Владимир Аренев - Ведьмачьи легенды

– Вы же не думали, что капитан станет держать это от меня в тайне?

- Мне велено было никому… Хотя вы, конечно, правы.

– Так что насчёт языка?

Мойрус поправил выбившиеся пряди, присел у стола.

– В общем, сложно сказать. Похоже на Старшую речь, но с вкраплениями из других древних языков, преимущественно южных и островных.

– Покажите мне фрагмент, где идёт речь об этом летающем чудовище.

Паренёк заморгал.

– Простите, я, кажется, до него ещё не добрался. Капитан указал мне на два отрывка, которые его интересуют а первую очередь. Над одним я трудился ещё в Оксенфурте, он привозил туда копию, всего страницу. Там описан некий ритуал, в сути я до конца не разобрался, но капитан, похоже, знает, о чём речь.

– А сейчас?..

– Тут ещё сложней. Много омонимов, амфиболия на каждом шагу… да ещё ведь ни одного буквального толкования, метафора на метафоре… – Похоже, взгляд ведьмаки, в отличие от рукописи, был достаточно красноречив и недвусмыслен. Мойрус закашлялся: – Э-э-э… ну, знаете, как на Скеллиге, с этими их кеннингами да хейти…

– Можно взглянуть?

Мойрус пожал плечами и протянул ему листы:

– Да, в общем, почему бы и нет? Только вряд ли вы там… это сырое ещё, знаете… В основном-то перевод готов, но нужна доработка. Ещё пару дней хотя бы, а потом свести воедино…

Насчёт «сырого» он сильно преувеличил. Листы были испещрены буквами, стрелками, прямоугольниками, отдельными словами языках на трёх-четырёх. Собственно, на все листы была только пара связных фраз: «изнанка памяти, чернее, чем нутро, изменчивей, чем ртуть…» и «насытить ненасытного».

- Это точно не поэма какая-нибудь?

– Конечно, поэма! Все сакральные тексты в ту эпоху писали в виде поэм!..

Стефан покивал и, пристроившись на узком сундуке возле столика, взял в руки книгу. Пахло от неё отнюдь не водорослями и не плесенью – книга источала сухой, пряный аромат. На обложке из чешуйчатой кожи было тиснение в виде раскинувшего щупальца кракена. Плотные листы обтрепались по краям, но чернила не выцвели, буквы не стёрлись. Ведьмак перевернул несколько страниц: везде одна и та же дичайшая смесь из трёх диалектов Старшей речи и других, ему не известных языков.

Но некоторые заголовки он смог расшифровать – и они ему не понравились. Другого, впрочем, он и не ждал.

– Как там с припасами, Мойрус?

– Ну… я потихоньку экономлю и откладываю. А еще присмотрел в трюме мешок с порчеными сухарями, их отложили до худших времён. Может, и не хватятся. Завтра-послезавтра попытаюсь перетащить.

– Куда перетащить?

– Да сюда, конечно! – Он распахнул дверцы одного из шкафчиков и кивнул на содержимое: – Вон, видите мешочек с черепом и костями, с надписью «Яд»? В нём не много сушёного мяса.

– Крысы не доберутся? Они-то читать не умеют.

– Знаете, тут всё сделано на совесть, даже диву даюсь. Дверцы плотно пригнаны, засовы надёжные…

– Ну и славно. А теперь слушай меня очень внимательно. Скоро мы прибудем на остров. Делай что хочешь, но напросись в шлюпку. И останься потом на берегу, ее сторожить. Мы с твоим братом придём, как только сможем.

– Но припасы-то я захватить не смогу. И компас…

Стефан усмехнулся в усы:

- И не нужно. Потом наведаемся на «Брендана». Либо уговорим оставшихся отплыть, либо… сами дальше поплывём. На шлюпке, конечно, – добавил он, – а то ты уж, судя по выражению лица, решил невесть что.

– Да я… – покраснел Мойрус. – Мне… мне просто страшно, милсдарь Стефан.

Ведьмак захлопнул книгу и поднялся:

– Это правильно. Не боятся только дураки и безумцы, мальчик.

Мойрус покраснел пуще прежнего.

– Остальные, – сказал Стефан, – делятся на три категории. На тех, кто сумел обуздать свой страх, на покойников и на подлецов.

Он лёг спать на палубе – матросы должны были привыкнуть к нему. Если тебя считают своим – перестают обращать внимание, тогда, куда бы ни пошёл, будешь для большинства всё равно что невидимкой.

Ведьмак устроился там же, где и в прошлый раз, рядом с другими, но всё-таки чуть в стороне: навязываться не следовало.

Заснул почти сразу. Проснулся, наверное, часа через полтора: почувствовал на себе пристальный взгляд. Как будто во сне, перевернулся на другой бок. У планширя стояла невысокая фигурка, наблюдала, сложив руки на груди.

Ведьмак мягко поднялся и подошёл. Остальные спали, только у штурвала прохаживался помощник Родриго Двухголосого да в вороньем гнезде мурлыкал песенку марсовый. Ну и твари во тьме, конечно, – кто вздыхал, кто хихикал тоненьким голоском. Монашёнок в порожней бочке бормотал на странных языках.

– Ты где пропадал?

Лука пожал плечами:

– Да так… дела были. С пушками много мороки. Здорово, что вы живы: так веселей.

– Это точно, – усмехнулся Стефан. – Спасибо, что вытащил. И за пламяницу спасибо. Кстати, откуда взял?

– Если знать места, здесь можно что угодно достать.

– А ты, стало быть, знаешь?

– Ещё бы! – хмыкнул мальчишка. Выглядел он довольным, словно наевшийся сметаны кот.

– Как насчёт компаса? Мы тут с твоим братом решили прогуляться, хотим тебя с собой взять.

– Это ещё с какой стати?!

– С той стати, что я обещал ему позаботиться о тебе. Стефан вскинул руки: – Знаю-знаю, ты и сам можешь и себе позаботиться, ты ведь взрослый, верно? Только он переживает за тебя. Ты ведь понимаешь: Мойрус – человек книжный, ему привычней иметь дело с древними манускриптами, а не с… такими вот людьми, как здешняя команда.

Мальчишка моргнул, потом лицо его расплылось в задорной улыбке:

– Ну дела! Так вы обещали вроде как спасти меня, да?

– Вроде того.

– Честное слово дали?

– И тебе дам, если хочешь. Ну так что, Лука, есть на «Брендане» запасной компас? Должен ведь быть…

Мальчишка снова моргнул, потом хмыкнул:

– Да ерунда это всё! Я добуду вам сто тыщ компасов, милсдарь ведьмак!

Крутанувшись на месте, он вспрыгнул на планширь и, сверкая во тьме белозубой улыбкой, стал бесшумно отплясывать какой-то дикарский танец. Наконец, утомившись, спрыгнул на палубу и небрежно поинтересовался:

– А что Мойрус, уже расшифровал свои манускрипты?

– Вот ты сам бы у него и спросил. Он наверняка будет рад тебя видеть.

Лука задумался, потом кивнул:

– Точно, так и сделаю! Спасибо за совет!

Он тенью скользнул к квартердеку.

Ведьмак прилёг на расстеленный плащ, но сон не шёл. Что-то не давало покоя, какая-то упущенная мелочь. А может, и не одна.

Он снова задремал – и проснулся уже на рассвете, в холодном поту. Догадался.

Стараясь не шуметь, поспешил на вторую палубу – и там, в полумраке, стал осматривать пушки. Их было по четыре с каждого борта: изящные, смертоносные, с узором из змей и кинжалов. На первый взгляд всё с ними было в порядке. Ведьмак поднял крышку одного из пушечных портов, чтобы добавить хоть немного света, и заглянул в ствол. Выругался; пригибая голову, чтобы не стукнуться о переборку, пошёл к следующему. Сунул руку в жерло и вытащил полную пригоршню песка.