Владимир Аренев - Ведьмачьи легенды

В дом вошли четверо, один за другим. Первым – парень со «шмайссером», вроде тот самый, что нас на дороге остановил. Парень отступил в сторону и пропустил троих, что шли за ним.

В плащах с капюшонами они были похожи на каких-то приблудных гномов. Но когда капюшоны были отброшены, сходство со сказочными персонажами исчезло полностью. Сразу стало понятно, что пришли не праздные странники, а серьёзные люди. Полностью сознающие свою значимость и то, что остальные эту значимость должны признавать и принимать. Во всяком случае – двое из трёх. Третий, пониже ростом, хоть и держался уверенно, но без наглости в движениях. Поправил усы, вытер стёкла очков и с интересом обвёл взглядом помещёние.

Все трое были почти ровесники, всем – около сорока, может, чуть меньше, все трое были одеты в костюмы – добротные, строгие; но мне почему-то сразу же показалось, что третий, тот, что в очках и с усами, из другой компании. Первые два – уверенные, преисполненные важности и многозначительности. Я таких видел много и до, и после. Начальнички. Не НАЧАЛЬНИКИ, совсем главные, а такие, небольшие, районного масштаба. Эти всегда и во все времена требовали к себе особого отношения. Большой начальник мог позволить себе быть демократом и даже пошутить с простым народом, а эти – нет. Эти всегда в борьбе за свой имидж. Кстати, когда грянуло и СССР развалился, эти вот и не пострадали совсем. Как были начальничками, так и остались. Партию сменили – и остались. А то, что они коммунистами были… Я, например, сейчас уверен, что если бы на высокие должности ставили не коммунистов, а, скажем, евнухов, то в очередь на кастрацию стояли бы тысячи. Точно вам говорю – тысячи и десятки тысяч.

А вот третий…

Невысокий, ничего выдающегося не было ни в фигуре, ни в лице. Светлые усы, здоровенные очки… Но было в глазах за стёклами очков какое-то странное выражение. Будто он примерялся к окружающим, что ли. Прикидывал, как врезать, если кто-то вдруг позволит себе несерьёзное отношение к его особе. Вот если представить себе пана Володыевского из трилогии, если выпереть пана с военной службы, отобрать саблю и предупредить, что драться нельзя, – получилось бы именно то самое. Именно так смотрел и смотрелся бы «маленький рыцарь» в наше время.

То есть двое были спокойны за своё место в этом мире, а третий – готов был это место отстаивать в драке, если придётся. Мне так показалось тогда. Может быть – просто показалось. В ту ночь многое могло примерещиться.

– Что это значит? – возмущённым голосом спросил один из вошедших, тот, что появился в доме первым. – Вы тут что, с ума сошли? Что за баррикада на дороге? Что за вооружённые люди? Я даю вам десять минут на то, чтобы освободить дорогу, сдать оружие и всё объяснить…

Он даже на часы попытался взглянуть, неторопливым, преисполненным уверенности жестом поднял запястье к лицу… попытался поднять.

Стефан вдруг шагнул к нему и приставил «парабеллум» начальничку ко лбу.

– Курва-мать… – хрипло выдохнул начальничек.

Второй сделал какой-то неопределённый жест, словно собирался сунуть правую руку себе под пиджак, но парень со «шмайссером» поцокал языком и неодобрительно покачал головой.

– Есть оружие у пана? – вежливо спросил Стефан, надавливая пистолетом пану на лоб.

– Н-нет…

– А у его товарища?..

– Не знаю… Войцех, у тебя есть оружие? – спросил начальничек.

– Ты же знаешь, Хенрик… – ответил Войцех, бледнея на глазах.

– Откуда я могу это знать? – по лицу Хенрика стекали капли, то ли дождевая вода, то ли вспотел господин начальничек. – Я к твоей службе отношения не имею…

– У меня – пистолет… Достать? – Войцех сглотнул.

– Не нужно. – Стефан левой рукой ощупал карманы вначале Хенрика, потом Войцеха, достал у того из-за пазухи небольшой пистолет и, не глядя, сунул в карман брюк.

– Что всё это значит? – спросил Хенрик.

Если я всё правильно понял, то он был начальничком по партийной линии, а второй, Войцех, скорее, из польского аналога КГБ. Поэтому Хенрик вел себя свободнее. Его, если что, пристрелить должны были не в первую очередь.

– У меня нет оружия, – сказал «Володыевский» с таким видом, что стало понятно даже мне – обыскивать он себя не позволит. Скорее согласится с пулей в лоб, чем разрешит кому-либо лазить в свои карманы. – Я даю слово чести…

– Слово чести? – с улыбкой переспросил Стефан.

Автоматчик тоже заулыбался, услышав такой несерьёзный аргумент.

– Пан Анджей!.. – Хенрик повысил голос, пытаясь поставить «Володыевского» на место. Кому понравится, что попутчик начинает вести себя вызывающе под прицелом. Мне вот, например, не понравилось бы.

– Ну, если слово чести – тогда ладно, – кивнул Стефан. – Как не поверить?

– Я вам задал вопрос, – сказал Хенрик. – А вы…

– А я вам на него не ответил. И не собираюсь отвечать. Вы приехали, чтобы переговорить с Лесными? Так ведь?

Хенрик быстро глянул на Войцеха, тот еле заметно пожал плечами.

– Я знаю, что вы с ними разговаривали вчера, но сегодня днём вам позвонили и сообщили, что Лесные ещё о чём-то хотят говорить…

– Откуда?..

– Откуда я знаю? Это я звонил, – сказал Стефан.

«Парабеллум» он уже спрятал в кобуру, а на лбу Хенрика остался кружок от пистолетного дула. Калибр девять миллиметров.

– Нет, откуда вы знаете пароль? – спросил Хенрик.

– Это хороший вопрос, пан Хенрик. Очень хороший. Пароль знали вы и Войцех. О пароле с Лесными вы договорились при последней встрече, так что получается, они его мне рассказали. И получается, что они мне рассказали обо всём. И о том, что вы им обещали, и о том, что они потребовали… Кстати, забыл вам представить товарища сержанта Советской армии… – Стефан кивнул в мою сторону.

– При чём здесь…

– Просто так. Чтобы немного оживить обстановку. Чтобы стало понятно – договориться с нами, как вы это сделали с Лесными, у вас не получится. Либо тогда придётся сержанта убить, чтобы он не разболтал своим подробностей.

Пан Хенрик посмотрел на меня, и я прочитал в его глазах «убить». Вот как в книге прочитал, ясно и недвусмысленно.

– Но об этом – позже. Сейчас вы немного подождёте, я схожу к Лесорубу… – когда Стефан произнёс «Лесорубу», оба начальничка вздрогнули и напряглись, – и черен несколько минут мы сможем продолжить.

Стефан шагнул к двери, открыл её, но остановился на пороге, словно вспомнив что-то важное.

– Чтобы не получилось глупости – вот этот паренёк с автоматом стреляет очень хорошо. И ему разрешили убить любого, кто попытается выйти из дома без разрешения. Это понятно?

– А курить можно? – спросил «Володыевский».

– Можно, – разрешил Стефан и закрыл за собой дверь.

– Пан Анджей, вы ведёте себя… – Хенрик задохнулся от возмущения. – Вы понимаете…