Алексей «Рекс» - Революционер на паровом ходу

— Но сам он не бросил ни единого камня! — воскликнула Роза.

— Закон один для всех! — провозгласил старик. — Нарушил повторно уже рецидивист. А этот в третий раз. Так что, прекрасная Роза, при всём к вам моём уважении, ваш разлюбезный друг Эрхард сам виноват.

Роза вспыхнула от такой отповеди, но быстро овладела собой.

— Ах, милый человек, — проворковала она, стремясь придать голосу как можно более дружелюбные интонации. — Но ведь он боролся за счастье простого народа. И за ваше счастье тоже значит. Ведь в чём причина несчастий? Она в несправедливости. В том, что власть творит беззаконие, отстаивая интересы узкой группы лиц, в ущерб интересам всего общества. Эрхард боролся за справедливость. Справедливость для всех. Один для всех закон. И для вас, разумеется, тоже. Хоть вы и не понимаете этого.

— Премного благодарен, — курьер картинно поклонился. — Только нельзя ли бороться за закон более законными методами?

Он улыбался. Она молчала. Затем поправила свою шляпку, и сказала:

— Ну, я зашла лишь на минутку, теперь не буду мешать вам работать.

Карл сам проводил её до дверей.

И, едва девушка скрылась, развернулся к Франциску.

— Ты старый…

— Хрыч, — подсказал тот.

— Но не всегда умный, — продолжил Карл. — Ты знаешь, на чьи деньги мы с тобой существуем. Кабы не она, то ни тебя, ни меня, ни вот этого автомата тут не было бы. Ни-че-го! Так что мы все тут должны быть ей благодарны. А не обсуждать при ней этого бездаря Эрхарда, хоть я тоже не понимаю, чего она в нём нашла.

— Ну, хорошо, — голос звучал примирительно. — Давай поставим вопрос так. Что нашёл в ней ты? Нет, даже не конкретно в ней, а во всей их компании? Включая и этого Эрхарда, будь он неладен.

Карл помедлил с ответом. Действительно, что влекло его, молодого человека, к красивой девушке, это обсуждать не требовалось. Но зачем ему всё остальное, во что он втянулся поначалу без особой охоты, но без чего нынче не представлял свою жизнь? Пожалуй, он знал ответ. И быть может сейчас подходящий случай раскрыть глаза Франциску.

— Видишь ли, мой старый мудрый друг, — начал он издалека. — Не задумывался ли ты когда-нибудь, что оттуда, сверху, за нами кто-то наблюдает?

— Правительство?

— Нет, выше.

— Лягушки?

— Что за жаргон. Имей уважение, не называй их так пренебрежительно. Скажи лучше пришельцы. Инопланетные гости. Небесные друзья.

— Хрен редьки не слаще. И в гости их никто не звал, друзей этих самозваных. Ну, ясное дело, они наблюдают, раз их дискостраты так и шныряют у нас над головами.

— Да нет. Не они. Подумай сам, раз есть эти, значит, могут быть и другие. Назовём их высшими силами. И очевидно, что раз они высшие, то обязательно добрые, так как невозможно представить, чтобы высший разум был злым. Зло ничего не может созидать, а высшие силы непременно созидают.

— Слышал я эти побасенки, — отмахнулся старик. — И скажу тебе одно. Чего же эти высшие не вмешались до сих пор?

Но на это у Карла уже был заготовлен ответ:

— Ах, мой старый мудрый друг, сразу заметно, что твоим университетом была улицы…

— Да уж, конечно, — проворчал тот. — Куда уж мне до вас, господин школяр-недоучка.

— Никто не преподал тебе философскую диалектику, — продолжил Карл, лишь улыбнувшись на слабый укол своего самолюбия. — Не то ты бы знал, что высшие силы, как предопределённо добрые, считают неэтичным вмешиваться, пока цивилизация сама не примет сознательное решение.

— И какой тогда нам прок с тех высших сил? Что есть, что нету, всё едино.

— Да нет же! — воскликнул Карл горячо. — Как ты не понимаешь! Они следят и ожидают знак от нас. Таким знаком явится всеобщее восстание.

— Бунт? Убийства и разруха очень добрый знак.

— Не будет никаких убийств, — провозгласил Карл, будто с трибуны собрания. — И разрухи тоже не будет. Восстание, разумеется, будет бескровным. Просто все должны выйти на улицы и ясно сказать, что не согласны со сложившимся положением дел. Такой знак высшие силы неминуемо заметят и явят себя. После чего, с их мудростью, будет установлен новый справедливый порядок, при котором все будут довольны, и никто не будет ущемлён.

Франциск расхохотался.

— Слышал бы ты себя сейчас, Карлуша, — сказал он, утирая уголки глаз. — Вот возьми себя. Ты владелец этого магазина, и платишь мне, курьеру, лишь гроши. Откуда же ты возьмёшь деньги, чтобы платить столько же, сколько оставляешь прибыли себе? Это никакая заоблачная мудрость тебе не подскажет. Так что, парень, выбрасывай все эти бредни из своей головы поскорее.

Такого простого будничного довода Карл не ожидал, и сейчас был обескуражен.

— Ты ничего не понимаешь. Да ты просто глуп, раз не понимаешь, что явятся существа такой мудрости, каковую и представить себе мы не можем. И уж они-то точно сумеют разрешить все противоречия. Да с высоты их мудрости и противоречий-то нет. Так что можешь не волноваться, они придумают. И денег хватит всем. И тебе, старина тоже.

— Давай ещё про эльфов из сказок расскажи, у которых под каждым лесным деревом зарыт клад. Может и они с нами поделятся?

Карлу надоели эти пререкания.

— Ты сюда пришёл, чтобы спорить или чтобы отнести посылку? Так вот заказ есть. Будь добр доставить.

— Я-то доставлю. А ты просто не можешь признать своё поражение в этом споре, господин большой хозяин маленького магазинчика.

Спровадив сварливого Франциска, Карл разрывался между необходимостью срочно привести в порядок счётные книги, что назрело уже неделю назад, и жгучим желанием ещё раз попытать счастья в лабиринте с механическим тараканом, о чём он и мечтал всю минувшую неделю. Но выбор чем именно надлежит сейчас заняться, сделали за него.

— Я не помешаю вам?

На зов этого голосочка Карл был готов бежать через весь город.

— Вы никогда не можете помешать, Роза.

Он тут же подскочил и протянул руку, помогая ей спуститься по крутой лестнице. Она улыбалась. Улыбалась ему.

— И всё же, Карл, — проворковала она. — Порой мне кажется, что вы забрасываете дела из-за меня. А ведь в такое время как сейчас, когда политическая ситуация накаляется…

Он чувствовал себя виноватым. Она продолжала.

— Этот автомат. Недешёвая покупка. Пришлось обратиться к помощи друзей. Счастье, что есть ещё люди, которым не безразлична судьба родины. И всё же. Вы полагаете, от него будет толк?

— Разумеется, — услужливо поспешил ответить он. — Такие технические диковинки привлекают покупателей…

— Я не об этом, — заметила она мягко. Но так, чтобы сразу стало ясно, что она хочет услышать не об окупаемости.

— Это должно привлечь молодёжь, — заявил Карл уверенно. — Молодёжь это те, кто потенциально способен принять наши высокие идеалы.