Владимир Аренев - Ведьмачьи легенды

– Кстати, Стрый, в этом есть смысл. Ну, Арнольд ван Гаал. Второе Сопряжение Сфер. Стены – всё тоньше.

Стрый нахмурился.

– Всё равно не вижу картинки. Ну вот – пропадают люди…

– А они пропадают? Ты – старый ходок и «щит» со стажем. Тебе приходилось видеть такую активную «шкурку», как наш барон? И ещё: у исчезнувших был контакт с новоделами. Мы сидим в явном новоделе, и – что? Снова девочка?

– Да, снова девочка. И – смотри: с одной стороны нильфы, и общий расклад там не радует. Эти рушащиеся империи, вспомнившие о славе отцов… Отыгрывают их, если верить Трояну, преимущественно северные соседи. С другой стороны – белый орёл, Редания с её Подменышем… Хрен редьки…

– А альтернатива? Старшие Народы, гонимые и презираемые? Я себе представляю. Но – Троян? Эти его заморочки… Повернуть время вспять и всё такое… То есть пусть так, но – механизм?

– А что – механизм? Ты ж в курсе: форма всегда зависит от сим-мифологии. И – вот же тебе: девочка.

– Да только у новой Цириллы не будет своего Геральта.

– Угу. И заметь: их, ведьмаков, исключили из «Сапковии» программно. Одни легенды и воспоминания.

– Слушай, – сказал Арцышев и хихикнул. – А ты ещё чувствуешь себя – собой?

Стрый заржал, представив, как срабатывает триггер, и он, Стрый, становится эдаким зомби из постапокалиптических симов.

Ангус эп Эрдилл тяжело мотнул головой:

– Хотелось бы мне понимать, милсдари, о чём вы…

– Хотелось бы и нам понимать, милсдарь Ангус. Ох, хотелось бы!

С потолка посыпалось мелкое крошево, а стены ощутимо качнулись. Лязгнула дверь, будто кто-то впечатался в неё со всего маху, затем лязгнула снова. Медленно отворилась. Спиной вперёд шагнул давешний псевдореданец. Ноги его заплетались, но он сумел спуститься на пять ступеней, прежде чем опрокинулся навзничь: вместо лица была кровавая каша.

Перепуганная крыска с писком рванулась под стену, нырнула в щель между каменными блоками.

А в дверь уже втекали люди в чёрных одеждах и с оружием, а где-то за спинами их маячил высокий силуэт сухого сгорбленного старика. Потом воины расступились, старик сделался виден отчётливо: он опирался на плечо девочки, та стояла – светлая и сияющая. По ступеням спустился плотный, почти квадратный Яггрен Фолли, Звоночек. Рухнул на колено в грязную солому, вбив кулак в затоптанный пол.

Склонил голову перед Арцыше… перед молодым человеком в чёрном потрёпанном кафтане.

– С возвращением, ваше высочество, – сказал.

Внутри Стрыя будто взорвался холодный безжалостный огонь, выжигая старое и высвечивая новое: имя, воспоминания, самую жизнь. Он даже будто бы увидал его, этот огонь: странная живая звезда, сияющая приглушённым светом и всякий момент меняющая форму.

А принц Иоанн Кальвейт, противник Морврана Воориса, «узурпатора трона» и всё ещё императора, милостиво кивнул, будто стоял он не в заплёванном подземелье замка в пограничных землях, но в тронном зале Города Золотых Башен над Альбой.

– И хорошо бы расковать мне руки, – сказал негромко.

Эльфийский маг, попавший в плен вместе с принцем, тоже стоял со склонённой головой, а второй человек – невысокий полноватый блондин – глядел непонимающе, и принц никак не мог его вспомнить, хотя подозревал, знал, был уверен, что ему известно, кто он, этот человек. И вдруг – будто пали стены, и сделалось даже странным, как это он не различил в полутьме подземелья мастера Орлога, высокого, огненно-рыжего, не растерявшего своего шарма даже в плену. На груди его болтался медальон в виде головы грифона.

Принц повернулся к старику.

– Я так понимаю, что хотя бы теперь у вас всё получилось, Ватье, – даже не спросил – сказал.

Старик склонился в поклоне:

– Получилось, ваше высочество. И простите, что мы не успели там, в Видорте, с изменниками…

Иоанн Кальвейт тряхнул головой:

- Напомни мне об этом, когда я сяду на трон, Ватье. А теперь – не покажешь ли мне, ради чего мы всё это затевали? И выпить бы вина, – сказал ещё.

И улыбнулся счастливо.

– А я ведь тоже никогда не видел. Ни его, ни её. Не довелось. Потом столько всего наврали…

Девочка играла во дворе. Было в ней что-то… Орлогу всё казалось, что стоит девочке повернуться, присесть, взмахнуть рукою, кружась по выгоревшей траве, и что-то скрытое, невиданное, небывалое вдруг откроется – ему, старику Ватье, всем и каждому.

– Значит… – Он ощутил сухость в горле, откашлялся и начал снова: – Значит, всё это…

И снова не сумел закончить.

– Вероятно, нам снова понадобятся охотники на монстров. Тот доктор… ван Гаал, верно? Странные идеи, но насчёт Сопряжения Сфер, я уверен, он был совершенно прав. И если у нас получится…

– Вы его убили…

– Ван Гаала? Нет, не успели. Постарались реданцы. Откуда только взялись. Чувствую, с Подменышем ещё будут проблемы, слишком уж он горяч и твёрд…

– Я о бароне.

– О ком?

– О бароне Кроахе ас-Сотере. Он мёртв?

– С чего бы? – пожал плечами старик. – Скорее, пьян. Впрочем, не знаю.

– Он нам верил. И я обещал ему помочь.

Старик раздражённо пожал плечами.

– Знаешь, что меня всегда злило в вашем брате? Ваша непомерная гордыня. Жизнь на самом деле полна обстоятельств, которые всегда будут выше ваших дурацких принципов. Это необходимо принять – и смириться. Или перестать жить. Умеешь убивать чудовищ – убивай, зачем раз за разом ломать свою и чужую судьбу, пытаясь играть на поле, которое тебе не предназначено. Всё и так сплелось слишком плотно: этот дурацкий мир и эти дурацкие представления о чести и честности. Я слишком стар, чтобы ждать, пока всё случится само собой. Я старый человек, и я мыслю старыми категориями. Я родился две страны назад, а люди не живут, не могут жить, не должны жить сами по себе, все эти ваши слюнявые утопии о государстве без государства, всё это ваше… «Когда Адам пахал…» – процедил ядовито. – И если уж открывается шанс – для меня, для страны, для всех…

Девочка повернулась к ним, стоящим у окна, и робко улыбнулась Орлогу. Чуть махнула рукою.

У неё были пронзительно зелёные глаза.

Старик раздражённо фыркнул:

– Да приходи же ты в себя, Лёша, что ты, в самом деле! Это ведь программа, последовательность нолей и единиц, пустая видимость. Простой инструмент, чтобы нечто улучшить и ещё что-то – создать с нуля, – повёл руками, перебрал пальцами в воздухе, словно разминающий руки пианист.

Стрый всё смотрел на девчонку во дворе заброшенной крепости сим-мира, на последовательность нолей и единиц, зелёные глаза, чёрные, неровно остриженные волосы. Интересно, она и вправду богиня, или то, что одно её присутствие меняет привычные правила игры, – простое совпадение? Впрочем, это-то как раз совершенно неважно. Просто есть чудовища и есть, кто защищает от них людей.