Алексей «Рекс» - Революционер на паровом ходу

Он старался говорить так, как слышал на митингах. Он знал, ей такая манера импонировала. И ему очень хотелось выглядеть в её глазах как можно привлекательнее.

— Может случиться так, — заметила она. — Что в этот автомат будут играть только гимназисты.

— Что ж, — нашёлся Карл. — Подрастающее поколение…

— Карл, — прервала она. — Ситуация становится критической. Нам нужны активные сторонники прямо сейчас.

— Тогда, как мы с вами и обсуждали ранее, нас могу интересовать две группы. Школяры и молодые клерки, ещё не обзаведшиеся семьёй. В том числе чиновники государственных учреждений.

— Да, это важно, — согласилась она. — Постарайтесь слушать, о чём говорят посетители. Будьте в курсе их настроений. Нам очень важно знать мнение народа.

— И чиновников? — уточнил Карл.

— Если какой-нибудь чиновник случайно проболтается о делах своей службы, это, при определённых обстоятельствах, может сыграть ключевую роль.

Она прошлась по магазинчику. Карл не сводил с неё глаз. На то, как грациозно она двигается, он был готов смотреть вечно.

— Карл, — она обернулась к нему с улыбкой. — Но ведь в эту пору в ваш магазинчик редко заглядывают покупатели, не так ли? Так почему бы нам не прогуляться вместе? Я специально ради этого ждала, пока уйдёт этот неприятный курьер. Вы не можете отказать мне.

Перед такой ослепительной улыбкой никто и не подумал бы отказываться. Карл тотчас нацепил сюртук хорошего кроя, нахлобучил шляпу модного фасона, и вот уже они идут под ручку по улице. Как обычно, она вела его туда, куда желала. Он подчинялся.

— Ваше имя, — решился начать он разговор. — Такое необычное.

— Необычное?

— Даже экзотическое. Роза. Цветок. Знаете, в Заоблачной империи, там такие цветистые имена у тамошних красавиц.

— Полагаю, вы хотели сделать мне комплимент?

Её улыбка чуть напряглась.

— Да, — ответил Карл обескураженно.

— Милый Карл, ваша тяга к чтению книжек про дальние страны похвальна. Но иногда стоит узнать некоторые подробности. В тех краях, о которых вы рассказываете, красочные имена популярны у таких дам, с которыми чаще всего общаются матросы в порту.

Спустя полминуты до Карла дошло.

— Простите, — проговорил он. — Я не хотел…

И замолк, понимая, что каждым словом лишь усугубляет допущенную им же непристойную бестактность.

— Не будем об этом, — улыбнулась она вновь беззаботно. — Давайте поговорим о другом.

— Извольте.

— Ваш дядюшка не переменил своего мнения?

Она помнит про его дядюшку.

— Чтобы этот старый скряга да вдруг переменил своё мнение? Разве что узнает, что земля это шар.

— Неужели он этого не знает?

— Для него, как и для многих поколений предков, мир был ограничен горными кряжами да непролазными чащобами. Всем тем, что могло остановить ящеров и огров. И, по правде сказать, набеги случаются и поныне.

— Правительство совсем не защищает фермеров?

— На новых землях в степи практически нет. Цепочка редких фортов не отпугивает огров. Они просачиваются между ними, и тогда сами форты оказываются в осаде. Солдаты боятся нос высунуть из-за прочных стен. Фермеры предоставлены сами себе.

— Вот видите, — обратилась она к нему с жаром. — Насколько безответственна власть. Насколько бездарно такое правление. Надеюсь, ваши земляки понимают это.

— Боюсь, что не очень, — признался Карл. — Селяне в основном озабочены только своими насущными проблемами. Свои беды всегда ближе.

— Но разве не преступная власть виновна в их бедах?

Карл на миг призадумался.

— Думаю лучше объяснить на примере, — сказал он. — Вот мой дядюшка. Типичный преуспевающий селянин. Его поля пашут паровые трактора, его урожай собирают паровые комбайны. Без всей этой техники, единственным орудием труда наших предков была мотыга, а ею много не намахаешься, себя бы прокормить. Наша цивилизация всем своим существованием обязана механизмам, а уж на селе это особенно заметно. И вот, стоя в доме своего дядюшки, полного всяких механизмов, я ему говорю, разве, мол, не замечательно было бы, кабы в нашей семье был хотя бы кто-то, умеющий создавать такие чудесные машины? Что же мне ответил дядюшка? «Чушь! Ерунда! Все технологии мы получили от пришельцев. И ничего сами не изобретём. А вот врачи всегда нужны, это верный кусок хлеба с маслом, так что учись на врача, или я платить за твоё обучение отказываюсь». Вот вам мышление типичного селянина.

— Как они могут не понимать! — огорчённо произнесла она. — Видеть только то, что под носом. Мнить, что пришельцы это благо. А между тем, именно они научили нас прокладывать рельсовые пути. Без них невозможно было бы увеличить добычу из шахт. Шахты и рельсовые пути. И множество обслуживающих это машин. Всё это пожирает лес, который прежде защищал нас от огров с их ручными громадными ящерами. Которые теперь забредают на поля и уничтожают там урожай. И всё ради того, чтобы загрузить добытым нами с таким трудом и жертвами металлом очередной грузовой дискострат чужаков. Они называют это платой за помощь. Лживое правительство. Это обычный грабёж.

— Увы, — согласился с очевидным её спутник.

— Вы ведь тоже пострадали от несправедливости режима? — обратилась она к нему.

— Да, — признал он, хотя и не был настолько уверен, что в его личных бедах виновен кто-то, кроме него самого.

— Вы верите в идеалы революции?

— Да, — подтвердил он, хотя и не очень понимал каковы эти самые идеалы.

Но никакого иного ответа она от него не ожидала. Поэтому он сказал то, что она желала от него услышать.

Некоторое время они шли в молчании.

— Приятная музыка, не правда ли? — заметил он, просто чтобы развеять неловкую паузу.

— Вы про шипящий скрежет из окон того кафе? Это же автомат, Карл!

— Да, патефон-автомат, — согласился он. — Но разве это не ещё один прекрасный способ уравнять возможности? Раньше музыку мог заказать только тот, кто готов был оплачивать игру музыкального ансамбля. Теперь же звуковые записи помещают вот в такой механический исполнитель музыки, и прослушать любую можно за мелкую монету.

— Ах, как я устала от этих однообразных мелодий, — она определённо не разделяла его энтузиазма. — Они одинаковые во всех автоматах.

— Можно записать другую мелодию и заменить валик…, - заметил он.

— Как это? — она внезапно оживилась.

— Довольно просто. Мы делали такое на естественно-научном факультете. Нужен восковой валик. Затем собрать установку для записи. Раструб, мембрана, игла. Вращать валик равномерно. Мы это делали вручную, хотя, разумеется, лучше часовой механизм…

— Вы это можете сделать?

— Ну, в общем, да. Конечно, если у меня будет всё необходимое оборудование.

— Представьте список, и оно у вас будет, — заверила она. — А хотите послушать, что я хотела бы слышать из всех автоматов?