только смотрят местные коммунальщики?»

— Пойдём, — Лена потянула меня за рукав. — Это недолго. Ты просто посмотришь и всё.

На этот раз я сопротивляться не стал. Крыша — это всё-таки не квартира, для интима она не подходит. Хотя романтично, не скрою. Вид сверху на город и на окрестности — штука довольно занятная. Тем более что этот дом стоит на пригорке, других таких же высоких зданий поблизости не наблюдается, и, значит, будет на что посмотреть. Я ведь и в «прошлой» жизни Долгопрудный с такого ракурса никогда не рассматривал. Не было необходимости.

— Пойдём, — улыбнулся я, соглашаясь-таки на «авантюру».

Наверх мы поднимались на лифте. Лена хитро поглядывала на меня из-под полуопущенных век, загадочно улыбалась и вообще выглядела очень довольной. Наверняка, «каверзу» какую-нибудь приготовила или «масштабную провокацию». Чисто женскую, о которой я бы при всем желании не догадался — логику, используемую представительницами прекрасного пола, ни один мужик не поймет, только мозги набекрень вывернет, но до сути так и не доберётся.

Выйдя из лифта, мы повернули за шахту, поднялись ещё на полэтажа и остановились на узенькой техплощадке. К люку, что был в потолке, вела почти вертикальная лестница с косоурами из швеллеров и ступеньками из арматуры. Наверх Лена полезла первой. То, что она сделала это специально, я понял через пару секунд, когда поднял голову…

«Ё-моё! За что мне такие мучения?!»

Юбка у Лены короткая, да к тому же задирается высоко, когда девушка ставит ногу на очередную ступень. Медленно ставит, не торопясь, аккуратненько. Типа, осторожничает, чтобы не оступиться. И чтобы тот, кто внизу, всё хорошо рассмотрел. И открывающиеся взору точёные ножки, и полупрозрачные кружевные трусики, и то, что ими обтянуто, и… Ей-богу, у меня сейчас точно штаны разорвутся, не выдержат напряжения. А рука, блин, уже нащупывает в кармане упаковку с резиновыми изделиями, которые я «предусмотрительно» захватил с собой, собираясь… кх-кхм… всего лишь проводить даму.

С большим трудом унимаю распалившиеся эмоции и тоже лезу наверх. Матерясь сквозь зубы, злясь на себя и почему-то на Лену.

«Блин! Ну зачем она так?! Я же нормальный мужик, у меня же щас крыша слетит… прямо под крышей…»

На кровлю мы выбираемся через чердачный этаж. Он невысокий, поэтому идём по нему, чуть пригнувшись. В таком положении походка у Лены выглядит ещё более вызывающей. Она словно дразнит меня, провоцирует на «неконтролируемое безумство». Я, впрочем, пока держусь, но точно знаю (и знаю, что она это тоже знает), что долго сдерживаться не смогу, с нарезки сорвусь обязательно. Чем это всё закончится, одному богу известно. Или чёрту — тут, скорее всего, рулит именно он. Чёрт в юбке. Точнее, чертовка. Сводящая с ума и соблазнительная до жути…

Когда мы очутились на воздухе, я, наконец, понял, что Лена имела в виду, говоря: «Это здо́рово!»

И город, и прилегающие окрестности были у нас как на ладони. Даже подступившая ночь не являлась помехой. Внизу было уже темно, но здесь, на продуваемой всеми ветрами крыше, сумрак ещё не стал хозяином положения. Заходящее солнце просто так сдаваться не собиралось. Небо на западе продолжало алеть. Край горизонта казался светящейся нитью, границей, отделяющей небесно-звёздную синь от погружающейся во мрак земли. Вероятно, именно так выглядит наша планета из космоса. Увы, мне это знать не дано, космонавтом я никогда не стану. А если бы даже и стал, всё равно не смог бы увидеть подобную красоту вживую — только через корабельный иллюминатор или сглаживающую цвета «маску» скафандра. Понятное дело, это вовсе не то же самое, что парить в высоте, словно птица, или хотя бы стоять на вершине горы, ощущая своё единение с природой и миром.