Владимир Аренев - Ведьмачьи легенды

И что ж теперь? Биться в припадках подозрительности? Хватать и тащить? Рвать стоп-ключ и сваливать? И того не смешнее.

На самом деле по-настоящему Стрыя пока беспокоило одно: проблемы с реалом. И Стрый хорошо помнил, как Троян, формируя версию прикрытия, метал перед ним – словно карты из колоды – оперативные ориентировки: «Трофим „Грымза“ Липонов, соло, двадцать три года, дизайнер динамических систем, местонахождение неизвестно… Милош Богушан и Милена Арно, дуалы, девятнадцать лет средних, корпоративный аналитик, местонахождение неизвестно… Группа Алконост, пента, заглавный Валентин Хорошев, двадцать три средних, шестнадцать минимальных, местонахождение неизвестно… То есть – как в пропасть, бесследно совершенно. Тут много ещё всего такого, Лёша. Столько, что звоночки должны и у „щитов“ звенеть. И здесь вопрос: почему я посылаю тебя, а от них не видно никого? И – не видно ли? Хороший вопрос, да?» – «С другой стороны, – ответил тогда он, Стрый, – не бывает бывших „щитов“, верно»? И Троян хмыкнул, не прокомментировав никак.

Этих вот игроков, растворившихся в цифре и словно стёртых из реала, было полтора десятка полисабов из двадцати двух человек. Все, насколько можно судить, обживали именно сим-мир «Сапковия» – высшие места в чартах, миллион активных игроков, около четырёх – сим-шкурок. Если верить официальной статистике, конечно.

Их поиск был хорошим прикрытием.

Настолько хорошим, что отлично затемнял главную цель: контакт с новоделом – одним из тех, что, если верить игрокам, открывались в глухих местах «Сапковии». Открывались, никак при этом не отображаясь в трекинге ситуации: информация из вторых рук, ни одного прямого свидетеля, но рассказы всегда красочны и фантастичны.

По каким-то своим резонам Троян был уверен, что в треугольнике Козыч-Репнинка-Оскорицы стоит полёвка одного из модов – не то Цинтры, не то Новиграда. И что где-то поблизости недавно явил себя такой вот новодел.

Собственно, затем группа Стрыя и прибыла сюда: удостовериться. Или наоборот, но в таком деле отрицательный результат порой важнее результата положительного.

И вот они прибыли – и нос к носу столкнулись со «шкуркой» одного из пропавших. И стоило бы собраться и сосредоточиться, «подавить мозгом на четверых», как говаривал Слон. Оставалось только вырвать из лап Кроаха ас-Сотера их мага Красной Ветви, путешественника из Зеррикании, небывалого эльфа с юга, чтоб ему быть здоровым и трезвым.

Кроах ас-Сотер меж тем уже отплясывал, высоко вскидывая колени, и свирели вопили так пронзительно, что у Стрыя мурашки бежали по коже.

А потом он понял, что это не мурашки: Ангус эп Эрдилл что-то почувствовал, как умеют чувствовать эльфийские маги из-за зерриканских пустынь.

И Стрый ощутил азарт – уж и не понять чей. Да и какая разница, если рыбка, по всему, повела блесну?

В принципе, всё и всегда можно свести к сухим строкам, резюмирующим годы и десятилетия, к последовательностям нолей и единиц, где от человека остаётся лишь слабый след, а от мыслей и чувств его – и того меньше. И, наверное, в этом тоже будет высшая справедливость. Потому что и люди эти слишком часто – не более чем наборы нолей и единиц; по крайней мере, в их «здесь-и-сейчас», которое становится всё важнее мяса и крови. А возможно, кровь и мясо – тоже лишь сухие строки в записях иного порядка, доступа к которому у нас, в нашем «здесь-и сейчас», нет. «Ещё» или «никогда». И разницы между двумя этими залогами существования меньше, чем могло бы показаться на первый взгляд.

К сухим строкам можно свести всё.

Громоздкие аппараты времён, когда «железо» означало – железо. Первые робкие попытки не просто развлекаться в сетях, но – взаимодействовать. Тигры и буйволы, которые, как оказалось, скрыты в каждом из нас. Ловкачи, купцы и герои. Экономика и психология, через которые реал все сильнее переплетался с тогдашними подобиями симов. Первые легенды и первые мифы. Времена и обстоятельства Трояна со товарищи. Злых и могущественных стариков. Времена и обстоятельства титанов духа и соли земли. Как обычно – мифические и непредставимые. Тогда многим казалось, что это – бегство. Ретретизм. Нежелание жить в реальном мире с реальными проблемами. С исламской угрозой. С экономическими кризисами. С глобализмом. Теми угрозами, что оказались лишь пузырями земли. И пузырями другими, но лопнувшими столь же громко – едва только переменились обстоятельства. Едва только – незаметно для самого себя – мир сделался другим. Не лучше. Не хуже. Просто другим. И целый ряд – да что там ряд: род! – ограничителей исчезли. Как авторское право. Как привычная система денежных расчётов. Как нефтяная экономика. И на всё про всё – хватило пары гениев, скачка биотеха и нескольких хороших парней. По крайней мере, новый миф и новые легенды говорили именно об этом. Потому что именно такие рассказы сюда включили. Например – тот же Троян. Но Троян ещё и говорил: не важно, что истинная правда. Важно – что правдой считают.

А правдой стали импланты третьего поколения и открытые алгоритм-пространства сим-миров. Как сказал один человек в конце прошлой эры, мы не создаём миры, мы их творим. Вбрасываем сюжетные схемы в пространство коллективного бессознательного – и глядим, как прорастают кристаллы.

И тогда же вспомнили старый девиз, давший контурам нового мира определённость. «Когда Адам пахал, а Ева пряла, кто был господином?»

Господа, впрочем, раз за разом находились, являясь из ниоткуда и так же быстро исчезая в никуда. Не их время. «Пока» или «никогда» – оставалось неясным.

А ещё стало ясно: человек – никогда не конец и не начало этой цепочки. Никогда не был и никогда не будет. В этих водах плавают монстры куда большие и ужаснейшие. В эти воды может сойти бог. Или – бог может из них выйти.

Мы же, человеки, – всего лишь играем. То есть – живём.

Луна сияла бело и беспощадно: пятно на полу было словно врата в другой мир. Затем быстрая тень встала перед окошком, и врата захлопнулись: только рыжая ржавчина посыпалась с петель.

Трудней всего оказалось растолкать Ангуса эп Эрдилла, мага: «красный» был совсем зелёным с лица после вчерашних братин, и пришлось накладывать простенькое слово и чистить регистр – насколько Арцышеву удалось (а удавалось всё хуже и хуже; Арцышева это крепко напрягало). Наконец Ангус эп Эрдилл сел на постели, обвёл их мутными, но отчаянно трезвыми глазами.

– Но пинту вы мне теперь всяко должны, – сказал хрипло.

Именно эльф вчера, когда их гостеприимный хозяин наплясался, подошёл неслышно и вбросил:

– Кроах ас-Сотер недавно посещал замок Каэр Лок в Каэд Мюрквиде, в Тусанте. И кого-то оттуда привёз, какую-то девчонку, а сам – изменился, хотя я и не понял, как именно. Люди, отправившиеся с ним, не вернулись. Об этом не говорят, но укрыть свои мысли от мага Красной Ветви могут немногие. И вот я говорю: он посетил замок Каэр Лок, а остальные теперь – боятся. И боятся, как ни странно, не его, не барона, не изменённого.