Владимир Тимофеев - Три кварка (1982-2012)

В подвал спускаюсь в расстроенных чувствах. Впрочем, перед самой дверью в бильярдную я всё-таки собираю волю в кулак, гоню прочь «амуры», делаю глубокий вдох, медленно выдыхаю, вхожу.

— О! А вот и наш студент объявился. Вовремя, — произносит подполковник Ходырев и машет мне рукой, подзывая к себе.

Капитана с майором в помещении нет. Вместо них рядом с Иваном Николаевичем за низеньким столиком сидит другой персонаж. Чем-то неуловимо похожий на подполковника, только чуть помоложе и… «в штатском».

— Присаживайся, Андрей. Знакомься. Это мой брат Ко…

— Константин Николаевич, — протягивает руку Ходырев-младший, приподнимаясь со стула.

— Андрей.

Пожатие у него такое же крепкое как у брата. Да и сам он по виду мужик не слабый. Что внешне, что внутренне. Взгляд цепкий, оценивающий, прямой. Причём, чувствуется, не играет нисколько. Или играет, но мне это, увы, понять не дано. Несмотря на весь свой «будущий» опыт общения с «товарищами из органов».

— Любишь подраться? — неожиданно спрашивает «чекист».

С недоумением смотрю на него:

— Подраться?

— А разве нет?

Он насмешливо щурится и глазами указывает на мои кулаки.

«Да, действительно. Мозоли на костяшках весьма характерные».

— Это от рукавиц и от пыли строительной, — поясняю я. — Цемента в ней, знаете ли, многовато.

— Хм. Не знал, — Константин Николаевич качает головой и переглядывается с братом. Тот разводит руками.

«А интересно, сколько у него звёзд на погонах? Для капитана вроде как староват, для генерала молод… Хм, скорее всего, какой-нибудь майор или подполковник, как брат».

— Ну что, товарищ майор? Съел? — усмехается Ходырев-старший.

— Бывает, — отвечает ему «майор в штатском» и вновь поворачивается ко мне. — А на стройку-то тебя, Андрей Батькович, как занесло?

— Дык, заместо картошки.

— То есть, не любишь ты, выходит, картошку? — интересуется собеседник.

Я пожимаю плечами и вспоминаю бородатый анекдот про грузинские помидоры:

— Покушат лублю. А так — нэт.

Товарищи офицеры ржут. Шутка им явно нравится.

Отсмеявшись, они опять переглядываются и продолжают «допрос». Беседу ведёт, в основном, «комитетский». «Армеец» помогает ему отдельными репликами. Минут через пять на столике, словно по волшебству, появляются чашки с блюдцами, чайник, ваза с печеньем и небольшая коробка с сахаром-рафинадом. Оба брата пьют чай из блюдечек, «по-деревенски», вприкуску. Разговор у нас идёт плавный и неторопливый. О том, о сём. Вербовать меня никто вроде бы не пытается. Видимо, смысла нет. Какой толк всесильной конторе от обычного семнадцатилетнего пацана? «Анкета» у меня стандартная: не был, не состоял, не участвовал, заграничных родственников не имею. В школе отличник, а ещё комсомолец, спортсмен, об институтских успехах говорить пока рано… Словом, ничего интересного.

Тем не менее, со мной беседуют. Очень так неформально беседуют. Одни и те же вопросы повторяются по нескольку раз, в разной интерпретации. Что ж, я не гордый, строить из себя обиженного не собираюсь. Держусь, в целом, неплохо. Не зажимаюсь, долго над ответами не раздумываю. Мне сейчас скрывать нечего. Пока нечего.

Впрочем, один раз товарищ майор меня чуть было не «подловил», когда будто бы невзначай поинтересовался:

— Девушек-то часто меняешь?

— Да ну. Куда уж мне, блин… — отмахиваюсь я чисто на автомате и тут же прикусываю язык. «Ёлки зелёные! Едва не ляпнул, что женат без малого тридцать лет и лишнего позволить себе не могу. Ну, разве что иногда».

«Чекист» вскидывает брови, хмыкает, однако дальше эту тему развивать не пытается.

«Фух. Слава те господи! Пронесло».

«Беседа» заканчивается через полчаса. Оба брата встают, я вскакиваю следом за ними.

— Ну что? Пойдём что ли в шары постучим? — указывает Ходырев-младший на бильярдный стол. — Ты, Андрей, трюки какие-нибудь делать умеешь?

— Умею. Если хотите, могу показать.

— Хочу, — улыбается товарищ майор.

Выбираю кий поприличнее и не спеша направляюсь к столу. Что-что, а трюков бильярдных я знаю великое множество. В теории, по крайней мере, подкован, посмотрим теперь, как это будет выглядеть на практике. Надеюсь, получится не хуже, чем на ютубе двухтысячных…

Трюки у меня идут на ура. И, как ни странно, почти все они удаются с первой попытки. Целая куча «французов», сложные резки, обводящие свояки, «штаны с плюсом», карамболи с пятью бортами… Ивану Николаевичу больше всего нравится фокус с монеткой, когда при ударе шара о губку лежащий на ней пятачок подскакивает и падает в стоящий чуть дальше стакан. Простой, в общем-то, трюк, который легко повторить даже не самому искушённому бильярдисту. Товарищ подполковник этот трюк повторяет. Причём, трижды, радуясь каждый раз, как ребёнок.

Его «комитетский» брат более «привередлив». Майору по душе сложные схемы. Такие, как, например, «перпендикулярный француз», где начальный удар производится почти под прямым углом к борту, прицельный шар отлетает в сторону, а сильно вращающийся биток движется по дуге, заканчивая свой путь в угловой лузе. Под моим «чутким» руководством Константин Николаевич забивает-таки этого «суперфранцуза» (с пятой или шестой попытки) и, довольный достигнутым результатом, предлагает мне продолжать шоу.

Ничего не имею против. Шоу, как водится, маст гоу он… Так что опять раскатываю шары по сукну, устанавливаю их в нужной позиции, бью, а затем скромно пожимаю плечами: «Подумаешь, я ещё и… вышивать могу… и на машинке… тоже…»

Самое сильное впечатление на братьев Ходыревых производит «бабочка от Хабиба» (широко известного в узких кругах «эстета», завсегдатая специализированных интернет-форумов, обитающего в Екатеринбурге двухтысячных и уже который год мечтающего «изобрести» новую игру на русском бильярде — увы, пока безуспешно). Шары для этого фокуса я выставляю особенно тщательно. Четыре прицельных — ромбиком на середине поляны, биток — между ними и длинным бортом. Хорошенько прицеливаюсь… Удар! Бордовый шар на оттяжке скатывается в среднюю лузу, три нумерованных улетают в углы и напротив, проходя чётко в створ, почти под железку.

— Сильно! — цокает языком Иван Николаевич.

— Согласен, — кивает «чекист», затем отрывает взгляд от стола и поворачивается в мою сторону. — Да-а, интересно. Весьма интересно, где это ты так играть научился?

Ответить я не успеваю. Со стороны входа слышится какой-то шум и через секунду в бильярдную вваливаются новые «гости». Двое из них мне знакомы: майор Новицкий и капитан Кривошапкин. На третьего я смотрю, раскрыв рот.

— А вот и наша ударная сила пожаловала, — усмехается подполковник Ходырев. — Теперь все в сборе.

— Верно, — соглашается его «комитетский» родственник. — Теперь все.